— Когда это произойдет?
— Я не знаю, — разочарованно отвечает Джи. Я вскакиваю со стула с такой силой, что стул опрокидывается. — Куда ты идешь? — Джи встает, чтобы пойти за мной.
— К нему домой.
— Какого хрена? — спрашивает Джи, следуя за мной.
Я останавливаюсь перед дверью и поворачиваюсь к Джи.
— Я же говорила. — Поднимаю руку, указывая на него. — Никто не тронет Джереми.
Джи отступает, поднимая руки в знак капитуляции.
— Как скажешь, босс. — Он спешит вперед и кричит: — Я попрошу Дарио подогнать машину.
— Эй, — говорит Роум, догоняя меня. — Вы с политиком вместе?
— Что? — Я кладу руку на предплечье Роума, останавливая нас у двери.
— Вы вместе? — повторяет он, понизив голос и убедившись, что никто не слышит.
— Нет, мы не вместе. И даже если бы и были, это не твое дело.
— Не будь задницей, Фрэнки. Что я должен думать? Я видел, как ты спокойно убивала людей, и в тот момент, когда Джи упоминает, что политик может быть в опасности, ты выглядишь так, словно вот-вот сорвешься.
Я делаю шаг назад и опускаю голову, делая глубокий вдох. Не поднимая головы, медленно киваю.
— Я не знаю, что тебе сказать, Роум. В нем что-то есть.
— Ну, это не то, чего я ожидал. — Роум подходит ко мне и заключает в объятия. Какого хрена он делает? — Перестань сопротивляться моим объятиям и прими их. — Я ухмыляюсь его словам. — Я имею в виду, если он тебе нравится…
— Это никогда бы не сработало, даже если бы захотела. — Я легко вырываюсь из объятий Роума. — Но я чертовски уверена, что не позволю другому ублюдку прикоснуться к нему.
— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Нет, я позабочусь об этом.
— Политик и глава мафиозной семьи, кто бы мог подумать, — дразнит Роум.
— Звучит как начало плохой шутки, — отвечаю я.
Черт, это действительно так.
Мы подходим к дому Миллера, и я показываю Джи, чтобы он выбил дверь. Джи отступает и бьет по двери ногой, но дверь не открывается полностью. Он снова пинает её, и дверь слетает с петель.
— Что за хуйня? — орет Миллер, когда я вхожу.
Он держит деревянную ложку, выражение его лица застыло где-то между недоверием и яростью.
— Ты в порядке? — Я врываюсь в его дом и осматриваюсь. — Проверь наверху, — говорю Джи, который взлетает на верхний этаж.
— Ты психически больна? — Миллер таращится на меня. — Зачем, ты вышибла мою дверь?
— Твоя дверь — дерьмо. Если я могу войти, то любой сможет.
— Убирайся из моего дома! — Он указывает на место, где раньше была дверь. — Убирайся нахуй, пока я не вызвал полицию.
Джи спускается по лестнице и качает головой.
— Пусть кто-нибудь из парней придет и заменит это, — говорю я, указывая на сломанную дверь. Джи бросает на Миллера взгляд, полный отвращения, но сдержанно кивает, прежде чем уйти. — Кто-то хочет твоей смерти.
— Кто? — Миллер делает осторожный шаг назад.
— Если бы это была я, ты бы уже был мертв.
— Говорит психопатка, которая вышибла мою дверь.
Я не могу удержаться от ухмылки.
— Психопатка? — спрашиваю я.
— Убирайся из моего дома, — указывает он деревянной ложкой.
Закрываю глаза и тру лоб, снимая напряжение. Выдыхаю и открываю глаза, уставившись на Миллера. Он отошел в противоположный конец комнаты.
— Ты получал какие-нибудь угрозы?
— Конечно. Я всегда их получаю, — его глаза устремляются телефону, как будто он думает о том, чтобы сбежать.
— Не будь идиотом, — предупреждаю я, подходя к его телефону, хватая его и держа в руке. — Подумай. Тебе недавно угрожали смертью?
Его плечи медленно расслабляются, и он возвращается на кухню. Я следую за ним на случай, если он попытается что-нибудь сделать, например, схватить нож или пистолет и направить на меня. Я удивлена, что он мешает что-то на плите.
— Угрозы смертью — это часть моей работы, — говорит он, поднимая деревянную ложку, которая теперь покрыта густым красным соусом, и подносит ее к губам.
Черт, он умеет готовить.
— У тебя есть список людей, которые присылают угрозы убить тебя?
Джереми смотрит на меня через плечо и качает головой.
— Я сам справлюсь, — с отвращением выплевывает он.
— Чем? Деревянной ложкой? — Указываю рукой в его сторону. — Что ты готовишь?
— Полиция занимается серьезными угрозами.
— Полиция бесполезна, как сиськи у гребаного быка. К тому времени, как они найдут того, кто на самом деле хочет причинить тебе вред, тебя разорвут на миллион кусочков.
— Ты рисуешь такую красивую картину.
Он добавляет в соус немного специй, размешивает и снова подносит деревянную ложку ко рту, чтобы попробовать. Проводит языком по нижней губе, слизывая остатки соуса.
— Со мной все будет в порядке. Забирай своего громилу и уходи.
Я подхожу к нему, смотрю на горшочек с красным соусом и макаю в него палец.
— Как гигиенично. — Выражение явного отвращения кривит его губы.
— Уверена, у тебя во рту бывали вещи и похуже. — Я слизываю соус с пальца и приятно удивлена, обнаружив, что на вкус он ничего. — Нужно побольше соли и немного орегано.
Миллер разворачивается, и рычит на меня: — Убирайся с моей кухни. — Он делает шаг ко мне, заставляя меня выпрямиться и расправить плечи. — И убирайся из моего дома. — Он продолжает приближаться, прижимая меня к кухонной стойке. — Сейчас. — Его тело прижимается к моему.
— Или что? — спрашиваю я.
— Я схвачу тебя за волосы и вышвырну отсюда.
— Да? Хотела бы на это посмотреть.
Он поднимает руку и кладет ее мне на затылок, пальцы сжимают мои волосы.
— Я предупреждал тебя.
К счастью, у Миллера под рукой блок ножей, поэтому я протягиваю руку и хватаю первый попавшийся нож.
— Ты сумасшедшая. — Его пальцы сжимаются, он тянет мою голову вниз, заставляя шею неестественно выгибаться.
