будто не мог согреться. На лице юриста отражалась буря эмоций, но главенствовала все та же неуверенность.
- Смелее, выдающийся господин, - поторопил невидимый, используя официальное обращение «distingue». Это была высшая форма уважения к тому, чье достоинство и положение исходят от практических заслуг, а не благородного происхождения.
Ульпиан ощутимо сглотнул, потер бакенбарды, которые выглядели жалко и печально, как свалявшаяся шерсть. Елена тихонько закусила губу, удивляясь – что могло до такой степени пришибить безгранично уверенного в себе правоведа? Юрист и глазом не моргнул, подводя под копье Насильника самого настоящего барона, еще и столичного, что называется «со связями» (произносить надлежит с легким придыханием, многозначительно закатывая глаза). А сейчас будто участвовал в краже, да еще на главных ролях.
- Выдающийся, - эхом повторил Ульпиан, кажется с изрядной долей сарказма в голосе. Снова потер ладони и будто решился на что-то. Он выпрямился, заложил руки за спину и выпятил колесом впалую грудь, что со стороны казалось немного комично. Но глоссатор явно почувствовал себя увереннее, а может талантливо изобразил душевный перелом.
- Итак, ключевой вопрос таков: имеет ли король-тетрарх обоснованное законом, традицией или высшей справедливостью право понуждать к военной службе людей, кои не являются дворянами или же являются, однако в силу разных обстоятельств не в силах нести обязательную службу перед сюзереном.
Судя по краткой паузе, Ульпиан ждал какой-то реакции от собеседника и, видимо, дождался, потому что столь же размеренно, дидактически продолжил:
- Таковое намерение, выраженное в действии, а также подготовительных к тому действию замыслах и поступках, уже само по себе нарушает Закон, противоречит и его букве, и нравственной квинтэссенции. Те, кто является жертвой принуждения, не просто должны, но прямо обязаны обратиться в суд, чтобы устранить вопиющее беззаконие и нарушение основ. Это будет процесс, каких не видали со времен Старой Империи.
- Это очень хорошо и любопытно, господин глоссатор, - нетерпеливо согласился гость. – Но вы же понимаете, что более всего нас волнует денежный вопрос.
- Да, разумеется, - досадливо дернул плечом Ульпиан, чья мысль, видимо, оборвалась на самом интересном месте. – Деньги… В итоге все и непременно сводится к деньгам…
Он вздохнул и, помолчав, негромко продолжил, так, что Елене пришлось сосредоточиться, ловя приглушенные звуки.
– Суть дворянства, оправдание его исключительности есть воинская повинность, налог, уплачиваемый кровью. Крестьянство, мещане, церковники – каждый из них несет свою ношу, получая уважение и привилегии сообразно. Но лишь для одного сословия повседневная служба неразрывно связана с гибелью, зачастую мучительной и ужасной. Кроме того, дворянин более иных рискует посмертием, ибо легче пройти по лезвию острейшего ножа, чем сохранить душу неоскверненной, убивая других людей. Таким образом, военная служба человека чести это большая ответственность, которая справедливо уравновешивается привилегиями. Ее можно унаследовать, заслужить, в конце концов, купить. Последнее, разумеется, предосудительно, но допустимо ежели не противоречит ассизам. Но к чести нельзя принудить. Регалии должны быть заслуживаемы и удерживаемы тяжким трудом, иначе они теряют смысл, легчают, как дурная монета, в которой меди больше чем серебра. Разрушение этих устоев оскверняет назначенную бога…
Мэтр на мгновение запнулся и продолжил:
- … высшими силами правду, сообразно которой живет, словно коническая пирамида, общество всех людей. И влечет множество пагубных последствий. В числе прочего бытие и состояние человека чести окончательно сводится к сугубо купеческим отношениям. Дворянское достоинство становится предметом откупа, более того, оно из привилегии превращается в своего рода отягощение, которое можно и желательно ослабить. Желающий подобного сюзерен и правитель становится тем неразумным домовладельцем, что рубит опорный столп дома, дабы не обходить его.
Воцарилась тишина, относительная, конечно. Постреливали угли в очаге, тихонько переступала скотина в хлеву, где-то вдалеке орала песни подвыпившая компания. И все же… Молчание собеседников казалось гробовым, оно будто замораживало хорошо протопленную комнату, вытягивая тепло, превращая его в чернейший лед. Елена даже закрыла нос и рот ладонью, настолько громким показалось ей собственное дыхание.
- Вы уверены в своем вердикте? – осторожно спросил гость после долгой паузы, спросил так, что было ясно – ему до смерти не хочется уточнять этот момент, имея хорошие шансы получить отрицательный ответ. Однако не уточнить – невоможно.
- Да.
- Не является ли в данных обстоятельствах уместной апелляция к «обоснованному и, а равно или простительному сверхмерному употреблению власти»? – судя по изменившемуся тону, гость цитировал какую-то формулу. – Тетрарх наверняка сошлется на то, что суровые времена по природе своей требуют суровых решений. Особенно теперь, когда Пантократор недоволен избытком грехов людских, и гнев Его ужасает людей невообразимой тяжестью.
- Некоторое злоупотребление властью сюзерена есть устоявшаяся традиция, - почти без паузы отозвался мэтр, словно ждал именно этот вопрос. – Предосудительная, прискорбная, однако, повсеместная и оправдываемая всевозможными соображениями чрезвычайности, а также природным несовершенством, от коего не избавлены даже лучшие из людей. Но в данном случае таковая апелляция ничтожна изначально, это проржавевший кинжал, бесполезность которого, впрочем, не оправдывает преступника и не уменьшает его вину.
Елена с трудом разбирала сложные определения, которые мало того, что были многоэтажными, еще и звучали как старорусский в обыденной речи с «паки» и «понеже». Невидимый гость издал короткий звук, похожий на тяжелый вздох или неопределенное мычание. Ульпиан завернулся в мантию плотнее, кутаясь, словно замерзал на ветру, и добавил:
- Таким образом, принуждение к военной службе любого, кто соответствует определенному цензу годового дохода в золотом содержании, а равно к штрафу за отказ или невозможность указанную службу нести… Ну, в общем дальше ясно, полагаю. Не вижу смысла повторять. Сибуайеннам следует придумать иной способ пополнения казны. Например не устраивать гуляния, каждое из которых обходится дороже чем годовое содержание рыцарского «копья». Или не заказывать платья стоимостью в полный доспех. Я укажу вам подробный список норм, на которые следует опереться. Однако насчет методов сбережения денег и уменьшения расходов тетрарха это уже мое частное мнение, попрошу на него не ссылаться.
- Великолепно! - с куда большим энтузиазмом отозвался гость. – Мои патроны рассчитывали на подобный ответ, однако и они придут в изумление от его полноты и ясности. Но мне кажется, правильнее будет вам самолично назвать прецеденты и отсылки. Ведь это ваша музыка и ваша скрипка.
- Замечательно, - без всякой радости согласился Ульпиан. – И все же… Я предпочел бы…
Он явно замялся, желая, однако, не решаясь высказать некую мысль.
- Выдающийся господин, - в голосе невидимого пришельца лязгнул явственный металл, Елена подумала, что угадала верно, человек с такой выправкой и размахом
