посмотрели, пойдемте на выход. Надо еще найти памятник «нулевому километру» – хотелось бы его увидеть…
Но в вестибюле одна из участниц похода, Соня, тихая блондинка лет двадцати, вдруг проговорила:
– Вань, подожди… Юля еще не вернулась!
– Не вернулась? – переспросил Иван. – Откуда? Мы же вместе в выставочном зале были, она с нами заходила в музей! Куда она ушла?
– Понимаешь, ей вдруг понадобилось в уборную, – пояснила та. – Мне сказала, спросила, где это. Она не хотела никого отвлекать, ну, я ей сказала выйти из зала и спросить кого-нибудь. Но ее что-то долго нет…
– Так, оставайтесь все здесь, – скомандовал Иван. – Мне нужна одна девушка, чтобы пойти в женский туалет, проверить, все ли в порядке с Юлей. Соня, Юля тебе не говорила больше ничего? Она нормально себя чувствовала?
– Ну, как… – замешкалась девушка. – Она, ну… у нее живот болел, наверное, от бешбармака. У нее же аллергия на некоторые продукты, вдруг там что попалось…
– Вот черт! – выругался Маратаев. – Точно, я же помню, она во все походы с нами ходит, говорила не раз, что ей нельзя майонез и молочные продукты… Кто пойдет со мной?
– Женя, можно я пойду? – робко посмотрела на меня Аня.
Я кивнула – вдруг Юле и правда требуется медицинская помощь? Я умею оказывать первую помощь, да и с собой у меня всегда своя аптечка с препаратами первой необходимости.
Я проговорила, обращаясь к Ивану:
– Пойдемте, чего мы ждем? Аня, идешь?
Мы втроем резво отправились к женскому туалету. Найти его было не сложно – над лестницей в гардероб висела табличка-указатель.
Мы быстро спустились вниз, потом повернули направо.
Сидящая смотрительница музея не обратила на нас ровно никакого внимания – пожилая дама была увлечена чтением дамского романа и только бросила на нас беглый взгляд, после чего вернулась к своему занятию.
Юля сидела на полу возле умывальников, скорчившись от боли. Лицо ее было бледным точно полотно, на лбу выступил пот. Мокрые волосы прилипли к щекам, в глазах застыло выражение нечеловеческого страдания. Девушка тяжело дышала.
– Юля, что с тобой? – кинулись к ней Аня и Иван.
Маратаев было собрался ждать нас на выходе, но мы не закрыли дверь, поэтому Юлю он увидел сразу же.
– У тебя живот болит, да?
Та только кивнула, а потом с трудом произнесла:
– Я… мне нельзя было кумыс… А я чуть-чуть попила…
– Рвота была? – быстро спросила я.
Юля покачала головой:
– Меня тошнит… плохо…
– Давайте воду, питьевую, – скомандовала я. – Три литра, быстро!
К счастью, у каждого из нас с собой было по полтора литра питьевой воды. Маленькие рюкзачки в гардероб мы не сдавали – он не работал, – поэтому три литра нашлось без проблем.
Я схватила первую бутылку и велела Юле:
– Пей большими глотками. До дна.
– Я… я не могу, в меня не лезет… – тихо пробормотала девушка, но я резко оборвала ее:
– Пей, сказала! Живо!
Юля испуганно посмотрела на меня, но приказ выполнила.
Я видела, что пить ей было трудно, она давилась, но я не отставала.
Когда первая бутылка оказалась пуста, я схватила вторую и дала ее девушке.
– Может, хватит? – задыхаясь, спросила она.
– Не хватит! Три литра, залпом!
Вторую бутылку Юля пила очень долго, а когда она наконец-то допила последний глоток, я легко подняла ее на ноги, подхватила под руку так, чтобы она сильно оперлась на меня, и сказала:
– Сейчас идем в кабинку. Умеешь рвоту вызывать?
Та кивнула. Я дотащила Юлю до унитаза, потом велела ей засунуть два пальца в рот и вызвать рвоту.
Девушка поняла, что со мной без толку спорить, поэтому сделала то, что я ей сказала.
Рвало ее долго, данную процедуру я заставляла ее повторять до тех пор, пока не убедилась, что Юлю рвет чистой водой. После я вывела полуживую жертву башкирской кухни в коридор, вытащила из своего рюкзака аптечку и спросила:
– Весишь около пятидесяти килограммов?
– Пятьдесят пять, – прошептала девушка.
Я выдавила шесть таблеток активированного угля и сунула Юле в ладонь.
– Вот, пей, – приказала я. – Вода.
Когда мы наконец-то вышли на улицу, Юля по-прежнему была бледной как смерть, однако боль, к счастью, отступила.
По правилам оказания первой медицинской помощи отравившемуся человеку полагается еще и клизму сделать, однако от этой процедуры пришлось отказаться.
Однако я позвала Ивана и проговорила:
– Юлю надо отправить в больницу. Думаю, в поход ей в этот раз ехать не стоит – пусть подождет нас в городе или вернется домой. Мы же не месяц в горах будем, верно? Но в таком состоянии, как сейчас, ехать ей с нами нельзя. Думаю, ты и сам это понимаешь.
– Да, ты права, – кивнул Иван. Неожиданно мы перешли с ним на «ты», как и принято у участников туристических походов. – Надо вызвать «Скорую помощь»…
Юля пыталась протестовать, уверяла нас, что с ней все в порядке и чувствует она себя превосходно, в горы пойти мечтала всю жизнь – и все в таком духе. Но мы с Иваном были непреклонны.
Маратаев вызвал «Скорую помощь», и несчастной пришлось смириться с судьбой. Иван пообещал девушке, что повторный поход в горы он постарается организовать осенью, в крайнем случае на следующее лето.
Но для Юли это было слабым утешением…
Глава 5
После случившегося в музее настроения осматривать город ни у кого не было. Юля давно ходила в походы, к ней в группе очень хорошо относились, и девушку было очень жаль. Поэтому Иван заявил, что мы отправляемся на вокзал за вещами, а потом – на улицу Зорге, ждать отправления маршрутки.
Никто не возражал, поэтому мы забрали из камеры хранения наши рюкзаки, а потом дождались нужного автобуса и доехали до офиса «Розы ветров».
Дом номер сорок два
