Но главное – на центральном колодце опять появилась тяжелая металлическая решетка.
Свершилось! Добро пожаловать на Теллуру!
Келли вскочила и, затравленно озираясь, обошла вокруг колодца. Вадим и Глен поднялись не сразу, силы и желание бороться дальше как бы оставили их на минуту-другую. Они мрачно переглянулись. Вот она Теллура – надежда на спасение и немой упрек, символ процветания и предвестник смерти. Да, колонисты обречены, теперь в этом не было никаких сомнений.
Первой взяла себя в руки Глен.
– Вариантов нет, – сурово сказала она. – Действуем как задумали: ты ничего не помнишь, я свихнулась и нуждаюсь в длительном лечении… Когда будешь договариваться насчет корабля, поинтересуйся, нет ли на орбите какого-нибудь транспортника, может быть, удастся вывезти еще хоть кого-нибудь. Жаль что у нас всего трое суток!
– А она откуда взялась? – Вадим указал на Келли.
– Ты ничего не помнишь, – с нажимом повторила Глен. – Надеюсь, она станет моей соседкой по палате… Идем!
Выход из тоннеля слепил полуденным солнцем. Несколько часов, проведенных в полумраке гайки, обострили зрение до предела. В настоящий момент это сильно мешало. Прикрывая глаза рукой и почти ничего не видя, Вадим спрыгнул на болезненно-белую равнину. Рядом бухнулись Глен и Келли.
Равнина вдруг ожила! Она вздыбилась, зашевелилась, повисла на руках, схватила за горло. Вадим захрипел, вывернутые запястья намертво сковало чем-то скользким и горячим. Он не сопротивлялся, он покорно ждал окончания экзекуции.
«Не тронь меня, дьявольское отродье!» – очень натурально взвизгнула Глен. «У сука! – обиженно рыкнули басом. – Кусается!»
«Давай их сюда!»
Вадима толкнули в тень, и он, наконец, смог разглядеть дюжих ребят в бело-желтых маскхалатах. Чуть в стороне с заведенными за спину руками стояла Келли. Она, как всегда, была молчалива и спокойна. А вот Глен с трудом удерживали двое бойцов. «Убийца с Хорка» корчила рожи, вырывалась и шипела, как самая ядовитая змея на свете. Смотреть на нее было неприятно.
Со стороны леса к ним быстрым шагом приближались еще три человека. Эти были в комбинезонах военного образца, без маскхалатов и без знаков различия. Но определить среди них главного было нетрудно.
Подтянутый мужчина лет пятидесяти остановился перед Вадимом, заглянул в глаза. Краснов с трудом выдержал этот прожигающий насквозь взгляд и глупо улыбнулся.
– Турист?
Вадим усердно кивнул.
– Зачем в гайку полез?
Вадим пожал плечами и скорбно потупился.
– Чудак потому что… – подытожил экспресс-допрос главный.
Краснов не возражал.
– Смерть дышит вам в спины! – потусторонним голосом выла Глен. – Умрите же сейчас!
На нее никто не обращал внимания. Главный подошел вплотную и уставился на Келли. Ее пустые глаза были лучшим ответом. Он повернулся к Глен.
– Ты будешь мучиться дольше всех! – с хищным придыханьем пообещала она.
Вадиму понравилось – вполне натурально сыграно, даже слюну пустила.
Главный вдруг бесцеремонно схватил ее за волосы, потянул на себя, и когда ее голова застыла в глубоком поклоне, наклонился сам и что-то прошептал ей на ухо. Потом также резко оттолкнул и зашагал прочь.
Глен выпрямилась. В ее взгляде застыло смятение…
17
Полковник остановил воспроизведение видео. Крупный, немного крючковатый нос придавал ему сходство с какой-то птицей. Вадим был не силен в орнитологии, но чувствовал, что этот «пернатый друг» жрет свою добычу прямо живьем. Повадки циничного хамоватого служаки, проявленные полковником Лейтфридом еще возле гайки, здесь, в бункере отдела внешней безопасности, производили особенно гнетущее впечатление.
– Ну, господин Краснов, объясните мне, о чем идет речь!
Вадим молчал, он не знал, как поступить. Было ясно, что их план бегства провалился задолго до своего рождения. Такое часто случается. Человек надеется, просчитывает варианты, в муках принимает непростые решения, а где-то там наверху постановили иначе, и уже давно все зря, и уже устранена сама первопричина, закрутившая всю эту карусель, но человек еще не знает об этом. Он переживает и мучается, строит планы и взывает к высшим силам, которые, на этот раз, от него брезгливо отвернулись.
– Вы напрасно упорствуете, – давил Лейтфрид. – Эта запись – прямое доказательство вашего преступного сговора с мисс Глен Моррис. Возможно, вы хотели как лучше… я даже уверен в этом… Будьте благоразумны, не идите на поводу у наемницы. Такие люди не помнят добра, они ценят лишь силу. Вы молодой, образованный человек, Краснов, у вас вся жизнь впереди, сделайте правильный выбор. Мне бы очень не хотелось принимать крайние меры. Поверьте, у меня есть полномочия развязать вам язык любыми средствами…
Собственно Вадим и не собирался в чем-либо упорствовать, тем более что предъявленные ему материалы исключали любые попытки вывернуться по ходу дела. Он просто жутко устал, и необходимость что-то рассказывать вызывала у него чуть ли не физическую боль.
Оказывается, здешняя гайка и впрямь была нашпигована миниатюрной следящей аппаратурой. Вадиму показали, как они с Глен вошли в артефакт и исчезли, едва ступив под центральную полусферу, потом он увидел свое воскрешение из ничего и услышал неосторожные слова Глен, перечеркнувшие их дальнейшие намерения. Именно эти слова полковник прошептал на ушко мисс Моррис, таская ее за волосы, когда она слишком уж рьяно принялась изображать из себя умалишенную предсказательницу.
– Давайте играть в открытую, – Лейтфрид встал из-за стола и прошелся взад-вперед. Место, где протекала эта мирная беседа, грозящая перерасти в допрос с пристрастием, представляло собой небольшую комнатку тюремного образца. Так что «гулять» полковнику быстро наскучило, и он снова уселся напротив подозреваемого во всех смертных грехах туриста. Вадим же вознамерился тянуть до последнего, словно решил испытать терпение полковника на разрыв.
– Может быть, вы чего-то боитесь? – вкрадчиво поинтересовался Лейтфрид. – Не исключено, что полученные вами сведения касаются всего человечества и имеют негативный или даже катастрофический оттенок, и вы не хотите доверять их первому встречному. Осторожничаете. Ждете, когда вас, как диковинную зверушку, станут демонстрировать какому-нибудь консилиуму высоколобых научных экспертов? – Полковник выдержал театральную паузу. – Зря! Консилиума не будет. Главный научный эксперт здесь я. Истина в последней инстанции тоже я. И решаю все только я! Мои подчиненные не видели даже этих записей. – Он ткнул пальцем в экран стоявшего на столе портативного видеоплеера. – Я прибыл на Теллуру пять лет назад, во время предыдущей волны Трансляции, с единственной задачей – разгадать тайну гайки. Моя власть здесь безгранична…
Вадим тихонько хмыкнул.
– Не ухмыляйтесь, Краснов. Своим появлением на этой планете вы также обязаны мне! Да, да, это мои люди там на Земле методично подкидывали вам любопытную информацию. Кропотливо провоцировали, разжигали ваш интерес. Видимо, их действия легли на благодатную почву. Что? Не верите? Это пройдет. И я не верил, что за пять лет не смогу добиться никаких результатов. Животные, которых мы отправляли в гайку, часто исчезали и больше никогда не появлялись. Люди? С ними сложнее… Ну как, будем беседовать?
– Причем тут я? – делано удивился Вадим.
– Интерес земной Службы Безопасности к Теллуре возник не на пустом месте, – охотно пояснил Лейтфрид. – С некоторых пор с туристами, возвратившимися с Теллуры, стали происходить ужасные вещи. Люди лопались, как мыльные пузыри. Не все, конечно, один из тысячи, но и это уже статистика. А ведь был случай, когда аналогичным образом погибли все, почти все. Выжили двое, мальчик и девочка… Найти мальчика и установить за ним наблюдение не составило труда. С девочкой оказалось сложнее. Она давно покинула Землю. Но мы вычислили и ее. На Хорке за ней уже присматривали компетентные органы, но пока ее действия соответствовали интересам властей – мисс Моррис не трогали. В тюрьмах Хорка оказалось много отработанного человеческого материала, и мой однокашник – начальник тамошней безопасности – оказал мне небольшую услугу… теперь у нас достаточно «подопытных кроликов», но скажу честно, вы первые, кто вернулся ОТТУДА в здравом рассудке, а следовательно, мы в вас не ошиблись.
Вадим медленно переваривал услышанное. Оправдались его самые худшие предчувствия.
– Майкл Роуз – ваш агент? – спросил он.
– Конечно. Отчаянный был человек… Все пробовал сам. Несколько
