видят, попробуем над…
* * *
— Коммодор, докладывает лейтенант Илластриес. Цель выполнила маневр уклонения. Цель выпустила имитатор подводной лодки! Цель выпустила постановщик помех!
— Цель уничтожить.
* * *
— Акустик — центральному. Торпеда в воде! Пеленг не меняется!
— Первый-четвертый — шестьдесят пятыми заряжай. Самый полный!
— Торпеда в воде! Еще двухторпедный залп!
— К аварийному всплытию. Радисту приготовиться передавать открытым текстом: «Атакован неустановленной АПЛ, веду бой». Кодами то же самое. Аварийным партиям приготовиться!
* * *
— Докладывает Илластриес! Цель отстреливается двухторпедным залпом. Цель выполняет всплытие! Веду одну нашу торпеду… вторая ушла за ложной целью… третья потеряла управление в пузырьковой стене… Первая дошла! Коммодор — попадание!
* * *
— Доклад! В отсеках! Доклад!!!
— Взрыв на легком корпусе!
— В девятом воды нет
— … В восьмом…
— … воды нет…
— … двое раненых…
— … сорвана арматура высокого давления
— … падение защиты левого борта!
— … вода в отсеке! Как ножом шпарит!
— Центральный первому: состояние аппаратов?
— Аппараты исправны, заряжены СЭТ-шесть-пять. Данные цели загружены.
— Залп! Ракето-торпеды заряжай!
* * *
— Докладывает Илластриес! Цель выпустила четыре торпеды!
«Морриган» — огромная лодка, ее не повернешь вдруг. К тому же, она преследует противника, отчего имеет приличную инерцию. Но четыре торпеды — это четыре возможности умереть!
И подлодка танцует! Винты враздрай, рули в противофазе! Делаешь ли ты расчет, когда в танце прижимаешь к себе девушку? А ведь руки и ноги должны работать куда как согласно, и точно, и нежно — как сейчас тянется Мари в капсуле, и как неожиданно! и непривычно-изящно! для столь огромной величины! — проворачивается «Морриган» в трех километрах над Южно-Тихоокеанским хребтом.
Сейчас Мари не до процентов синхронизации — извернувшись, она отбросила две торпеды спутной струей винтов, одну просто оставила за спиной… а последнюю нагло перерубила невидимым лезвием АТ-поля! И ведь получилось!
А еще Мари махнула белой рученькой — и отправила следующий трехторпедный залп по противнику. Вряд ли у него запасены тучи ложных целей и сотни постановщиков помех.
И тут драйвер-прима вспоминает строчки, поднимавшиеся по экрану перед боем. Если это и впрямь русский «Оскар», то у него вполне могут быть в аппаратах ракето-торпеды. Подводный старт, полет над волнами, удар в воду — и выпуск маленькой по меркам подводников сорокасантиметровой «иголки» — торпеды УМГТ с ядерной боеголовкой.
А еще в ракетных шахтах неизвестной подлодки могут оказаться самые обычные ракеты с теми же ядерными зарядами. Ракеты противокорабельные… но могут быть и универсальными! А заряд, рассчитанный на авианосец, подлодку перебьет походя. Вот как сама Мари только что торпеду перехлестнула.
Ядерный взрыв — единственное, что может разрушить АТ поле.
Ядерный взрыв уничтожил ангела Гагиила. Тоже под водой, кстати!
Не в силах сдержать беспокойства, Мари тянется незримым лепестком АТ-поля к вражеской лодке.
И с ужасом видит, что у вражеской лодки тоже есть поле!
Слабое — скорее аура, чем полноценное поле. Оно не защищает, не атакует. И его спектр — не ангельский синий, но и не НЕРВовский искусственно-красный. Поле — белое. Цвета снега или режущего пламени водородной горелки!
«Если это колумбийцы… то АТ-поле цвета кокаина?» — думает Илластриес, и тут же понимает: никак это не могут быть торговцы наркотиками. Слишком хладнокровно отстреливались. Слишком аккуратно, без лишних размахов, делали виражи при уклонении. Водитель малолитражки не тотчас привыкает к массе автобуса; только опытный автомобилист может вкатить многотонную машину задним ходом в воротца и не сорвать зеркала… Именно так — чисто, уверенно, как по собственному двору — крутилась неизвестная подлодка массой двадцать четыре тысячи тонн…Военные моряки!
Чьи???
И вот сейчас Мари пугается всерьез! Пальцы дрожат, спину трясет в лихорадке, колются иглы нейроконтактов, а не будь LCL в капсуле — пот бы заливал глаза.
И запах — почему-то все пахнет потом… как там, в медблоке перед началом боя. Так это они все — боялись? Это вот так вот пахнет ужас?
Если сейчас контакт порвется — как на последней симуляции? Если я не выдержу??
Син!!!
«А ведь ему легче было,» — неожиданно спокойно понимает Мари, — «Шинковать инопланетную хрень куда как проще, чем сейчас приговорить человек сто экипажа, виновного только в том, что у нас и у них разные коды опознания…»
* * *
В полумиле от «Морриган» медленно, продувая балласт чуть не хором через соломинку, выскребается хотя бы на перископную глубину побитый крейсер проекта 949А. Расстояние от легкого корпуса до прочного — три с половиной метра! Это, видимо, и спасло.
Но противник никуда не делся. И непохоже, чтобы сильно пострадал. Хотя какое-то время акустик ничего не мог разобрать во взбаламученной воде — но взрывов торпед слышно не было, ни одной! Ловко увернулся, буржуй проклятый.
И кстати — с чего взяли, что это янки?
Да кто бы ни был, а стрелять он первый начал. И это уже факт, не оспоришь. Ведь не сопровождение, не учебная атака, даже не вытеснение, которое кончается то тараном, то навалом. Это выстрел, и это — война!
Что же там — наверху — происходит? С чего все началось?
Главное: что теперь делать?
Командир крейсера думает долго. Целых пять минут.
Потом открывает сейф и вынимает конверт. Вызывает ракетчика. Вошедший офицер хочет сказать: «Да Вы же совсем седой, командир!»
А потом видит в его руках конверт с кодами и тоже седеет на месте.
* * *
Светлые-светлые волосы растрепались и плывут в LCL облаком. Мари не знает, сколько прошло секунд; Мари не ощущает холода или боли от контактов; не знает, что в блоке управления ее подружка Шерил таращится на цифры синхронизации: шестьдесят четыре процента!
Мари открывает дверцу и входит в легкий вагончик городского метро Токио-три, который она столько раз видела на скопированной видеозаписи. Вагончик пуст; залит светом летним, золотистым. На пятом ряду, на жесткой деревянной скамейке сидит ее мечта — Синдзи Икари. Но только Синдзи не в форме и без оружия; и непривычно мягок взгляд Икари…
И голос — голос как будто бы снаружи вагончика:
— Чего же хочешь ты, человек?
Мари смотрит в окно. Там, примерно в пяти кабельтовых, видимая сквозь толщу воды только для самой Илластриес, висит заблудившаяся во времени и пространстве чужая подлодка. Несмотря на страшный удар, она так и не сдалась. Обострившиеся чувства Мари безо всяких акустиков сообщают, что на лодке заполняют водой пусковые шахты — чтобы выхлоп не прожег стены. Осталось минуты полторы, много — три. Откроются крышки шахт, повернутся ключи — запуск. Четыре сдвоенные шахты по правому борту
