Книга Царство сумеречных роз - Даша Игоревна Пар

Да и слабее я оказалась, чем полноценный вампир. И пахну иначе. Дикари сожрали бы, если бы не клыки и специфические глазки. Я — само очарование, когда надо, так что списали на фиговое питание и экологию. Даже вампиры мутируют от того, что происходит на планете. Я отлично вписалась в повестку!

Я всё больше удалялась от выстрелов и криков умирающих. Это было жирное, полноценное гнездо, выведенное тремя опытными самками, придумавшими удачную схему кормёжки с использованием современных технологий. Однако ничто не вечно под луной. И дикари, разбивавшие сердца несчастным пользователям сайтов знакомств, получили по заслугам.

Мой путь окончился дырой в потолке. Схватившись за какую-то трубу, я аккуратно спрыгнула на пол подземного этажа театра. Под зданием проходили линии метро, сплетённые с канализацией и ливневыми стоками, но, чтобы добраться туда, необходимо пройти весь этаж до технической комнаты с вентиляцией.

Здесь царила абсолютная тишина и непроглядная темнота, так что я порадовалась вампирскому зрению. Вернее эхолокации. Сейчас этот навык особо кстати, хоть немного и сбоил: длительная диета под прицелом не шибко дружелюбных дикарей сделал меня вялой и глупой. В каждую, даже самую мимолётную мысль, вплетался привкус крови. Жажда глушила всё прочее, намекая, как было бы здорово оторваться и съесть какого-нибудь бедолагу. Нычки с кровью, оставленные Яном, плохо помогали контролировать себя. Если бы охотники не напали сегодня, не знаю, сколько ещё бы я продержалась.

Вообще, с тех пор как Ян трансформировал меня в дампира, чувство голода навеки поселилось внутри меня. Он говорил, что к этому можно привыкнуть. Найти баланс, ведь если слишком часто питаться, то будет хотеться ещё больше. А там начнутся внешние изменения и недалёк тот момент, когда станешь настоящим графом Орлоком.

Забавно то, что, если питаться плохо, произойдут те же изменения, только сознание ещё утратишь, и станешь не просто диким вампиром, а настоящим животным.

Словом, минусы вампиров вполне сочетались с плюсами.

Я резко пригнулась, когда что-то грохнулось как будто совсем рядом, оглушив лязганьем и каким-то присвистом и даже утробным стоном. Прислонившись к стене, пытаясь слиться с ней, прислушалась, пытаясь понять, что это было. Но стало тихо. Так тихо, что даже страшно. Разом вылетели из головы уроки Яна, и я оглохла и ослепла, утратив понимание, где нахожусь. Даже задышала совсем как человек, а к горло подступил приступ паники.

И чему меня только учили на Псарне? Кажется, я совсем всё забыла.

Прошли томительные минуты, а может часы, прежде чем успокоилась и сосредоточилась. Убедившись, что рядом никого нет, я отлипла от стены и, крадучись, двинулась вперёд. Но вот когда до заветной дверцы оставалось всего ничего, что-то обрушилось на меня сзади, петля обхватила шею, опрокинув на спину, а потом меня потащили как какой-то кулёк с мяском, несмотря на мои отчаянные попытки скинуть удавку и вырваться, и тащили до самой лестницы, а потом подняли, поволокли, сбивая прутья перил и ударяя о каждый выступ, а после кинули на пол под перекрёстным светом.

— И кого это мы тут поймали? Дезертира? Бросила свою стаю? Как не стыдно! Как пировать над глупыми подростками — так все вместе, а выживать — поодиночке? — раздался сверху укоризненный женский голос. Удавка спала, а я оказалась на четвереньках с приставленным к шее лезвием длинного ножа. — Какая странная шавка, вы посмотрите! Худосочная. Мелкая. Что, последней к кормушке вставала? — с патетичной жалостью продолжила незнакомка, оказавшаяся той самой, что убила скрипача. В её глазах так и плясали огоньки торжества, а крылья носа раздувались от обилия крови. Тот же запах пьянил и меня, заполняя рот вязкой слюной.

А брюнетка была что надо. Вся затянутая в кожу, с глубоким декольте-треугольником и воротником на горле, прикрытым металлическим чокером, чтобы уберечь от вампирских зубов. Пухлые губы, голубые, крупные глаза и симпатичный шрам под нижним веком. Она казалась весёлой стервой, из тех, что любит покуражиться. Правда сейчас вампирша пылала горячкой бойни. Огнём. Покрытая кровью, настоящая валькирия, готовая вынести последний приговор.

— От суда и мышка не сбежит, не стоило и пытаться! — донёсся голос позади.

Прижатое к шее лезвие больно обожгло, когда я дёрнулась, и кровь потекла за шиворот старой кожанки. Упрямо мотнув подбородком, с вызовом уставилась на вампиршу.

— В соответствии со статьёй… бла-бла, именем Шестиугольника силы, по праву Коперника, бла-бла-бла… выносим тебе смертный приговор с немедленным исполнением, — лениво заключила черноволосая.

Ей было абсолютно всё равно, что говорить и как. Протокол, который дубравы заучивали как отче наш, кощунственно звучал из уст вампира, которой было наплевать на правила и законы кроме тех, что устанавливал Хозяин её клана.

— Что и последнего слова лишишь? — дерзко ответила ей, запрокидывая голову.

Вокруг меня сгрудилось три вампира и два охотника, последние удивлённо переглянулись. Нечасто дикие способны говорить внятно, особенно после уничтожения их гнезда. А вампиры только гадливо поглядывали, испытывая презрение к той, что никогда не имела защиты и была рождена в «грязи». Именно так клановцы воспринимают диких. Как грызунов, которых следует изничтожать на своей территории.

Им непонять, что такое голод. Клановым вампирам кровь приносят в бокалах и кубках, а то и по-современному по трубкам пускают в вены, как каким-то рок-звёздам. Они держат собственные станции крови, везде рекламируя важность донорства. Людишки и не подозревают, кому отдают свою кровь.

— А тебе есть что сказать? — с интересом спросила явно главная среди них вампирша, переглядываясь с вампиром, что стоял за моей спиной.

— Скорее показать. Вас порадует небольшой стриптиз перед казнью? — я говорила загадками, чем и развеселила их. Да так, что лезвие по кивку вампирши отодвинулось назад, а я смогла наклониться вперёд, скидывая с себя куртку и задирая рубашку, чтобы оголить поясницу.

Стоящий позади вампир присвистнул.

— Чтоб мне провалиться, да она расписная! Татуха Коперника!

Брюнетка нахмурилась, обошла меня по кругу и толкнула в спину, чтобы татуировка попала под прицел фонариков. Даже дотронулась, проверяя свежесть краски.

— Грег! — крикнула она, и внутри меня всё обмерло.

Значит не почудилось. Проклятье! Ну почему он оказался здесь?!

Меня подняли на ноги прямо нос к носу к подошедшему охотнику. Григорий всегда был красавчиком. Рыжий, кудрявый, с немного асимметричным лицом и выдающейся челюстью. Глубокие серые глаза с золотой каймой вокруг зрачка, выбритые виски, тяжёлые надбровные дуги, холодный взгляд и упрямая линия губ. Высокий, с ног до головы покрытый татуировками, каждая из которых перекрывала шрамы, нанесённые вампирами. Он был старше