с Хибин. Когда мне понадобился цементный заводик, он перерабатывал тамошние нефелины.
Так что и добыча уже кое-какая была, и даже доставка отлажена. По воде, в основном. Участки узкоколейки нужны были только, чтобы пороги на реке Нива обходить.
Объем добычи был по местным понятиям солидный, «почти миллион пудов в год». Но для моих сегодняшних целей это — просто слёзы. Так что придётся все семьдесят вёрст узкоколейки тянуть, до самого места добычи. А потом и переработку на месте налаживать, незачем попусту балласт таскать.
Хотя, как сказать… Часть балласта составлял фторид кальция, источник фтора. А фтор — это и криолит для получения алюминия, и фторопласты, и фреоны. Очень он мне был нужен, этот фтор. Пока приходилось импортировать. А так, глядишь, на своё собственное сырьё перейду. Как говорится, «мелочь, а приятно». Хотя в деньгах не такая уж и мелочь! Переход на собственное фторное сырье составлял примерно пятую часть от выручки с фосфорных удобрений.
Но для переработки нужна серная кислота. И прелесть состояла в том, что я представлял, где её взять. Причём так взять, чтобы ещё и заработать на этом!
Когда я там, в своём будущем, ездил по трассе от Кандалакши до Мурманска (а мне не единожды приходилось, «волка ноги кормят», а в Мурманской области очень крупные энергопотребители, то есть — потенциальные заказчики), всегда обращал внимание на «лунный пейзаж» возле Мончегорска. Серная кислота, улетающая с предприятий «Норильского никеля», «выжгла» всю растительность на десятки километров вокруг. Не потому, что они о природе не заботились, просто получалось её там так много, что хватило даже прорвавшихся «крох»[9].
Мончегорска сейчас ещё нет, да и месторождение неизвестно, но место найти нетрудно. С одной стороны от города Монче-озеро стояло, а с другой — Большая Имандра. Названия взяты из местных языков, так что они и сейчас известны. А месторождение там открытое, его даже туристам показывали, вот, мол, «на этом склоне и были выходы», Так что мне и Ферсман не нужен сейчас, сам место найду, чтобы первые пробы взять[10].
Двойная польза. И нужную мне серную кислоту получу, и богатейшие медно-никелевые руды добуду и переработаю. Медь России сейчас нужна, а то импортируют в основном. Да и никель пригодится! Хотел же я «чтобы все в хроме и никеле»? Вот и будет. Мельхиор производить станем, нержавеющие стали, просто никелировать шары к кроватям. Я помню, ещё больше полувека «хромированный» да «никелированный» будут признаком шика и достатка.
Кстати, пока руды можно до будущего посёлка Апатиты и водой доставлять. А «железку» построим позже, как объёмы нарастут.
С аммиачными удобрениями и нитратами тоже все просто — аммиак и азотную кислоту я буду производить прямо тут. Водорода много, воздуха вообще в избытке, да и дешёвой электроэнергии тут скоро будет — хоть залейся.
Ну, а как организовать само производство я, естественно, знал. Синтез аммиака на кафедре химтехнологии, на которой я диплом защищал, — базовый. На нем все принципы циклического производства и объясняют!
Честно говоря, до этой заморочки с Семецким, я планировал азотным синтезом заниматься «по минимуму». Для собственного производства. Краски там, лекарства, лаки, взрывчатка «для собственных нужд» и на продажу. То есть то, что и спрос имеет хороший, и денег принесёт прилично.
А вот удобрения — это «хомут». Или, как говорили в роду Ухтомских, — «тягло». И произвести намаешься, и доставить к потребителю (дороги-то аховые!), и сбыть… Но самая трудность будет — получить оплату за поставленное. Ну, нет у обычного крестьянина денег. А если и появятся, благодаря моим удобрениям, то первым в очереди на «отобрать» отобрать стоит государство. Хозяйство-то тут общинное, а общины, на которых нет недоимок и пеней, буквально по пальцам пересчитать можно!
Впрочем, на эту тему аппарат Софьи Карловны заказал отдельное исследование. Причины, следствия, пути выхода… Так что я тогда не заморачивался с этим, ждал результатов их работы.
Ну и последнее — азотные удобрения у меня в Беломорске, фосфорные — тоже рядом производить планирую, а калий — он на Урале, в бассейне Камы.
А наиболее эффективны они именно при комплексном применении. Особенно прекрасны нитрат калия и фосфат калия, комплексные удобрения. Но для их производства придётся придумать, как везти «азот» туда, на Урал, а калийные соли — сюда. Чтобы не гонять пустую тару в одну из сторон.
Потом «местную» калийную селитру будем продавать тем, кто в бассейне Северной Двины, верхней Волги и балтийских рек. А вот «уральскую» будем спускать вниз по Каме и продавать сибирякам (от Перми — по «железке»), уроженцам Средней и Нижней Волги и Северного Кавказа. А может, если выгодно окажется, то и на Украину доставлять станем, между Волгой и Доном активно работала «железка».
Поэтому-то мне прожекты Тимонова и припомнились. Посмотрел я карту, а от калийных месторождений до канала этого, по которому в бассейн Северной Двины добраться можно, всего несколько десятков вёрст по реке. Так что, если канал восстановить и укрупнить, проблема будет решена!
Ну и с нефтью этот канал ситуацию упростит. Она мне и тут нужна, и в Березовске для переработки сильвинита топливо потребуется. А от Варьеги и Ухты, где её добывать будем, до водного пути «из Беломорска до Березников и обратно» — всего ничего.
Вот на эти «мелкие» задачи мне и потребовались деньги. Ну, не только. Были и ещё планы. По развитию производства нержавеющей стали, например. По ускорению строительства ГЭС и алюминиевого завода, раз они «живые деньги» так быстро дают.
И разумеется — по превращению Беломорска в «витрину», в «город будущего». Город учёных, инженеров, асфальта и машин. Но это заумно. А я хотел убеждать и глаза. И для них нужны были яркие огни, широкие окна, обеспеченные горожане и — обилие хрома и никеля! Пусть все сверкает!..'
Санкт-Петербург, Охтинская Стрелка, 27 июня 2013 года, четверг
В Питере Леночку наконец-то начало клонить в сон, так что Алексей первым делом доставил её в квартиру родителей, отсыпаться, заскочил к деду за новой тетрадкой с мемуарами предка, а затем домой. Взбодрился освежающим душем, затем принял стимуляторы и отправился на работу, в офис «Русского Космоса».
Мелькнувшую было малодушную мысль отпроситься на «отсыпной» он решительно
