Важнейшими этапами, на которые мы обратили внимание для описания механизма создания и стереотипного повторения компульсивных действий, являются афферентный синтез, акцептор (модель результата) и обратная афферентация (обратная связь) между полученным результатом и опережающей его моделью.
Феноменальную способность мозга создавать модель будущего результата ещё до его получения П.К.Анохин назвал "опережающим отражением действительности" и расценивал его как живой, универсальный и единственно возможный путь приспособления организма к внешнему миру. В работе функциональной системы, и, в частности, в процессе обратного афферентного синтеза, при котором идёт сопоставление интегрированных признаков будущего результата с сигналом обратной связи, где закодирована информация о реально полученных результатах, маркером совпадения результатов выступает эмоциональный фактор удовлетворённости или не удовлетворённости. Именно этот фактор ставит "точку" в действии.
«Если реальный результат выполненного действия не соответствуют акцептору (модели действия), то возникает негативное эмоциональное состояние, создающее дополнительную мотивацию к продолжению действия или его повторению по скорректированной программе до тех пор, пока полученный результат не совпадёт с поставленной целью (акцептором действия). Если же это совпадение произошло с первой попытки, то возникает положительная эмоция, прекращающая его». [2]
(Заметим, что так работает любой поведенческий акт. И как точно это описывает и ритуал!)
Если ваше поведение имеет компульсивный (ритуальный) механизм, а для получения удовлетворяющего вас результата вы моете руки ровно 3 раза, то вы получите удовлетворение только при таком варианте поведения (повторение действия). А если вы моете руки много раз, но в ритуале нет количества, то вы моете руки, пока не появится ощущение удовлетворения результатом (продолжение действия). А если мы вспомним процесс афферентного синтеза, последующего принятия решения, которое заканчивается выбором модели поведения, то мы видим, что в ритуале нет никакой патологической составляющей. Сам ритуал отличается от "не ритуала" только изменённой моделью поведения, в которой заложен компульсивный вариант действий, необходимых для получения того же удовлетворяющего приспособительного результата. Но сам ритуал выполняется по законам всё той же функциональной системы, что и при обычном, стандартном варианте поведения.
Поведенческий акт нацелен на результат, причём организм знает, какой он должен быть. Мозг всегда имеет модель результата, которая сформировалась вследствие опыта или была заложена природой в виде эволюционной модели. Результат привычного действия известен ещё до начала акта. Затем, основываясь на модели, организм выполняет поведенческий акт. Потом идёт реверсивная информация, то есть проверка поведенческого акта на совпадение с моделью.
Вышесказанное объясняет, почему сформированное новое поведение, многократно запомненное мозгом как удовлетворяющее ожидаемому результату, будет вызывать негативную эмоцию при его нарушении. То есть, почему отказ или нарушение ритуала вызывает дискомфорт и тревогу.
Таким образом, мы попытались показать, что компульсивное поведение, которое в обиходе мы называем ритуалами, являясь симптомом обсессивно-компульсивного расстройства, создаётся и сохраняется во времени на основе абсолютно нормальных функций организма и представляет из себя нестандартное, но необходимое для получения удовлетворяющего приспособительного результата, поведение, не являющееся следствием психопатологии или органической патологии головного мозга.
Главными мишенями в терапии обсессивно-компульсивного расстройства, на которые, по нашему мнению, обязательно нужно воздействовать, – это афферентный синтез и динамическая стереотипизация. Но непосредственно вмешаться в эти процессы, которые основаны на эволюционных и неизменных функциональных системах организма, невозможно. Точно также, мы не можем непосредственно вмешаться в работу нейронной группы, соответствующей конкретному поведению, чтобы изменить его.
Но возможно изменить переменные, которые являются пусковыми условиями в процессе афферентного синтеза и разрушить динамический стереотип, например, путём его сознательного торможения, сознательного нарушения и сознательной фиксации на действиях с целью устранения его доминирующего положения.
Чтобы изменить то, что мозг привык делать в силу вышеизложенных процессов, мы должны вмешаться только сознательно. Мы не можем дать мозгу каких-либо команд, но мы можем сами себе создать условия, при которых мы будем делать некоторые действия. Часто они должны быть нелогичными и контринтуитивными. Наша цель – заставить функциональную систему воспринимать это как изменение условий для достижения того же самого приспособительного результата.
Поскольку функциональный процесс поведенческого акта имеет замкнутую структуру и является по сути гомеостатическим, то вносимые нами сознательно, но не вызывающие резкого сопротивления изменения, будут постепенно менять необходимые условия, менять модель поведения и достигать тех же удовлетворяющих приспособительных результатов. Вследствие таких реорганизаций поведения будут меняться ощущения и восприятие не только самого приспособительного акта, но и будет происходить переоценка самих стимулов, которые ранее способствовали созданию ритуала. Система будет подстраиваться под изменения ради получения удовлетворяющего результата. Это будет происходить подобно тому, как точно так же ранее она подстраивала поведение под изменившееся восприятие степени опасности, и в итоге такой "подстройки" поведение становилось компульсивным.
В качестве примера, как можно обмануть мозг путём принудительного изменения активности специализированной группы нейронов при инвазивном вмешательстве в работу головного мозга, мы опишем реальный эксперимент, проведённый группой нейрофизиологов.
Подопытную мышку, в головной мозг которой имплантированы электроды, сажают в бокс красного цвета и треугольной формы. В этом боксе на неё никак не воздействуют. Но поскольку для мышки эта обстановка новая, то фиксируют активность нейронов, которая соответствует именно красному треугольному боксу. Затем эту мышь пересаживают в серый квадратный бокс. Там воздействуют на неё небольшим разрядом электричества так, чтобы мышь пугалась. Вновь регистрируют активность нейронов, которые соответствуют этому испугу. Не перемещая мышь, испытатели активируют, через подведённые электроды, те нейроны, которые были активными, когда мышь была в красной треугольной коробке. Другими словами, исследователи "смешивают" память о красном треугольном боксе с испугом. Далее они пересаживают мышь обратно в треугольную красную коробку, и мышь выдаёт реакцию испуга.
Что сделали исследователи? Почему мышь испугалась того места, в котором ей ничего не угрожает? Исследователи обманули мозг путём искусственно созданной ложной памяти. И мозг отреагировал так, как если бы это было на самом деле. В другом, похожем эксперименте, исследователи "смешивали" память мышки, связанную с испугом, которая была ассоциирована с определенным боксом, с памятью о приятных событиях и получали результат отсутствия реакции страха в том месте, где она раньше была.
