Хорошо, что ничего не разгромили, но боюсь, это только начало. — Аид был встревожен.
— Известно, кто это сделал?
— Думаю, это и был Айзек. Мы с ним всю жизнь враждовали, его бесило, что я занимаю высший трон. Ему всегда хотелось много власти, но даже с его могущественной магией, он был слабее. Думаю, поэтому он и ослушался приказа. Потому что с появлением наследника, его сила бы выросла.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что для нас настали тяжелые времена. С его стороны будет объявлена война, и шансы на победу будут равные.
— Значит, нам надо готовиться. Самира тоже будет в деле. — я услышала, как кто-то направился к выходу и хотела уже отбежать, но разговор еще был не закончен.
— Она не будет в этом участвовать! Ей здесь не место, Алан.
— Отец, её магия очень ценна для нас. Если эти способности хорошо развить, она будет отличным бойцом. Мы сможем легко выстоять против Айзека!
— Не будь таким наивным, сын мой. Думаешь, она выступит против родного отца?
— Я поговорю с ней. — теперь он точно решил уйти.
— Это плохая идея.
В последний момент я успела отскочить от двери. Ещё бы немножко, и она прилетела бы мне прямо в лоб.
— Подслушиваешь? — Алан даже не стал останавливаться, и мне пришлось бежать за ним.
— Так значит, Айзек и есть мой биологический отец? Это от него мне достались такие способности?
— Вероятнее всего. Мы должны с ним встретиться, чтобы узнать наверняка.
— Алан, я всё слышала. Это точно он напал на Академию?
— Самира, ты задаешь вопросы, на которые ответов у меня сейчас пока нет.
— Но ты хоть можешь сказать, куда мы сейчас идём?
— Мы идем к Маркусу, а потом вернемся домой.
Это имя мне показалось очень знакомым, сегодня я его два раза уже услышала. Но меня тревожит другой вопрос.
— Почему вы с Аидом были на нервах от моих художеств на твоем лице?
— Потому что твои эксперименты могли меня убить.
Мы вышли из здания, и на мгновение я оказалась в ступоре. Здесь всё выглядело так же, как и в моем мире.
— Чего застыла? Пошли уже.
— Как я могла тебя убить, если ты бессмертный?
— Это не совсем так. Да, мы можем жить вечно, но и убить нас тоже можно.
— Как это? — я уже запуталась.
— Когда демон рождается, он растет как обычный ребенок. Каждому отведён свой срок взросления. В среднем это 25–45 лет. Как только демон полностью достигает пика зрелости, он больше не растет и не стареет.
— А как вы понимаете, что достигли этого пика?
— Каждый год, в день своего рождения, демон превращается в человека. Если на его теле появляется татуировка, как у меня, значит фаза взросления завершена.
— Так вот почему твоя татуировка появляется только в человеческом обличии!
— Да, многие называют это проклятие, но это всего лишь одна из особенностей демонов. Татуировки у всех разные, и появляются на разных местах.
— И сколько же тебе было лет, когда ты достиг этого пика?
— Мне было 28. Я не надеялся, что фаза взросления завершится так рано. Поэтому, когда татуировка проявилась, я, мягко говоря, был в шоке.
— А можно я задам личный вопрос?
— Ну, давай.
— Ты говорил, что у тебя был старший брат. Как он погиб? Он что, не был бессмертным?
— Нет, он был бессмертным. — Алан сразу погрустнел. — Мои родители совершили обряд, о котором я тебе рассказывал, против маминой воли. Давным-давно отец похитил её и сразу же женился. Природа не приняла такой союз, и образовалась расщелина, никто не понимал, как и для чего она появилась. Когда мама полюбила отца, они решили завести ребенка. Вскоре родился Томас, и всё было хорошо. Потом мама родила меня. В день смерти брата, мы праздновали его совершеннолетие. Пика зрелости он так и не достиг, но мы и не расстроились, в 18 лет это было бы слишком рано. Уже вечером он стал как-то странно себя вести, все время говорил, что с ним кто-то разговаривает. А потом просто ушел из дома. Я был маленьким, сразу побежал к родителям. Мы догнали его уже у самой расщелины, на удивление там был очень густой красный туман, которого раньше никогда не было. Отец не успел его вытащить. Как только Томас зашел в туман, все прекратилось, но и он тоже исчез, при том вместе с расщелиной. Как будто там всегда была ровная земля. Через какое-то время мы с мамой заметили, что на том месте появился росточек дерева. Сейчас там стоит огромный крепкий дуб. Мы думаем, что это и есть Томас.
— Мне очень жаль твоего брата.
Алан лишь промолчал в ответ.
— Ты мне так и не ответил, как я могла тебя убить?
— Демона убить непросто, но возможно. Например, если ты вырвешь мне сердце или отрубишь голову — я умру.
— Оу, это как-то жестоко.
— Самая страшная смерть, когда плавятся мозги, потом это переходит к остальным органам, в самую последнюю очередь уничтожается сердце. А если сердце больше не живое, демон тоже будет мертв.
— И часто у вас тут случается смерть?
— Ну, не чаще, чем в твоем мире.
— Я не понимаю, как такое возможно. Я всегда думала, что Ад — это какое-то подземелье, где много огня, и черти издеваются над умершими.
— Считай, что это параллельный мир. Разумеется, тут есть тюрьма для обычных смертных людей, которые при жизни совершали ужасные поступки. А после смерти, стража переводит их в Ад, и тут они мучаются вечно. Их нельзя убить, они не смогут покончить с собой, никогда не состарятся. Даже если ты вырвешь им сердце и отрубишь голову, они снова вырастут. Умершие будут каждый день проживать все свои страшные злодеяния снова и снова. Гораздо легче бывает прислужникам, то есть тем, кто при жизни заключил сделку с демоном. Они тоже без исключения попадают в Ад, но обычно у них не бывает таких прям ужасных поступков.
— Значит мама тоже находится в этой тюрьме? Я могу её увидеть? — у меня появилась надежда, что я снова могу увидеть маму.
— Теоретически, конечно, можешь… Но, боюсь, это невозможно.
— Почему?
— Потому что это не такая тюрьма, как в твоем мире. Все души находятся глубоко под землей. Там есть, так называемый, лабиринт. Войдя в него, никто не сможет вернуться обратно. Даже я не знаю, что там находится.
— Но должен же быть хоть какой-то вариант.
— Не знаю, Мира. Я бы сам с радостью повидался с Анжелой. Но я правда не знаю, как
