Они прокрались в тени. Под ногами осыпались острые камни. Ретт молился, чтобы часовые не услышали. Он снова потянул носом, забираясь нюхом дальше и чуть прислушался.
Кто-то громко командовал, слышались шорохи синхронных шагов. Похоже во внутреннем дворе шли строевые учения. Очень странно, что так поздно, но это было Ретту на руку. Много людей сосредоточено тут, стоит обойти их и дело в шляпе.
Они перелезли через стену в самом темном месте и двумя тенями проскользнули на крышу караулки. Тут передвигаться следовало бесшумно, так что Ретт крался еле-еле. Внизу во внутреннем дворе и правда шли учения, похоже по рукопашному бою. Человек сорок стояли там и повторял за старшим движения.
— Удар! Блок! Подсечка! Удар! — летели громкие команды. Удача, что все заняты, они проскользнут тут как мышки.
Ретт не успел додумать эту мысль. Услышал слишком сильное, резкое движение сзади и тут же откатился в сторону. Мимо, снося черепицу босыми пятками, которые секунду назад летели ровненько в его спину, пролетела девчонка Рабах. Она попыталась удержаться на крыше, но инерция движения была слишком велика. Она изо всех сил хотела ударить его так, чтобы он свалился ровно в ряды маркийских солдат. Но Ретт увернулся и сейчас со злорадством смотрел как она пытается уцепиться за черепицу. Вот пальцы и когти заскребли самый край, мгновение она удерживалась, но все же упала.
Внизу наступила гнетущая тишина. Ретт затаился.
— Тревога! Часовых на стены! Ты кто такая?!
Ретт быстро побежал по крыше. Вот и пусть займутся этой идиоткой, а он пока найдет лекарства. Он с силой нюхал воздух. В ноздри лез странный запах, который он не мог идентифицировать. Он шел от людей, но был как будто не людским. Ретт фыркнул, прогоняя непривычную вонь из ноздрей и снова сосредоточился. Ему были нужны алхимические запахи или госпиталя. Кровь, бинты, лекарства, стекло, тепловые брикеты, химикаты…
Он учуял что-то похожее и рванул по коридору. Сзади во внутреннем дворе нарастал шум и гам. Кто-то попался ему на встречу в темном коридоре, но прежде чем успел сказать «Ты кто?!» Ретт уже уложил его одним точным ударом в челюсть.
Он не хотел оставить тут гору трупов. Ему просто нужно лекарство и больше ничего.
Запах привел его в одну из комнат. Это не был госпиталь, однако тут было полно алхимических пробирок в подставках и держателях. На кровати лежал распахнутый чемодан, а на столе в свете канделябра были видны книги и свитки. У Жана было так же.
Ретт увидел связку шприцев, перевязанных веревкой с биркой сегодняшней даты и названия города. Запах от них был мерзкий до того, что Ретт скривился.
Он быстро стал обшаривать препараты, обнюхивать на всякий случай, но закупоренные банки не позволяли ему понять что в них. Пока он копался с пробирками, из ванной вышел мужчина. Он вытер влажное лицо полотенцем, закончил и продолжил вытирать руки.
— В чем дело? Что вы тут делаете? — строгим голосом спросил он. Ретт услышал ясно и четко что этот парень умеет и привык командовать.
— У вас есть лекарства? Исцеляющие эликсиры?
— Как вы смеете врываться ко мне? — он схватил канделябр и поднял его повыше. Ретт перестал быть для него темным силуэтом. Он увидел его лицо — совершенно не маркийское — и одежду. Опустил взгляд и уставился на его босые ноги.
— Что вам нужно? — спросил уже куда более миролюбиво и очень спокойно.
— Лекарства. Сильные. Лучшие что у вас есть.
— И получив их вы?..
— Уйду.
Мужчина помолчал. Из коридора донесся топот ног пробегающих солдат, но Ретт знал, что успеет свернуть мужчине шею пока они открывают дверь, и он, кажется, тоже это понимал.
Забарабанили кулаки.
— Мэтр Шален, опасность! Мы выведем вас.
— Убирайтесь прочь. У меня, — он посмотрел на Ретта холодными серыми глазами. — Все под контролем.
За дверью переминались и ворчали. Ретт понимал солдат — приказы не обсуждаются, но и этот парень явно важная птица.
— Подите вон я сказал! — крикнул алхимик раздраженно. Солдаты убрались, зато шум во внутреннем дворе все нарастал. Ретт удивился что до сих пор не звучит колокол или какая-то тревога. Ретт разглядывал хозяина комнаты. Светловолосый, длинноволосый, что для Маркии нехарактерно, они все смуглые и темноволосые. Лет тридцать, высокий и невозмутимый как соляной столб.
Он подошел к одному из сундуков, снял с крышки папки и документы и порылся внутри. Ретт напрягся. Он знал, что алхимик может плеснуть в него что-то едкое или раздавить в пальцах капсулу с газом. У них было много маленьких трюков в рукаве.
— Вот. Это лучшее средство в мире. — он протянул Ретту три пробирки, и формой они походили на эликсир метра Дюналя.
— Что это?
— Вам нужно лекарство? Вот оно. Берите и убирайтесь. Мне некогда рассказывать вам рецепт. — раздраженно фыркнул алхимик. Ретт подумал что самообладания ему не занимать.
— Рецепт лучшего средства в мире никому не известен.
— О, вы разбираетесь в алхимии? — фыркнул парень.
— Не в алхимии, а в том что собираюсь украсть. — сказал Ретт. Он уже жалел, что сболтнул это. Оборотень из Галиварской империи, разбирающийся в алхимии? Творец, оставалось только по всей форме отрапортоваться. Идиот!
Эверетт подошел к столу, взял нож для бумаг.
— Вашу руку. — протянул ладонь. Мужчина надменно фыркнул, но протянул ему правую руку.
— Ваше недоверие оскорбительно, граф Шеферд. Я не имею привычки лгать.
— Рад за вас.
Ретт полоснул ему по запястью. Кровь полилась на пол, мужчина от боли чуть поморщился, но от вида крови сразу позеленел и отвернулся.
— Варварство, давайте скорее. — простонал он.
Ретт полил его запястье тем, что было в пробирке. Рана заросла на глазах. Он посмотрел в сундук — там была целая упаковка аккуратно расставленных в держатель пробирок такого типа. Каждая стоила около пяти тысяч галиварских марок, а в Маркии и того дороже.
Ретт подозрительно уставился на мужчину. Обвел взглядом его вещи. Все дорогое, качественное, добротное. Одежда, кожаные сумки и сундуки из красного дерева. Дорогая тисненая бумага и алхимические самопишущие перья. В таком захолустье встретить такое было неожиданно.
— Кто вы такой, мэтр? — спросил Ретт.
— Это в наш уговор не входило. Вы получаете лекарства и уходите. — мужчина взял еще три пробирки и швырнул Ретту. Тот не побрезговал, поймал. Хладнокровие парня было просто невероятным. Ретт мог свернуть ему шею и забрать тут все. Но блондин стоял и смотрел на него с нетерпением и досадой, явно желая, чтобы тот убрался поскорее. Такое безрассудство мог показывать Жан, когда у него горел важный эксперимент. «Алхимики все фанатики?» — подумал Ретт.
Ретт схватил манерный шелковый шарфик, завернул в него лекарства и сунул за пазуху. Кивнул и вышел в коридор.
