Книга Стань моей навсегда - Нэйма Саймон

Она нахмурилась.

- Нет, я и вправду так думаю. У тебя восхитительные глаза. - Она посмотрела на его каменное лицо. - Ты мне не веришь, - заключила она.

Когда он не ответил, а лишь продолжил смотреть на нее, Надя оскорбилась:

- За исключением нынешней ситуации, я никогда не лгу. Не хочешь сказать, почему ты мне не веришь?

Он сжал губы и прищурился. Между ними повисло молчание. Но она воспитывала тинейджера, так что упрямства ей было не занимать.

- Мои глаза странные, а не красивые. Тебе следует сберечь эти бессмысленные комплименты на тот случай, когда мы будем не одни. А между собой мы можем обойтись без них.

Он намеревался заткнуть ей рот. Задеть ее чувства, чтобы вынудить оставить этот предмет. И он почти достиг своей цели. Если бы только она не услышала в его интонации боли.

- А-а-а, - протянула она. Рискнув вызвать еще большее его недовольство, Надя обняла его лицо ладонями и заглянула ему в глаза. - Послушай меня. Не знаю, какой придурок мог сказать тебе, что у тебя странные глаза, а не уникальные и не прекрасные. Пошли этого придурка подальше. Нет, - резко сказала она, когда он накрыл ладонями ее руки и попытался отвести их от своего лица. - Они прекрасные.

Великолепные. Умные. Смелые. И любой, кто считает иначе, может пойти поиметь себя.

В его глазах отразился шок, который сменился сначала неуверенностью, а потом восторгом. Радость, которая должна была бы испугать ее, наполнила ее сердце. Боясь, что ее лицо выдаст ее, она повернулась и направилась к двери в бальный зал.

Но ее остановила мускулистая рука, обхватившая ее за талию. Твердая грудь прижалась к ее спине.

- Когда будешь здороваться с моим отцом, не говори ему, чтобы он поимел себя, - пробормотал он. И прежде чем до нее дошло, что этим придурком, который критиковал его, был его собственный родитель, Грейсон крепче обнял ее и поцеловал в макушку. - Спасибо тебе, - прошептал он.

Он отпустил ее, взял за руку и повел в бальный зал.

Надя с шумом выдохнула.

Она расправила плечи и вздернула подбородок. В ней зародилась слабая надежда.

Может быть, этот вечер все же не будет таким ужасным, как она представляла себе.

* * *

Загад не бывает богат.

Эта пословица пришла ей на ум, когда она стояла в бальном зале у дверей, ведущих на балкон.

Вздохнув, она оглядела огромный зал, заполненный самыми влиятельными людьми Чикаго. Весь первый час Грейсон не отходил от нее, отказываясь оставить ее одну. И она была благодарна ему за это.

Но десять минут назад его отец позвал его, чтобы обсудить какие-то дела со своими партнерами. И с тех пор она стояла в одиночестве, улыбаясь тем, кто не смотрел сквозь нее, и игнорируя тех, кто не удостаивал ее взгляда.

Она подошла к одной из многочисленных фотографий семьи Чендлер, висевших на стенах. На ней были запечатлены Чериз и Дерил, сидевшие на стульях, а позади них стояли их дети.

- Ну и зрелище мы собой представляем, верно? - сказал мелодичный голос с нотками усмешки.

Надя повернулась и увидела Мелани, стоявшую позади нее. Она не слышала, как к ней подошла сестра Грейсона. И эта женщина была единственным человеком в этом зале, который поприветствовал ее с теплотой.

Надя почувствовала облегчение.

- Вы выглядите очень торжественно, - сказала она дипломатично.

Мелани фыркнула.

- Чертовски напыщенно, хотели вы сказать. Она с любовью посмотрела на фотографию.

- Джейсон, Грей и я… у нас были сложные отношения. Но мы всегда любили друг друга. И бывали моменты, как вот этот, когда общение доставляло нам огромное удовольствие. В такие моменты осознаешь, что нет ничего важнее семьи.

- Полностью согласна, - вмешалась в разговор Чериз Чендлер, подходя к ним. Она взглянула на фотографию, и в ее глазах отразилась боль, но спустя мгновение она овладела собой, и взгляд ее холодных синих глаз устремился на Надю. - Семья - это самое важное в этой жизни.

Интересно, она имела в виду в «жизни» вообще или в «жизни элиты Чикаго»? Поскольку это была мать Грейсона, Надя остановилась на последнем.

- У меня не было возможности поздравить вас с годовщиной свадьбы и пожелать вам всего наилучшего, миссис Чендлер. Примите мои поздравления, - сказала Надя с улыбкой.

Но как она и ожидала, ей улыбкой не ответили.

- Спасибо, - кивнула Чериз. - Сорок пять лет - это не просто брак. Это семья, разделенные невзгоды, общность интересов. Да, потери, но и сила и верность. Верность прежде всего.

- Мама, - пробормотала Мелани, но ее мать взглядом заставила ее замолчать.

- Это должно быть сказано, Мелани, - сказала Чериз и снова повернулась к Наде. - Шесть месяцев назад эта… интрижка, которую завел с вами Грейсон, не волновала бы меня. Вы были бы лишь одной из многих. Но сейчас вы, как и эта его компания, отвлекаете его от того, что должно быть самым важным для него. Вместо того чтобы сосредоточиться на том, что лучше для его семьи, он играет в генерального директора компании, которой через несколько лет уже не будет. И вместо того чтобы заключить брак, который будет выгоден ему в социальном и финансовом отношении, он теряет время с вами. Вы и его компания - игрушки для него. Игрушки для человека, который не осознает своей ответственности. Не осознает своего долга перед семьей. Мы не можем позволить себе этих игр.

Каждое слово вонзалось в Надю, как хорошо направленная, смазанная ядом стрела. И она едва не сжалась от боли и унижения.

Но, черт возьми, она не покажет этого Чериз Чендлер. Она не доставит ей удовольствия видеть себя побежденной.

- Вы ошибаетесь, - сказала она, смело глядя в глаза Чериз. - Грейсон не играет в генерального директора. Он и есть генеральный директор. И его талант и смелость привели компанию на вершину успеха. Его компания уже изменила мир технологий и финансов. И она будет существовать долгие, долгие годы.

Страстность, звучавшая в ее голосе, была совсем неуместна для мнимой невесты, но ей было все равно. Все, что она сказала, было правдой. И его матери должно было быть стыдно за то, что она не признавала достижений своего сына.

- И вы, возможно, правы в отношении меня. Может быть, я не та женщина, брак с которой - как вы там сказали? - принесет ему выгоду в социальном и финансовом отношении. Но кто принесет? Эделин?

- Она одна из нас. В отличие от вас, - резко ответила Чериз.

Надя покачала головой.

- Для него имеют значение не только длинная родословная, голубая кровь или количество нулей в оценке фамильного состояния. Он мужчина, из плоти и крови. Ему нужен кто-то, кто понимал бы его, кто поддерживал бы и любил его.

- И вы на самом деле верите, что сможете стать этим «кем-то»? - фыркнула Чериз.