Ты слишком хорошенькая, чтобы грустить, — искренне говорит Алекс после того, как закидывает свои сумки на заднее сиденье моей машины и плюхается на пассажирское сиденье, вытягивая свои длинноногие ноги.
— Я в порядке, — лгу я, заставляя себя улыбнуться.
— Хм… Я тебе не верю.
Я бросаю на него взгляд после того, как завожу машину, желая, чтобы он сказал что-нибудь, что намекнуло бы на то, что он знает, где я была в пятницу вечером.
— Итак, что заставило тебя смотреть, как мы бегаем по футбольному полю? Обычно ты не из тех, кто присоединяется к нашей стае поклонниц.
— Стае? — спрашиваю я.
Алекс просто пожимает плечами. — Бесстыдные шлюхи, так лучше?
Я фыркаю от смеха, выезжая со стоянки. — Примерно подводит их итог, — бормочу я.
— Ой, да ладно, малышка Си. Ты же знаешь, что тоже хотела, чтобы я снял футболку, — поддразнивает он.
Мои щеки пылают, когда я возвращаюсь к прошлым выходным, когда мы ворвались в маленькую грязную поездку Тоби и Джоди. Я была пьяна, и меня поймали, когда я пялилась на него. Я имею в виду, вряд ли это преступление века. Любой девушке было бы трудно не опустить глаза, когда вся эта загорелая кожа была прямо перед ними. Но это ничто по сравнению с воспоминаниями о том, как мы проснулись после того, как я посмела спать в его постели.
Я качаю головой, прогоняя этот образ из головы. Мне нужно сосредоточиться, и не позволить этим бабочкам завладеть мной, когда я вспоминаю, как его тело отреагировало на мое тем утром, это не поможет ситуации.
Неправильно ли с моей стороны задаваться вопросом, будет ли быть с ним иначе, чем с его близнецом? Черт возьми, да, это так. Но я не могу отрицать, что теперь, когда я почувствовала вкус того, чего мне не хватало все эти годы, я полностью за продолжение моих исследований.
В конце концов, это то, что ребята делали каждый день этой гребаной недели, сколько я себя помню. Почему я не должна развлекаться? Особенно теперь, когда моя визитная карточка была полностью уничтожена.
Мой желудок сжимается, а кожу покалывает, когда воспоминание о его обжигающих прикосновениях, его крепкой хватке на моих бедрах, когда он входит в меня, заполняет мой разум и заставляет мою температуру взлететь.
Я на мгновение зажмуриваю глаза и заставляю себя вернуться к реальности.
— Раздевайся сколько хочешь, Деймос, но не ожидай того же взамен. Я просто подвезу тебя.
— Ты хороша. Я не был настолько пьян, чтобы забыть о нашем небольшом купании нагишом в прошлые выходные.
Мои щеки горят еще жарче.
— Возможно, это к лучшему, что ты пытаешься забыть, — бормочу я. — Нико тебя трахнет, если ты хотя бы подумаешь о моих сиськах.
— Если бы это было правдой, я бы давно был на шесть футов ниже.
— Ты бесстыдный ловелас, Александр.
— Это может быть правдой, Каллиста. Но что-то подсказывает мне, что тебе это нравится.
Я вздрагиваю, когда его палец касается моего уха, заправляя за него прядь темных волос.
Я нервно сглатываю. Мне действительно не нужно, чтобы он слишком усердно изучал меня. Возможно, мне все сходило с рук в школе, и я одурачила девочек и Джерома, но, боюсь, моего тонального крема хватит ненадолго.
— Ты хочешь, чтобы я остановилась перекусить? — предлагаю я, зная, что путь к сердцу любого из парней лежит через их желудки.
— Что я сделал, чтобы заслужить такое обращение сегодня?
Разве не в этом вопрос?
— Ничего. Я голодна, и я знаю, что ты тоже, так что…
— Бургеры?
— Идет.
Я поворачиваю направо и направляюсь к любимому парнями кафе с бургерами, когда Алекс делает наш заказ.
— Никуда не уходи, — говорит он после того, как я останавливаюсь возле Burnt Coals, заведения, где готовят лучшие бургеры в городе.
— Ты принесешь еду. Вряд ли я брошу тебя сейчас.
— Сколько угодно притворяйся, что хочешь меня ради бургеров, малышка Си. Мы оба знаем, что у тебя слюнки текут от моего тела.
— Ты бредишь, — кричу я, прежде чем он закрывает за мной дверь.
Я смотрю, как он уходит, мои глаза бесстыдно опускаются на его задницу в футбольных шортах.
— Черт возьми, прекрати это, — рявкаю я на себя. Один оборот на простынях, и я уже превращаюсь в одну из шлюх, которые повсюду бегают за парнями с высунутым языком.
Я не хочу Алекса. Черт возьми, я не хочу никого из них. Или я просто не хочу этого делать.
Откидывая голову назад, я закрываю глаза, позволяя своим мыслям вернуться к тому времени, когда я была с Деймоном.
Каждая частичка меня знает, что я не должна была позволять себе так легко поддаваться его чарам, как это произошло.
Но это было невозможно.
Одно касание. Один шепот мне на ухо. Один легкий намек на ранимого маленького мальчика, прячущегося за темной маской, и я, блядь, влюблена в него.
Я не могу отрицать, что у меня всегда была некоторая слабость к мальчику, который никогда не вписывался. Раньше мне было жаль его, когда я наблюдала издалека, как остальные ребята играли в футбол, сражались в Xbox или что там еще делали тупые мальчишки, а он сидел в стороне. Его всегда приглашали присоединиться — в отличие от меня, — но он почти никогда этого не делал.
Я всегда задавалась вопросом, почему. Почему он чувствовал, что не может быть вовлечен, быть частью их группы.
Мы все знаем, что он был другим, что его интересы лежат в других местах, но это не имело значения. Он был — и остается — частью их. Он просто держится на периферии по какой-то причине, которую мне все еще предстоит выяснить.
Из-за меня?
Я выбрасываю эту мысль из головы в ту же секунду, как она появляется.
Я никоим образом не имею к этому никакого отношения. Я все еще пытаюсь заставить себя поверить в те слова, которые он сказал мне в эти выходные.
Он не мог иметь их в виду. Несомненно.
10
КАЛЛИ
— Где был Деймон сегодня? — Спрашиваю я, чертовски надеясь, что это звучит не так подозрительно, как кажутся слова, слетающие с моего языка.
Я почти ожидала, что Алекс скажет мне ехать к дому Стефаноса. Ребята продолжают дразнить его за то, что он еще не до конца переехал. И я должна признать, что возвращение сюда после побега менее двадцати четырех часов назад заставляет меня немного нервничать.
Мне действительно следовало подумать об этом. Как и обо всем остальном, что я делала в последнее время.
— Черт его знает, — бормочет Алекс, закидывая в рот еще две картошки фри.
— Я думаю, он остается дома по понедельникам.
Глаза Алекса встречаются с моими через кофейный столик, разделяющий нас, пока мы едим,
