отчаянии налегла на решётку всем телом, и одна жердь выскочила из паза.
— Слав, держи её, — крикнула Соня и бросилась с прутом в руках к старухе, целясь той в третий глаз. Бабка взвизгнула и ловко отскочила в сторону, запустив поленьями в девушку. Славка метнулся к выходу и практически силой вытащил Соню, которая размахивала прутом и рвалась в бой.
— Её этим не остановишь. Она боль от ран не чует, и всё затягивается быстро.
— А так?! — Соня подперла дверь прутом. Изнутри сыпались удары, дверное полотно выгибалась, трещало, но держалось.
Взявшись за руки, брат и сестра побежали. Ночью лес выглядел совсем по-иному. Луна заняла полнеба. Причудливо изогнутые берёзы шевелились во мраке и казались сплетённым змеиным клубком. Под ноги то и дело кидались корни, приходилось смотреть в оба. Изредка попадались горящие огоньки. Один раз Соня подошла поближе и с ужасом отскочила — на шесте висел человеческий череп со светящимися глазницами.
— Это она развешивает. Тех, кого съела, — сказал Славка. — Нам не уйти.
Высокий вопль разорвал тишину, и мимо пронеслись порождения ночных кошмаров. Клювы железные, вместо маховых перьев ножи понатыканы, на лапах когти с предплечье длиной.
— Что это за фигня?
— Гуси-лебеди, — ответил Славка. — Ложись.
Соня зарылась в палую листву и уткнулась лицом в землю. К счастью, их не обнаружили.
— Они у Калинова моста ждать будут, там пространство открытое, негде спрятаться, — Славка сел и отряхнулся от мусора.
— Слав, откуда ты это всё знаешь? Ты не больше суток здесь провёл.
— А мне кажется, что целый год. Уже четыре сезона сменилось, как я в Нави. Насмотрелся всякого.
Беглецы отправились дальше. Несколько часов или мгновений, Соня уже во всём сомневалась, было спокойно, затем их нагнал шелест. Стая летучих мышей окружила девушку. Зверьки метили в лицо, цеплялись за волосы. Соня в ужасе завизжала, пытаясь закрыться руками.
— Сейчас помогу, потерпи, — Славка оторвал нескольких кровопийц от сестры. — Да их тут тьма!
— Тьма! — выкрикнула девушка и рассмеялась.
Самые густые тени набухли, отделились от предметов и слились в чёрный клубок. Распахнулись жёлтые глаза и кожистые крылья. Маленькая Тьма явилась по зову хозяйки, зарычала и спикировала в мышиную стаю. Ей было чем поживиться.
— Спасибо, Тьма, — выкрикнула Соня.
Тропа освободилась, и беглецы бросились вперёд. Нужно спешить. Не ясно, вырвалась ли уже Яга или сидит в избушке. За крылатую кошку девушка не беспокоилась. Та и сама была порождением мира духов и Нави. Наиграется и сгинет в сумраке до следующего зова.
Ближе к рассвету они достигли реки Смородины, над которой качался хлипкий подвесной мост.
— Странно, — остановилась Соня. — Когда я шла сюда, река горела. И мост был другой.
— Мост меняется. А река только днём горит, ночью превращается в воду. Видишь кое-где уже огоньки плавают? Скоро запылает.
— Точно, вижу.
Из глубины поднимались шары, скрученные из призрачного белёсого пламени. Внутри каждого сидело нечто тёмное и зловещее. Оно трепыхалось и рвалось сквозь тонкую оболочку.
— На глазные яблоки похоже, — девушка поёжилась. — Надеюсь, они нас не видят.
— Зато я вижу! — проскрипело из-за спины.
Лес ожил и полз в сторону беглецов. Берёзки вытаскивали корни из земли, переставляли на пару шагов и подтягивали остальное. Ветки изгибались и ощупывали пространство в поиске людей. Чёрные полоски на стволах медленно раскрывались, как раскрывается веко. Обнажились древесные зрачки.
— Какая мерзость, — Соня отступила к мосту.
— Осторожно, сзади гуси.
Славка схватил сухую палку, чтобы защищаться, но та ожила, извернулась и обвила ему руки. Соня содрала живое дерево с брата и выкинула в воду. Она теперь ни к одной берёзе не подойдёт, да и вообще от деревьев постарается держаться подальше.
Они очутились между двух огней. Был выбор — остаться на берегу и попасть к ползучим деревьям или выйти на мост к летающим монстрам. Неизвестно, где страшнее.
— Идём на мост, — решилась девушка.
Беглецы прошли до половины моста и остановились посредине. Подвесная конструкция опасно раскачивалась под ногами. Берёзы напирали сзади. Птицы носились над головой, самый крупный опустился перед ними и преградил путь к противоположному берегу.
— Соня, ты же русалка! Ты смогла бы в реке жить? Прыгай вниз, а я попробую их задержать.
— Спасибо, Слав. Ты молодец. Это же вода.
Соня затанцевала и мысленно потянулась вниз. Жидкость казалась странной и враждебной, но приказу неохотно подчинилась. Река вскипела и выкинула десяток щупалец, обившихся вокруг птиц. Те жалобно кричали и бились, пока их затягивало в жадный рот полупрозрачного спрута. Вожак метнулся на помощь своим родичам, но не успел, сам еле увернулся.
Солнце показало золотой краешек, и река взвилась пламенем, сжигая чудовищную птицу и спрута. Мост запружинил, сделался вязким как болото, зачавкал, засасывая ноги.
— Мост превращается, бежим.
Каждый шаг давался с трудом. Беглецы брели внутри каменной конструкции, пока призрачной, но неуклонно обретающей материальность. Диск солнца вылез наполовину, камень обрёл упругость и отбросил их назад. Славка упирался изо всех сил и тянул сестру.
— Нужно успеть, — пробормотал парень, — пока полностью не взойдёт.
Соня не стала представлять, что тогда будет. Явно, ничего хорошего. Никогда раньше она так внимательно не наблюдала рассвет. С этого дня она будет ненавидеть рассветы, если, конечно, у них получится вернуться домой.
Диск солнца оторвался от горизонта, и одновременно беглецы свалились на противоположный берег. Условно живы.
За мостом начался уже знакомый мрачный ельник, вход в который перегораживало чудовище. Огромная, метра три высотой, старуха сидела на ступе, свесив ножки. Одна ножка — обычная в красном ботиночке, а вторая — белая кость, заканчивающаяся когтем.
Но самое страшное — волосы. Пряди спускались с головы, цеплялись за кусты и оплетали их серебристой паутиной. Такой же паутиной было затянуто всё пространство впереди. Идти было некуда.
Глава 10
Маруся присела на краешек дивана.
— Деточка, Настя, проснулась?
— Где я?
— Дома, в обители.
— Почему мне так плохо?
