пят, шмыгнул носом. Сморгнул.
— Люси!!!
Он выбил из неё выдох объятьем. Закрутил в танце ликования, затёр губы жёсткой львиной щетиной.
— Люси.
Люси плакала то ли от боли, то ли от облегчения, и обнимала своего спасителя.
— Ты свободна от беса!
— Да.
— Милая, милая моя, разве так бывает? Я не верил… Но я нашёл тебя и убил чудовище!
Народ спохватился и ринулся хлопать. Золотые соларии потекли звенящим дождём под ноги, как людям казалось, артистов, а Люси роняла скорбь и гадала — видит это Эд или нет.
— Мы вернёмся домой! Ты… Ты выйдешь за меня, Люси?
Лев глядел на неё — ещё недавно столь грозный и дикий, а сейчас кроткий, неуверенный…
— Да. — Люси не имела права отказать ему. Даже если бы не обещала, не отказала бы. Зак опять залобызал её и обратился к народу:
— Ликуйте, люди! Поджигатель уничтожен!
— Там горит главная лесопилка города, пока вы тут развлекаетесь, олухи! — На мистерию ворвался человек в форме верхом на единороге. И все ринулись тушить пожар, в котором, на всеобщее счастье, обошлось без жертв и даже без пострадавших.
Когда от лесопилки остались одни дым да головешки, Люси сидела на толстом бревне секвойи и прижимала к себе блокнот. Снег усилился и валил так часто, как сыплется зерно в мешки. Люси вспомнилась пора жатв в родном Королевстве Лун, и она впервые за долгий путь осознала, что соскучилась по дому. Люси раскрыла блокнот и погладила почерк матери поверх своих стихов — Хлоя давным-давно, целую жизнь назад писала ей, какую брюкву на базаре выбрать… Зальтен явился целёхонек — а могло ли с ним выйти по иному — но грязнее уже некуда, и плюхнулся рядом на бревно.
— Гляди, кого я встретил! — Он отогнул борт камзола, и оттуда на хозяйку проказливо глянула Иветта. Люси отобрала у Зака бестию и поцеловала в хохолок.
— Всегда она прячется, запахни жареным, да?
— Да.
— Но если бы не она… — рассудил вслух Зальтен. — Я бы и тебя не спас, и до Поджигателя не добрался, а, Клетчатый Передник?
— Да, — просто сказала Люси, выпустив облачко пара изо рта. Внутри у неё было тепло и светло. Извечный огонь продолжал пестовать своё дитя даже в этот холодный вечер. Зальтен почесал немытую шевелюру и пихнул Люси локтем.
— Так он сдох или не сдох?
Люси встретилась с женихом глазами. Повисла странная пауза.
— Да.
— А почему тогда пожар случился? — не унялся Зак.
Но к утру выяснилось, что это хозяин лесопилки недоплатил рабочим и распустил их ни с чем. Вот они её и подпалили.
Вместо эпилога. Занимательная история одного семейного очага
На Королевство Лун обрушилось знойное лето. Вот только что они праздновали весенние Кругодни, и вот уже зерно заволновалось по полям золотым, дородным пламенем. Агата мелькала в поле, хохоча, и гонялась за ласточками. Её тёмные косы выбивались из-под чепца — могли бы они быть и более в тон хлеба или оттенок львиной шерсти, но уж вышло, как вышло. Люси следила за дочерью из окошка кухни, раскатывая тесто под пирог. В люльке закряхтел, заворочался Зальвдан. Пришлось сполоснуть ладони в бадейке и подойти к сыну. Малыш признал мать, захлопав на неё своими круглыми глазками-черничинами, и хотел было улыбнуться, но в последний момент передумал и разразился поистине оглушительным рёвом.
«Вырастет лев», — качая его и помогая избавиться от газов, подумала Люси.
— Люси! Блудница ты мерзопакостная! — В кухню, опираясь о трость, вошла мать. Пару лет назад коленная хворь поумерила её прыть, но норов стал ещё более нетерпимым. Она так и не спустила дочери её бегства и похождений. — Королевский бард тебя сколько просил на Эубилей Правителя подготовить оду, а ты чем занята?
— Успокаиваю Зака-младшего, мам! — оправдалась Люси, пытаясь избавиться от звона в ухе, куда кричал сын.
— Я не про внука! Я про бесов пирог! Не марай руки! Марай бумагу, а то схлопочешь костылём, сама знаешь!
Люси вздохнула. Опять она себе не принадлежала… Но потом вспомнила о странствии юности и вновь успокоилась: лучше уж так.
— Оду я напишу к вечеру, мам, скажи отцу.
— Уж скажу! — Мать заковыляла на свой угол кухни. — А пирог я справлю получше тебя! И ангелов ради, Люси, пристрой ты уже этих яклов! — Мимо её седых косм как раз прострекотал подросший птенец Иветты. — Сколько можно их плодить!
— Но они ловят мышей!
— Перетрясай почаще ветошь, и не будут они заводиться! — был совет.
— Ух! Хорошо я размялся! — В это время на кухню к супруге ворвался румяный от упражнений Зальтен. Подхватил ведро со студёной водой и вылетел обратно на двор — обливаться. — Ух! Ах! Бесы! Благодать!
Люси выступила следом с Зальвданом и показала ему резвящегося отца. Малыш перестал плакать и издал нечто, похожее на смех. Зальтен, мокрый и холодный, подлетел к сыну и отпустил ему крепкий мужской поцелуй.
— Истинный львёнок! Вот гляди, подрасти, как следует, пока твой отец гоняется за грифонами!
Он отбывал в Королевство Облаков сегодня к ночи. Люси думала о том, что муж обязательно спутается в дальнем странствии во славу короля с какими-нибудь местными красотками, но она позволяла ему вольности в разлуке. Львиной натуре всегда всего мало! Что уж говорить о ней самой.
Свободны будут навеки связанные…
— Пойду ещё пару захватов отработаю!
— Иди. — Люси не отпустила его без ласки. Полуденное солнце на резном подоконнике сушило страницы детских прописей. Агате многое было дано ангелами, но также и аристократической ленности досталось сполна. Люси поправила выбившийся из причёски завиток и поспешила в дом.
— Люси! Ах ты растяпа! Спичек мне не купила! А чем печь разжигать? — Вновь разразилась недовольством мать.
Люси положила сына в колыбель близ очага и выдала скатанный хлебный мякиш.
— Ступай, повороши бобровые шкуры, мать!
— Вот как ты мне указывать взялась! — заворчала Хлоя. — Гонишь старую больную мать на улицу за какими-то своими тайнами!
— Королю нужен черничный пирог или нет? — Люси знала, что Хлоя ругается лишь для вида. Мать иных действий дочери попросту побаивалась.
— Ну уж ладно! — Та посеменила к дверям на улицу, и уже почти уйдя, плюнула безвозразительное: — Ведьма!
Люси усмехнулась. Кличет ведьмой, и что с того? Не костром же её запугивать!
Она склонилась над стылым очагом со сложенными в нём дровами. Подула на золу и попросила трепетно:
— Эд. Помоги мне накормить наших детей. Разожги огонь!
Дрова задымились. Красный уголёк заговорщицки подмигнул Люси, отдав крохотный лоскут огня. Она благодарно заулыбалась и прибавила тише:
— Зальтен уедет сегодня ночью.
