Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
— У вас какое зрение, Алексей Евдокимович? Я смотрю, линзы вроде бы сильные. И как вы вообще с очками? Снимаете? Что-то видите без них? Извините за несколько необычные вопросы.
— Да что вы! Все нормально. У меня никогда не было комплексов на этот счет. Близорукость, минус пять. А в очках, бывает, даже засыпаю, — улыбнулся он.
— Понятно. Итак, вы были уже без очков, когда обнаружили на столе, среди вынутых из ваших карманов вещей, эти пакетики?
— Совершенно точно. И удивился. Посмотрел, положил обратно на стол.
— А понятые когда появились? До вашего обыска или после?
— Понятые? Ах эти?… Да, кажется, появились откуда-то двое — пожилая женщина и какой-то алкоголик. От него несло за версту. Но я не помню подробностей, потому что сам факт обвинения в хранении чего-то противозаконного был для меня полнейшим нонсенсом!
— А что именно было в пакетиках, вам сообщили?
— Да ну что вы! Это я уж в милиции узнал. Перед тем, как меня повезли сюда.
— Так когда появились понятые?
— Ко мне подошел другой милиционер, тоже в камуфляжной форме, приказал руки завести за спину и идти на улицу. А они там остались.
— Очки были на вас?
— Нет, у меня их забрали и вернули только в милиции.
— Прекрасно! — заявил Гордеев.
— Вы так считаете? — с иронией спросил Минаев.
— Сплошные нарушения закона, — объяснил Гордеев. — Я уверен, что на такой доказательной базе никаких обвинений против вас они выдвинуть не смогут. А я постараюсь им помочь… В смысле сесть в лужу.
Гордеев теперь понимал суть скептической мины на лице следователя окружной прокуратуры Черногорова и готов был признать, что и тот не строил иллюзий относительно дела на Минаева, которое пришлось ему завести, возможно, даже и помимо его воли. Действительно, сплошные нарушения закона. Однако же, дело-то все-таки завели? Значит, кому-то оно было необходимо позарез. Кому? Депутату, который таким образом решил не возвращать данных ему в долг денег? Губернатору, избавляющемуся от соперников? Каким-то иным структурам, давно уже положившим глаз на «Сибцветмет» и рвущимся к немедленному переделу собственности? Ох, мама родная, опять эта проклятая политика!
— Еще вопрос, Алексей Евдокимович. Причина вашей встречи с депутатом. Может, вы ему выставили неприемлемые условия? Или он уже знал о них заранее? Вам не кажется, что нападение на вас милиции, подброшенные улики — в последнем у меня сомнений нет — и ваш арест связаны уже заранее с реакцией господина депутата, не сомневавшегося, что речь пойдет о долге?
— Я не думал об этом… — после паузы несколько растерянно ответил Минаев.
— Интересно, о чем же вы тогда думали? У вас имеются собственные объяснения?
— Нет, возможно, я недостаточно четко сформулировал ответ. Я конечно же и думал, и сопоставлял, но этот вариант как-то совсем не приходил в голову… Ну, во-первых, Владимир Яковлевич ушел, пообещав подумать и предпринять некоторые шаги в том направлении… В общем, это вам не важно да и малоинтересно. Он, повторяю, ушел, после чего и началось. Но ваш вопрос… Вы что, в самом деле так считаете?
— Я не думаю, Алексей Евдокимович, что вы наивны до такой, извините, степени. Речь, насколько мне известно, идет о больших деньгах! Полмиллиона долларов, ведь так?
— Ну… предположим. Но у нас с Журавлевым-старшим до сих пор и не возникало трений по данному поводу.
— А теперь возникли? Точнее, возникла необходимость эти средства вернуть?
— Можно сказать и так. Кстати, это была моя личная инициатива. Игорь как раз предлагал еще немного подождать. И я его тоже понимаю: идея выдвинуть его дядю в Госдуму принадлежала в свое время именно ему. И он, конечно, чувствовал ответственность. Но он вряд ли брал в расчет один нюанс. Дело в том, что после губернаторских выборов, практически сразу, кончается и срок депутатства Владимира Яковлевича. А времени остается совсем немного. И я, честно говоря, подумал, что выгодное предприятию не всегда может быть выгодно городу, краю. Все-таки парочку раз Владимиру Яковлевичу удалось достаточно удачно лоббировать интересы нашего предприятия. В отношении же края, сугубо с моей личной точки зрения, его депутатская деятельность никакой ощутимой пользы для Белоярской губернии не представляет. Не знаю, возможно, у кого-то противоположное мнение. Но ведь и я своего никогда не скрывал.
— И вы что же, — хмыкнул Гордеев, — ничего не скрывая, выдавали эту самую правду, как говорится, прямо в матку?
— Юрий Петрович, уважаемый, мне бы не хотелось дискутировать с вами на данную тему. Моя позиция по ряду губернских проблем хорошо известна, я не раз это говорил с трибуны. Народ знает мою точку зрения и, надеюсь, в чем-то ее разделяет. Не во всем, конечно, ибо так и не должно быть…
«Эва, куда тебя, братец, потянуло-о!..» — мысленно воскликнул Гордеев, слушая, как директор предприятия продолжает развивать перед ним свои мысли о прозрачности взглядов и идей, о соревновательности подходов к решению тех или иных проблем. Одним словом, перед Юрием Петровичем сидел убежденный демократ самой первой волны, еще не отягощенный ни секретными счетами в швейцарских банках, ни установками на немедленную и беспощадную приватизацию всего и вся, ни иезуитской наглостью российских нуворишей. Бедняга, задержавшийся на том честном и светлом этапе начала девяностых, когда идеалы казались легкодостижимыми, а главное — понятными всем без исключения. Неужели таковые еще остались?
Или все это было тонкой и точно рассчитанной игрой? На кого? На адвоката? А смысл? Ведь человек попал, по сути, в задницу, и ему ли устраивать непонятные игры, рассчитанные на наивных дурачков? Нет, что-то не складывалось. К тому же эта информация о Елисееве… Он, что ли, наркоту подбросил? Так где в ресторане сидел Женька, а где его шеф! Однако ведь ехали-то они в одной машине. А почему бы и нет, если тот же Евгений Елисеев, к примеру, кем-то куплен? Что, тоже из области фантазий? Понятна и причина, по которой Женька носится теперь, высунув язык: снять с себя любые подозрения. Знает ведь кошка, чье мясо съела! Но это все предположения, не больше…
А мотивы? Да сколько угодно! В Белоярске, поди, тоже не идиоты сидят, знают, кому, за что и сколько надо проплачивать, ибо без этого дела нынче и паровоз не поедет. И кирпич тот же случайно на голову не упадет.
— Хорошо, Алексей Евдокимович, — прервал наконец несколько утомительную лекцию клиента Гордеев, — вы серьезно помогли мне. Я полагаю, что наше время на исходе. Будут ли у вас какие-нибудь просьбы? Передачку мы вам, разумеется, организуем.
— Если это получится, то положите туда, пожалуйста, несколько пачек сигарет, которые разрешены к употреблению в камерах. Сам я не курю, но соседи… Иногда просто необходимо сделать людям что-нибудь приятное.
— Договорились. Со следователем, ведущим ваше дело, я разговаривал, надеюсь, он мне чинить препятствия для встреч с вами не станет. И последнее. Там, в Белоярске, у вас есть доверенное лицо, с которым я мог бы пообщаться без необходимости лукавства и недомолвок?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
