магом Огня выросло целое поле полуметровых Каменных Шипов, заставив его опрокинуться на спину, и даже со своего места я вижу, что один шип вышел в районе сердца, а второй прилично зашёл в затылок.
Секунды молчания прервал одинокий крик. Я увидел, как в ложе для особо важных гостей вскочил на ноги высокий худой мужчина, и вскрикнув, упал без сознания.
Очень похоже на то, что кто-то только что потерял сына.
Какое-то время мы все находились под впечатлением смерти, произошедшей у нас на глазах, а потом, сначала лер Мердок, а вслед за ним и Федр поздравили меня с выходом в финал.
Признаюсь, я вёл себя, как блондинка. Хлопал глазами и добросовестно ничего не понимал. Слишком оглушительно меня ударила по мозгу мысль, что пару часов назад я лишь чудом избежал именно такой же смерти. Не увернись я тогда от заклинания мага Земли, и висел бы себе на этих Шипах, как бабочка, проткнутая иголкой коллекционера.
Права была майри, когда говорила, что сегодня я по краю пройду… Но, прошёл же…
Глубоко вдохнув и выдохнув, я попытался включить мозг и понять, что мне говорит Федр.
Оказалось, всё просто. Раз маг Земли убил моего соперника, который должен был выйти против меня в следующем поединке, то мне автоматом засчитают победу в виду отсутствия соперника. Ему засчитают неявку, и как по мне, причина для этого крайне убедительна — не явился на поединок оттого, что ранее погиб.
Короче, в финал я прошёл.
Пусть не сам.
Маг Земли, хотел он этого или нет, но по факту именно он вывел меня победителем в нашей группе.
Собственно — это всё, что я хотел бы узнать из новостей сегодняшнего турнирного дня.
Ах, да, у меня же ещё сегодня ужин с целительницей…
Глава 10
Можете мне верить или не верить, но я умудрился поспать.
До этого я никогда днём не спал, даже если всю ночь перед экзаменами провёл за учебниками, а то и вовсе с девушками до рассвета кувыркался.
А тут только в номер зашёл, как почувствовал, что реально отрубаюсь. Успел только Федру сказать, чтобы он, не стесняясь в средствах и методах, обязательно меня разбудил не позже шести вечера.
Зря я это ему говорил.
Спал я чуть больше часа и проснулся сам. Потом минут пятнадцать отмокал в горячем душе, пытаясь содрать слишком мягкой мочалкой все коросты на теле.
Посмотрелся в зеркало — красавец. Брови и ресницы чуть ли не наполовину обгорели.
После душа я тщательно уложил волосы, с которыми у меня всегда проблема, так как в сухом виде они ни в какую причёску не укладываются, а живут своей жизнью — безалаберными рыжими кудряшками.
Провёл слегка смоченным в воде прозрачным кругляшом по подмышкам — кстати, до сих пор не знаю, откуда их берут продавцы, но работают они не хуже неплохих дезодорантов моего мира. Чуть обозначил запахи местной туалетной воды, весьма дорогой, отдающей миндалём, фенхелем и мускусом, и как мне кажется, бергамотом. Уж не знаю, что местные парфюмеры в неё добавляют, но запах от неё стойкий, дня на два хватает.
Должен отметить, прислуга в гостинице работает на высшем уровне. Все мои вещи, привезённые с собой и купленные в столице, тщательно вычищены, выглажены и аккуратнейшим образом развешаны в двух шкафах, каждый из которых размером почти что с мою спальню в кампусе.
Одежду я выбирал не долго. Её у меня не так уж и много, к тому же к случаю подходят всего лишь три костюма.
Выбрал тёмно-серый блейзер с едва заметной искрой и брюками под цвет. Рубашку решил взять белую, с вертикальной синей полоской, а в качестве вишенки на торте нацепил темно-малиновую шёлковую бабочку. Три цвета сочетать трудно, но эти, вроде, совпадают.
От самолюбования и нарциссизма меня отвлёк решительный стук в дверь нашего номера.
Я крутился в основном зале, где было большое ростовое зеркало, оттого и успел к дверям первым.
— Ларри Ронси? — высокомерно поинтересовался невысокий полный мужчина, одетый дорого-богато.
Один его камзол, стоящий колом от золотого шитья, украшенного разноцветьем драгоценных и полудрагоценных камней, вполне мог представлять из себя выставочный экземпляр где-нибудь в Грановитой Палате Кремля.
— Ну, допустим, — с лёгкой прохладцей отозвался я, выглянув в коридор и обнаружив, что у этого павлина всего один сопровождающий, пусть и грозного вида, но позади них стоит маг из числа моей охраны, а выходы из коридора перекрыты ещё парой охранников, к тому же, лёгкий скрип двери у меня за спиной, подсказал, что мой наставник тоже не дремлет, просто предпочитает не показываться раньше времени.
— Нам надо поговорить, — важно объявил полноватый стукач в двери.
— Так и говорите, кто вам мешает? Кстати, может быть вы, как приличный человек, всё-таки изволите представится? — потянул я шею влево — вправо, отчего позвонки, после сна, вполне слышно хрустнули.
— Оттанело Ориенари Ламбруз ми Сильва Оттаниего Четырнадцатый.
— Ух ты, они все к нам придут и сразу? — включил я дурака, вызвав ухмылку мага от инквизиторов, — Впрочем, не важно, просто назовите мне цель своего визита.
— Разговор конфиденциальный. Вы не хотите пригласить нас в номер?
— Не поверите, но не хочу. Мама меня ещё с детства учила не приглашать незнакомых людей туда, где живёшь. Говорите, что вам нужно, или подайте заявку на разговор, скажем, на конец следующей недели, с обязательным указанием причины визита. Если она окажется мне интересна, то может мы и поговорим, но позже, а сейчас я занят. — Фактически смог я сдержать тот зевок, который у меня чуть было неприлично не вырвался после дневного сна.
Но видимо, попытка была не очень. Мои гримасы все заметили, судя по выражению лиц, что у этого, многоимённого собеседника, что у мага от инквизиции.
Ну, так-то, да. Перекосило меня слегка, пока я могучий зевок давил.
— Мне поручено передать, что вам одно заинтересованное лицо готово выплатить весьма приличную сумму, если завтра вы проспите финал турнира, — слегка помявшись, выдал мне толстячок.
— О! Сто тысяч золотых. Тогда поспешите. Постарайтесь доставить мне их сегодня. Завтра поутру цена будет вдвое дороже. Заодно проследите, чтобы оплата была в новеньких дублонах, а то старые монеты, знаете ли, изрядно теряют в весе и я их у вас не приму.
— Мне велено предложить вам пять тысяч, — холодно отчеканил владелец дорогого камзола.
— Ну, если у вас всё так плохо с деньгами, до лучше подождите до следующего турнира, — добросовестно вник я в его трудности, — Глядишь, к тому
