что делать в такой ситуации.
Один из парней сориентировался быстрее всех. Он, ни секунды не медля, бросился в медпункт, схватив перед этим со скамьи запасных мобильный телефон Беркутова, и сразу же набрал номер скорой. Несмотря на панику, и колотящееся с немыслимой силой сердце, игрок старался мыслить здраво и максимально четко изложил оператору, что произошло на тренировке.
Дальше события развивались стремительно. На ледовую арену прибежал главный тренер, спортивный директор и врач спорткомплекса, со всем необходимым для первой помощи. Остановить кровотечение никак не удавалось, бинты и марлевые повязки промокали насквозь. Все суетились, кому-то звонили, приходили одни люди, другие; парни, ставшие невольным свидетелями случившегося, никуда не расходились, но по бледным лицам было ясно: несмотря на то, что они являлись представителями сильного пола, увиденное их шокировало.
Градов сидел на льду, спиной прислонившись к борту, сильно сжимая губы так, что они даже побелели. Он невидящим взором смотрел на эту лужу крови и понимал, что его начинает трясти.
«Я. Убил. Человека.» — звенели в его голове одни и те же слова, начинало казаться, что он сходит с ума.
Как только приехала скорая, и Сашу увезли с площадки, к Градову подошел спортивный врач и внимательно посмотрел на его лицо:
— Руслан, ты в порядке?
Градов ничего не ответил, он продолжал сидеть на одно месте, все еще видя перед своими глазами огромное красное пятно.
— Градов, соберись. В хоккее всякое бывает, слышишь? — потормошил его мужчина, но никакой реакции не последовало. Через несколько минут, когда все более-менее успокоились, парни помогли Руслану встать и добраться до медпункта, где ему сделали укол и оставили на некоторое время, чтобы он пришел в себя.
Потом начались выяснения, свидетелей несчастного случая вызвал к себе директор, на разборе присутствовал и главный тренер, который почему-то винил себя в произошедшем, объясняя это тем, что Градов с Беркутовым давно цепляли друг друга, было несколько эпизодов, но он фактически снял с себя ответственность, позволив им самим разобраться между собой. В итоге было решено разобраться со всем чуть позже, когда придет в себя Градов и когда будет ясно, что же там с Беркутовым.
Когда Лена прибежала в редакцию, то очень удивилась, почему никто не обсуждает сенсационную статью уфимской журналистки о скандалах, связанных с хищением средств в нескольких клубах. Сотрудники хаотично перемещались по офису, постоянно трезвонили телефоны, Ольга на рабочем месте и вовсе отсутствовала, хотя через час должно было состояться собрание для обсуждения важных вопросов.
— Марин, — Вольская поймала за руку свою коллегу, и, нахмурившись, поинтересовалась. — А что происходит, почему такой аврал?
— Ой, Лен, у нас тут такое произошло, капец, все гудят… Извини, мне некогда, — Марина, услышав трель мобильного, разулыбалась и, приняв вызов, пропела: — Да, бегу, срочная публикация, звоните верстальщикам.
Начальница Лены появилась в редакции, запыхавшаяся, с немного растрепанной укладкой, и сразу же потащила Вольскую в свой кабинет, ухватив ее за локоть.
— Ленка, я вообще в шоке, столько событий. Тебе срочно надо ехать в спорткомплекс к «Ястребам».
— Зачем? Ты же знаешь, что я…
— Знаю, знаю, но Аня не может, она не в состоянии. Придется тебе. Там тренеру коньком перерезали горло. Кровью всю площадку залили, конечно, там все убрали, но в любом случае надо сделать снимки, побеседовать с руководством.
Оля, быстро печатая на клавиатуре, решая другие рабочие дела, даже не заметила, что Лена, покачнувшись, прислонилась к стене.
— К-какого т-тренера? — дрожащим голосом переспросила Вольская, понимая, что сейчас упадет от сильнейшего головокружения и нехватки воздуха. Ладони вмиг похолодели, а щеки начали пылать.
— Беркутова. Он в реанимации, в пятой больнице. Огромная кровопотеря, задеты какие-то там сосуды. В общем, бери с собой Диму или Кирилла и пулей к «ястребам».
Лена, слыша только усиливающийся звон в ушах, не понимая, что говорит ей вслед Оля, вышла из кабинета, хотя каждый шаг давался с трудом, ноги будто налились свинцом. Она машинально вызвала такси, назвала номер больницы и потом даже не помнила, как добралась до нужного адреса, пребывая все в таком же оглушенном состоянии.
Когда она зашла в отделение, ей удалось немного оклематься, правда, говорить получалось плохо, во рту как будто находилась вата, ее ужасно тошнило, и в висках гулко отдавался пульс.
— Подскажите, как Беркутов… Александр… Его можно увидеть? — обратилась она к светловолосой девушке на посту.
— Беркутов? — та вроде бы удивилась.
— Да, его должны были привезти недавно… кровопотеря.
— Извините, а вы ему кто? — задала вполне резонный вопрос сотрудница больницы.
— Я… — Вольская замялась, облизнув пересохшие губы. — Я… его девушка.
— Еще одна?
— Что значит, еще?
Увидев, куда смотрит блондинка, Лена не поверила глазам. На скамейке, у стены, сидела ее коллега, Аня. Она сжимала в руках носовой платок и нервно всхлипывала, утирая рукой слезы. Судя по всему, именно ей первой сообщили о произошедшем. Впрочем, сейчас это не имело совсем никакого значения. Выяснять, ревновать, спрашивать, почему позвонили ей — совершенно не хотелось.
— Ань… Как Саша?
Когда Аня зарыдала, Лена в ужасе закрыла лицо ладонями, боясь даже себе озвучить пришедшую на ум мысль. По телу расползался сковывающий холодом страх, от которого все внутри леденело, и начинал бить озноб.
— Аня!!! — закричала Лена, не задумываясь о том, что здесь находятся еще люди. — Что с ним?!
— Я не знаю ничего. Врач должен выйти… Мне… Позвонили… — заикаясь и сглатывая слезы говорила девушка. — Сказали в реанимации, потеря крови, спрашивали родственников. А я про него ничего… мы всего несколько раз с ним…
Лена тихо промолвила: «Господи…», и опустилась на соседнюю скамью. Она не знала, что думать, что делать, не знала вообще ничего, лишь беззвучно, одними губами что-то шептала, ожидая того момента, когда будут хоть какие-то новости.
Глава 23
Вольская вот уже который раз пыталась попасть к Саше, но врачи упорно не пускали ее к нему. Поэтому Лена просто сидела в отделении больницы, не отвечая на звонки, не реагируя на внешние раздражители. Ее состояние было сравнимо с тем, когда человек вообще не спит двое суток, а затем его еще и заставляют пробежать кросс. Дикая слабость, головокружение, сухость во рту, вдобавок к этому оставляло желать лучшего и моральное самочувствие.
Лена постоянно вспоминала их с Сашей знакомство: когда она приехала из Москвы в подольский дворец спорта, писала статьи о хоккее. Тогда она практически сразу заинтересовалась Беркутовым — на фото с сайта и других журналистских снимках он выглядел не так притягательно, как в момент первой встречи.
Его сердитый взгляд чуть исподлобья,
