лучше, если он останется на том же заводе, где проходила первая встреча.
«Если что-то пойдет не по плану, завод сможет стать крепостью, где рабочие будут сдерживать полицию и военных, дав время остальным на перегруппировку, на создание палаточных лагерей на площадях в больших городах. Хорошо, если эти уличные лагеря-митинги станут бессрочными. Попытки вытеснить их полицией ещё больше разозлят граждан и приведут в наше движение новых людей, — рассуждал Судохватов, стараясь не думать о возможной неудаче. — Если у нас получится, мы перетряхнём этот мир. А потом и в Москве, у себя дома, наведём порядок…»
Он знал за собой склонность к излишним метанием и всегда пытался вовремя себя остановить.
«А если дело провалится? — задумавшись, он вспомнил прошедшую войну. — Выше крыши не прыгнешь. Я сделал всё, что мог. Эх, если бы можно было хотя бы на пару дней попросить у бога вернуть тех друзей, с которыми воевал в сорок первом… Но их нет. Может, пришёл и твой черёд? Может, и пришёл. Но бояться мне нечего: я прожил жизнь так, как учили родители, как сам понимал. Для чего родился, для того и пригодился. Может, что-то и не успел… Но всё разве успеешь… Принципам своим не изменял никогда. А уж прав был или не прав — не мне судить».
Через пару минут позвонил охранник от ворот:
— Павел Иванович, подъехал какой-то старенький «Фиат». Водитель говорит, вы в курсе.
Судохватов присел «на дорожку», осмотрел комнату:
— Вроде ничего не забыл. Пора.
Он быстро спустился, вышел за ворота и открыл дверь поджидавшего автомобиля. В этот момент ему что-то крикнул охранник. Павел Иванович оглянулся и не увидел, а скорее почувствовал какое-то движение в окне на четвёртом этаже Дома дружбы.
Интуиция никогда его не подводила его. На войне часто случалось, когда он ещё не успевал проанализировать ситуацию обычными мозгами, а что-то подсознательное внутри него уже начинало действовать. Но что можно успеть сделать, когда до твоего сердца пуле остаётся лететь всего метров десять? Можно успеть сжать зубы или, наоборот, попытаться улыбнуться…
Судохватов успел подумать о том, что погиб как солдат и даже, когда кровь уже пошла горлом из пробитого сердца и легких, смог прошептать:
— А ведь красивая была идея — Народная Империя.
Глава 22
Охранники пришли после обеда.
«Наверное, опять заявился тот настойчивый американец», — подумал Дмитрий. Как ответить на его предложение, он не знал.
В этот раз выбирать между Родиной и любовью не потребовалось. Диму ждал Вико Пилини.
Несмотря на огромный опыт, комиссар даже предположить не мог, что его старый приятель сможет разобраться с проблемой так просто и быстро. Вико не сомневался, что, обратившись к нему, сделал правильно, но на душе, несмотря на это, остался неприятный осадок. Все-таки он полицейский, а Альберто — глава местной мафии. Поэтому Вико Пилини и приехал сюда: в отдел полиции Миланского вокзала.
— Мы приносим вам извинения за незаконное задержание. Вы свободны, — сразу объявил комиссар. — Девушку мы уже отпустили, — добавил он, — она ждёт вас на улице.
Комиссар вывел Диму из здания на площадь прямо перед вокзалом. София стояла в тени цветущих лип в маленьком сквере на противоположной стороне улицы. Девушка задумчиво смотрела на голубей, суетящихся у её ног, и не видела Дмитрия. Когда он подошёл к ней и дотронулся до руки, София вздрогнула, быстро оглянулась, прижалась к его груди и разревелась.
Они долго молчали. Дима одной рукой гладил её волосы, другой прижимал к себе. Когда плечи девушки перестали вздрагивать, он спросил:
— Ты как?
— Плохо.
— Всё позади…
— Настоящие нацисты не рисуют свастику на заборах, не кричат «Хайль Гитлер» и не маршируют по улицам в кожаных куртках. Это всего лишь ряженые клоуны. Настоящие нацисты сидят в больших кабинетах в дорогих костюмах, — произнесла София, не отрывая заплаканного лица от его груди и даже не пытаясь остановить слёзы.
— Всё уже позади.
— Да. Я знаю, — всхлипнула девушка. — А что дальше? Что мы будем делать?
— Будем жить в маленьком домике под горой. Чтобы из окон было видно море. Чтобы по вечерам мы могли, слушая пение птиц, любоваться закатами, а по утрам радоваться тому, что солнце снова восходит…
— Думаешь, этого хватит для счастья?
— Помнишь, как говорил священник: чтобы увидеть свет…
— Нужно узнать, что такое тень, — продолжила фразу София.
— У нас ничего нет, кроме любви и свободы. Но теперь мы можем попытаться создать свой собственный райский сад.
Девушка грустно улыбнулась и посмотрела на Диму заплаканными глазами. Ей понравились его слова. Именно их она хотела услышать. Но она прекрасно понимала, что это лишь мечты и никакого райского сада на земле не существует.
Эпилог
В 1970 году между Советским Союзом и Федеративной Республикой Германии была заключена сделка века «газ — трубы».
По этому договору ФРГ поставляла трубы большого диаметра и другое оборудование для добычи газа, а СССР был обязан построить из этих труб газопровод и отправить по нему в Западную Европу газ с месторождений в Сибири.
То есть Советский Союз за свои невосполнимые природные ресурсы не получил от Запада даже «бусы и зеркала», которые смогли вытребовать у европейских колонизаторов неграмотные полуголые аборигены с островов Тихого океана.
Европа поставляла трубы для трубопровода, а СССР, фактически став колонией, нефть, газ и рабский труд своего народа.
В новой Конституции 1977 года было провозглашено создание в СССР новой безликой наднациональной «общности» людей — советского народа.
Земли, на которых традиционно много веков проживали русские (государствообразующий народ), унизительно и показательно назвали «Нечерноземьем».
Через несколько лет, в результате предательства правящей элиты, Советский Союз прекратил существование. То, что пятьдесят лет назад не получилось у фашистов, получилось у руководителей СССР.
В декабре 1991 года был совершён государственный переворот. До этого, в августе 1991 года, организована и успешно осуществлена «операция прикрытия» — цирковое выступление под кодовым названием «ГКЧП».
Чтобы народ не встал на защиту своего государства, «советским руководством», с помощью идеологических провокаций и экономических диверсий, был спровоцирован политический, экономический и продовольственный кризис, вызвавший у большинства граждан недоверие, равнодушие и даже брезгливость к «действующей власти».
После уничтожения первой в мире социалистической страны, выполняя договор со своими «теневым хозяевами», новые страны, образовавшиеся на территории СССР, полностью утратили независимость.
Развитие высокотехнологичных отраслей было прекращено. Уничтожены тысячи заводов и фабрик. Выброшены на улицу без средств к существованию миллионы людей.
Новые государства, управляемые менеджерами, назначенными (получившими «ярлык на княжение») в США, стали
