негодяйского негодяя?
Мы с удовольствием посмотрели друг на друга.
– После этого я просто обязан пригласить вас на танец, невзирая на вашу деревянную ногу! – заявил он. – Кстати, все время забываю, какая из двух деревянная – правая или левая?
– Да какая разница? – махнула рукой я, наблюдая, как тщательно Кошка вылизывает креманку. – Терпеть не могу танцевать!
– Должно быть, вам трудно переставлять ноги, – с трагическим пониманием произнес Онтарио, – но я могу предложить выход – вы весите, как пушинка, поэтому весь танец я могу просто удерживать вас на руках. Давайте, Ваше Высочество! Решайтесь!
Он поднялся и склонился передо мной в изящном поклоне.
Мне бы отказаться, но я вдруг вспомнила, как на прошлом балу он держал меня на весу, и я ощущала волнующую крепость его стальных мускулов. Ох, пусть Аманда сегодня достучится до сердца Онтарио Ананакса! Но сейчас я подарю себе один танец с ним. В последний раз.
– Ну хорошо, – лениво произнесла я. Медленно встала, протянула ему руку. – Вы несносны, юноша, на забавно несносны. Так уж и быть – один танец!
– Вы меня осчастливили, Ваше Высочество, – улыбнулся он и повел меня в центр зала.
– Ваш наряд напомнил об одной маленькой птичке, – заговорил Онтарио, когда мы прошли первый круг в молчании. – Я уже упоминал о том, что в Неверии царствуют полутона, но не в ее случае. Птичка обитает лишь в одном месте в горах и славится оперением всех цветов радуги. Увидеть ее для неверийца – примета удачи на долгий срок. Но поскольку живет птичка в недоступных местах, встретить ее случается чрезвычайно редко.
– Я тоже родом из одного места в Кармодоне, – хихикнула я. – Оно называется дворец и недоступно для обычных людей. Правда, жители Тессы предпочитают держаться от меня подальше, потому что встретить принцессу, как правило, означает – к неприятностям.
– Как я их понимаю! – воскликнул Онтарио. – При первом знакомстве вы едва не проломили мне череп!
– Вам же понравилось? – возмутилась я. – Вы даже хотели повторить!
Глаза Онтарио сверкнули.
– Так повторим? – предложил он.
– Кажется, мы уже решили, что не стоит, – наморщила нос я, – к тому же, если я при всех разобью об вашу голову предмет интерьера, меня не поймут наши неверийские гости. Вдруг они решат, что это какая-нибудь древняя кармодонская традиция, и тоже захотят повторить?
– Согласен, – серьезно кивнул Онтарио, – так у герцога никаких цветочных ваз не хватит. Правда, можно использовать еще вазы для фруктов, шкатулки…
– …Часы! – подхватила я. – Подставки под зонты…
– Пресс-папье, канцелярские подставки!
– Супницы, блюда для горячего и заварочные чайники!
– Почему только заварочные? – возмутился Онтарио. – Все зависит от крепости головы. Сковородка – прекрасный предмет!
Я плыла в танце, ощущая двойное наслаждение – от движения и от разговора. Онтарио явно нравилось нести полный бред – как и мне, и не изображать из себя вельможу, преисполненного важности от собственного существования. Мы болтали, словно подростки, легко и непринужденно, будто пели дуэтом шутливую песенку, слова которой оба знали наизусть. И нам обоим это нравилось.
Я удивилась, как быстро закончился танец. Онтарио проводил меня к скамейке, вновь занятой смиссой – никто не решился к ней подсесть. И опять ушел за мороженым и напитками. А я осталась сидеть, бездумно улыбаясь и болтая ногами, как девчонка. Настроение было прекрасным. Я собиралась сохранить его таковым до конца вечера. Вдали раздавался звонкий смех Аманды, и, наверное, впервые я пожалела, что принцесса – я, а не она. Будь наоборот – все было бы гораздо проще. Что со сковородками, что без.
* * *
Ближе к девяти я неожиданно оказалась в одиночестве. Аманда ушла чуть раньше восьми, принца куда-то увел Ананакс, а Онтарио исчез, оставив меня без своего остроумия.
Прихватив очередную креманку с мороженым, я вышла на балкон – с него была видна дорожка, уходящая в герцогский сад. Смисса тенью следовала за мной. Легко вспрыгнув на парапет, она растянулась на нем во всю свою впечатляющую длину. Я села рядом и скинула туфли, позволяя свежему ветру приятно овевать босые ступни. Кошка мурлыкнула, протянула лапу и потащила к себе креманку.
– Да ты жадина! – возмутилась я. – Чур один шарик мне, а другой – тебе. Жди!
Она фыркнула и отвернулась.
Мы просидели так какое-то время, наслаждаясь вечерними ароматами, вкусом мороженого и звуками музыки, доносившимися из распахнутых окон бального зала, как вдруг смисса насторожилась. Я проследила за ее взглядом и увидела Аманду. Она быстро шла, точнее почти бежала по главной аллее, придерживая юбку, чтобы не упасть. Вид у нее был испуганный.
Едва не сиганув с балкона наружу, я вовремя вспомнила, кто здесь на самом деле неверийская степная кошка, спрыгнула с парапета и заторопилась в зал. Оставшаяся лежать смисса лениво проводила меня взглядом.
Толпа послушно шарахалась от такой яркой и решительной меня. Почти без промедления я добралась до лестницы, ведущей вниз, и успела перехватить Аманду до того, как она начала подниматься по ступеням. Едва взглянув на подругу, я поняла, что ошибалась: она не была испугана! Она выглядела растерянной, ошарашенной и, кажется, не совсем понимала, что происходит.
Взяв блондинку за руку, я утянула ее под лестницу, чтобы укрыться от любопытных глаз.
– Что произошло? На тебе лица нет! – воскликнула я, сжигаемая одновременно любопытством и чем-то очень похожим на разочарование. – Онтарио, наконец, признался, что по-прежнему любит тебя?
Аманда взглянула на меня ошалевшими глазами и простонала:
– О, боже, причем тут он? Онтарио вообще не пришел на свидание!
Я в растерянности выпустила ее руку.
– То есть как – не пришел? Он же прислал мне письмо!
Подруга зачем-то потрогала щеку, нестерпимо пылавшую румянцем.
– Да, прислал. Но не пришел. Зато пришел другой…
– Кто еще? – совершенно неподобающе принцессе удивилась я.
Аманда коснулась пальцем губ и нежно прошептала:
– Сти-и-ич…
– Ой! – я едва не села прямо на пол, но розовая юбка запуталась в нежно-зеленых панталонах, сковав движения.
– Он появился, словно принц из сказки, и был так нежен и мил, – продолжила Аманда, глядя куда-то вдаль. – Наизусть читал стихи, представляешь? И даже спел для меня балладу! И я… я совершенно забыла об Онтарио и даже позволила Его Высочеству… поцеловать меня!
И она потрогала другую щеку.
– Поцелуев, видимо, было достаточно, – мрачно констатировала я.
Мой блестящий хитроумный план провалился с оглушительным треском. Еще не хватало, чтобы Аманда всерьез потеряла голову из-за залетного принца. Счастливое будущее подруги с Онтарио следовало срочно спасать!
– Иди умойся – ты выглядишь слишком взволнованной, – папенькиным тоном приказала я.
Аманда машинально присела в реверансе и поспешила вверх по
