Книга Создатель сказок - Макс Крынов

— Ты не шутишь? Просто если все так, как ты сказал, ты можешь подать заявку и после проверки зелья у любого зельевара как начать продавать его в лавки и магазины, так и внести рецепт в государственную базу. А если кто-то решит готовить его, автор рецепта будет получать как минимум полтора процента от продаж! Целых полтора процента! А еще при создании новых и полезных рецептов, к которым это зелье точно относится, повышается доступ зельевара к базе будет расширен.

— Шикарно, — без всякого энтузиазма сказал я. — Можешь заняться этим. Приготовь зелье при зельеваре, добавь его в базу и продай эти бутыльки. Тебе — расширенный доступ, мне — деньги с возможных отчислений. Идет?

От предложения репутации и жирного куша девушка отказалась, не думая.

— Я не могу так, — помотала головой Даша. — Это твой рецепт, я не могу выдать его за свой. Может, ты не знаешь, от чего отказываешься, но кланы, занимающиеся продажей зелий, за подобный рецепт озолотят. Это зелье, если ты не шутишь насчет его свойств, достойно места в учебниках или профильной литературе.

Я поднял руку, обрывая поток слов.

— Даша. Я прекрасно знаю о доходах зельеваров, как и о внимании кланов к тем, кто способен создавать новые рецепты. Уж можешь поверить, мне подобного внимания не нужно. Я осознаю свое предложение, его плюсы и минусы. Еще раз: ты хочешь получить доступ к новым рецептам государственной базы, стать значимее, как алхимик, и в перспективе — открыть собственный зельеварный цех? И тем самым избавить меня от бумажной волокиты и ненужной известности.

— Я не против.

— Тогда действуй.

Вот и проверим, насколько ей можно доверять. Если найдет, кому продать рецепт и скроется в неизвестном направлении, даже лучше. Это сейчас она не знает практически никаких секретов, за исключением подкупа сотрудника КМА.

— Не хочешь попробовать? — киваю на остывающее зелье.

— Нет, спасибо. Я не знаю, насколько это зелье качественное, — попыталась отвертеться девушка.

— Насколько я знаю, испорченное варево выглядит не так, — красноречиво покосился я на банку. Испорченное зелье или вообще куча сваренных вразброс ингредиентов выглядят скорее как смердящая масса на стенках котла. — Или ты думаешь, что я обманул тебя, а на самом деле под видом зелья памяти сварил магический аналог виагры?

— Я не знаю о его возможных побочных эффектах, — выкрутилась девушка.

А вот тут она права — побочные эффекты действительно есть. В первые сутки легкая интоксикация, тошнота. На месяц другой — бессонница, упадок сил и легкое отупение. Для студентов-прогульщиков, которые готовятся к экзаменам в последние сутки, сойдет и так, а вот для остальных парой к этому зелью шло ещё одно, убирающее негативный эффект. Оно требует дорогих ингредиентов, и изобретено тем же зельеваром, который создал «зубрилу», поэтому можно не беспокоиться, что кто-то быстро подберет парный состав.

— Ладно, проехали. Из побочных эффектов — тошнота, проблемы с концентрацией внимания и бессонница. Я заберу пару флаконов, если дашь тару. Свои можешь сама выпить или угостить кого-нибудь. Через два дня испортятся.

— Всего пара дней?

— Если бы не плесень, вышла бы неделя.

Я подождал, пока девушка нашла тару и ушел с двумя фиалами. Сам использовать поостерегусь, пока не сварю парное зелье. А вообще использовать нужно — выпить в выходной и засесть за разгребание книг в памяти, суток на десять субъективного времени. Если бы я раньше добрался до этой книги, раньше бы нашел этот рецепт. Увы, везде и сразу успеть нельзя. Зато теперь осваивание литературы изрядно ускорится, до и симбионт поднапряжется.

Глава 10

После того, как Степан научился самостоятельно входить в вондер, он перестал звать туда меня. Но едва я приехал от Дарьи и привел себя в порядок, в дверь постучался брат.

— Хочешь, покажу, что я сделал в вондере?

— Давай, почему нет.

Если приглашает, то и правда взгляну. Мне любопытно, что он там наворотил.

Мы зашли в его комнату. Степан лег на кровать, я сел за стол, и через минуту оба были в его вондере.

Когда я был здесь раньше, внутренний мир брата выглядел заледенелым горным склоном, где дул ледяной ветер и можно было поскользнуться и распороть себе руку о ледышку. Над головой висело темное низкое небо, а тучи, казалось, готовы разродиться снегом. Колючий мир для девятилетнего пацана.

Теперь же вондер отличался от прошлого. Атмосфера осталась такой же — я воплотил себе плотную шубу, чтобы не замерзнуть, а вот наполнение поменялось. И самое главное изменение — над нашими головами застыла в воздухе каменная громада.

— Это что? — Спрашиваю громче, стараясь перекричать завывающий ветер.

— Летающий остров! Хочешь, покажу, как там все устроено?

— Давай!

Взлетаю. Что меня удивляет — вслед за мною взлетает Степан, после чего кометой мчится к верхней части летающего острова. Братишкин освоился в вондере куда быстрее, чем я когда-то в своем. Может, потому, что у детей более гибкое воображение?

Сверху парящей глыбы — плоская каменная площадка. Посередине нее находился громадный шар, в котором летали воспоминания. Интересно, что Степа приземлился после меня, причем встал так, чтобы находиться между мной и шаром, будто закрывая его от меня.

— Ну, для пары недель самостоятельной работы — неплохо.

Да это шикарно для пары недель работы! Для пацана, который никогда подобным не занимался, и руководствуется гайдами в соцсетях — потрясающе!

Я пытаюсь понять, что послужило причиной того, что брат загорелся редактурой своего вондера. Понятное дело, что когда чересчур любознательные и увлекающиеся дети сталкиваются с чем-то интересным, будь то игра про дельфинов, радиоуправляемая машинка или купленный велосипед, они пытаются освоить эту игрушку как можно быстрее, забывая про реальный мир. Но здесь что-то другое, что-то гораздо более глубинное.

Для того, чтобы просмотреть воспоминания, мне теперь не нужно касаться шара. С помощью амулета я создаю иллюзию себя самого, шагающего рядом с братишкой, а сам перетасовываю в невидимых пальцах невидимые воспоминания и узнаю массу нового.

У маленького Степы с детства богатая фантазия и сильное воображение. Его всегда манила мечта убежать от реальности и создать собственный мир — мир, в котором он смог бы укрыться от любых забот и трудностей.

Острова были придуманы больше года назад. Степа просмотрел мультик, в котором по воздуху летали подобные глыбы, и его зацепила мысль о том,