Впрочем, и у меня его на праздные расспросы не оставалось. Я переместилась в дипломатический отдел и принялась за работу.
До обеда дважды до хрипоты поспорила с юристами насчет тонкостей в семи договорах. Как-то не учитывали они традиции и менталитет некоторых рас, и смысл формулировок порой звучал неоднозначно. Затем вместе с ними же и двумя дипломатами провела двое переговоров. День уже сильно клонился к вечеру, «Звездный ветер» опустел, когда я, закончив отчет и завершив дела, отправилась на тренировку.
Через два часа, сделав и необходимый блок упражнений, пройдя три реальности и даже несколько раз поставив щит, бросила взгляд на лиар. Рафаэль за день набрал меня лишь раз буквально на пять минут, интересовался, как у меня дела, и, убедившись, что все хорошо, кивнул и отключился. Что у него там происходит? Расскажет ли, если спрошу? Имею ли я вообще это право – спрашивать его о делах, которые явно меня не касаются? Я ведь за него волнуюсь!
Прикусив губу, все же не стала его набирать и лишний раз дергать.
Никогда не думала, что так легко за считанные дни привыкнуть, что мужчина о тебе беспокоится и несколько раз в день звонит.
Добравшись до дома и отправив сообщение, некоторое время ждала ответа, но получила короткое «хорошо» только через полчаса, когда уже разобрала вещи и добралась до кухни, вытаскивая продукты и решая, что приготовить ужин.
Беспокойство внутри почему-то усилилось. Что с Рафаэлем? Где он? Вдруг случилось что-то серьезное? Но мне бы наверняка об этом уже сообщили. Или нет?
Осознав, что накручиваю себя больше, чем нужно, вернулась к приготовлению ужина. Решила запечь рыбу с овощами, а пока она готовится, сделать салат с морепродуктами и заварить облепиховый чай, который так любил Рафаэль.
Время все равно тянулось невозможно медленно, я то и дело бросала взгляд на лиар, отмечая, что дело близится к ночи. Уже приготовилась рыба, стоял салат, в который только и нужно-то – добавить заправку, я засыпала ягоды и нарезала апельсины, чтобы бросить их в чайник, когда раздался щелчок двери.
Глава семнадцатая
Я тут же вынырнула в гостиную и замерла. Рафаэль прислонился к двери, тяжело дышал и потирал виски. Спустя мгновение, устало стянул ботинки и только тут заметил меня.
Его глаза цветом напоминали всю ту же бирюзу, но изрядно выцветшую, хрупко-ледяную, и взглядом мужчина буквально меня резанул.
– Ты почему не спишь? – в голосе звучало больше усталости, чем удивления.
– Тебя ждала, – неожиданно даже для самой себя созналась я. – И приготовила ужин. Будешь?
Я внезапно почувствовала сильную неловкость от того, как пронзительно Рафаэль на меня смотрел, и вопрос задала почти шепотом.
Мужчина не ответил, сделал шаг и вдруг пошатнулся. Ухватился за стену рукой, тяжело задышал. Я оказалась рядом с Рафаэлем быстрее, чем думала, от страха за него, применив мгновенное перемещение.
– Не прикасайся ко мне, – резанул он, не давая даже поинтересоваться, что происходит. – Иди к себе, Гвен. Пожалуйста.
Голос Рафаэля звучал хрипло, цвет глаз по-прежнему оставался непривычным и малость пугающим.
– Ты ранен? – не выдержала я и тут же прикусила губу, осознавая, какую глупость сказала.
У Рафаэля же третий уровень дара, действует мгновенная регенерация.
– Нет, – отозвался он.
Убрал руку, затянутую в перчатку, со стены, глубоко вдохнул и сделал несколько шагов в сторону коридора. То, что они дались ему с усилием, было видно и без слов. Когда мужчина вновь пошатнулся, я тут же бросилась к нему.
Навстречу вдруг полетели энергетические сгустки, и я не успела опомниться, как в следующее мгновение Рафаэль буквально снес меня с ног, притискивая к стене и закрывая собой.
Где-то в комнате раздалось шипение, что-то загрохотало, и практически сразу же запахло паленым. Но все это тут же сошло на нет, потому что ощущение от мужского тела, горячего и сильного, буквально вдавившего меня в себя, было острее и ярче любого погрома.
Я вдохнула запах Рафаэля, наслаждаясь этим и едва ли не теряя связь с реальностью.
– Гвен, – тяжело дыша, позвал Рафаэль. – Я сейчас опасен. Уходи, ради всех звезд. В идеале, тебе бы вообще переночевать в другом месте. Давай я наберу Гастона и попрошу проводить тебя к Нарану с Эльзой.
Что?
Я выпуталась из его рук ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза. Рафаэль ничуть не помог, даже не ослабил хватку, и по стене от его руки потянулась энергетическая сетка. На лбу мужчины выступил пот.
И только сейчас я, наконец, поняла, что происходит. У Рафаэля шел откат от использования силы. Именно в таком состоянии, как у моего мужчины, контролировать дар, практически нереально. Как он вообще еще на ногах стоит?
– И не надейся, – ответила тихо.
– Гвен, – рыкнул он, и обшивка стены под его руками начала осыпаться.
Тут я сделала то единственное, что сейчас могла. Прижалась к нему сильнее, обнимая, согревая, давая понять, что он не один.
– Гвен, вот что ты сейчас творишь? – прошептал Рафаэль, даже не делая попытки расцепить наши объятия.
– А что я творю? – спросила, погладив его по спине.
– Как минимум, мешаешь мне выполнить пункт договора, в котором я обещал тебе безопасность, – отрезал он.
Стена под его руками снова начала осыпаться, часть энергии превратилась в сгустки и исчезла где-то в гостиной, круша ее.
– Я, наоборот, помогаю тебе его не нарушить. Сейчас как раз нахожусь в самом безопасном месте на свете.
Мышцы Рафаэля напряглись, словно окаменели. Неожиданно одним прикосновением он вскинул мой подбородок, заставляя смотреть в его невероятно прекрасные даже в это мгновение глаза. Не знаю, что он искал в моем взгляде и что нашел, потому что в следующий момент на меня обрушился его поцелуй. Властный, подчиняющий каждым прикосновением, горячий. Устоять перед этим напором оказалось просто невозможно, да я и не пыталась. И тем ошеломительнее было, когда поцелуй вдруг изменил тональность, стал чувственным, глубоким и каким-то запредельно нежным.
Когда Рафаэль меня отпустил, я, тяжело дыша, все еще цеплялась за него, опасаясь, что сползу прямо по стенке, не устояв на ногах. До этого поцелуя я даже не подозревала, что в моем мужчине спрятано столько огня и страсти! И что он может быть со мной таким…
Рафаэль отпустил меня, глубоко вдохнул, лишь на миг прикрывая глаза. И, ничего не говоря, отцепился от стены. Бросил усталый взгляд на разгромленную гостиную и, пошатываясь, явно с трудом удерживаясь от желания схватиться за стену, направился в свою спальню.
Едва он скрылся за дверью, я встряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Оглядела комнату с поломанной мебелью, покореженные стены и пошла на кухню, где до этого готовила ужин.
Губы все еще жгло от того поцелуя, сердце никак не желало успокаиваться и стучать ровнее. Поплескав на лицо холодной воды в надежде, что это поможет, собрала для Рафаэля ужин и постучалась в его комнату. Не дождавшись ответа, переживая, что с ним что-то может случиться, вошла внутрь.
В спальне царил полумрак, горел лишь светильник у безукоризненно застеленной кровати. На столе, прикроватной тумбочке, кресле – абсолютно никаких вещей, всюду чистота и идеальный порядок. Прислушалась к шуму воды в ванной и пристроила поднос рядом с постелью. Подумав, скинула покрывало, встряхнула подушки и расправила простынь. Я уже собиралась уходить, когда из ванной вышел Рафаэль в одном полотенце на бедрах. Я буквально врезалась в него взглядом, на время забыв, как дышать. И вроде бы практически раздет он, а голой себя почувствовала я.
– Ты что тут делаешь? Уходи, – устало велел он, добираясь до кровати.
Нет, вот сколько можно меня прогонять?
– Поешь, сейчас принесу горячий чай, – ответила я, игнорируя его пристальный взгляд и исчезая за дверью.
Пока готовила напиток, прошло всего немного времени, но, когда я вошла в спальню мужчины, Рафаэль съел ужин и кутался в теплое одеяло. Чай я наливала в тишине. Протянула ему кружку, и на руках Рафаэля тут же вспыхнули перчатки.
– Сними, на меня твой дар не действует, – тихо заметила я.
– И именно поэтому я должен тобой рисковать, Гвен? – только и спросил он, делая глоток чая и как-то блаженно зажмуриваясь.
Я покачала головой, отмечая, что Рафаэля пробирает легкая дрожь, и отправилась на поиски пледов. Лишними они сегодня точно не будут. Когда вернулась, Рафаэль уже провалился в сон, то и дело беспокойно ворочаясь. У него то вспыхивали на руках перчатки, то исчезали, куски одеяла осыпались пылью, а несколько энергетических зарядов попали в стены комнаты.
Переживая и не зная, чем я еще могу ему помочь, кроме еды и запасных
