банку с пивом.
– Ты не хуже меня знаешь, – ответил Вэнс, – что в половине случаев орудие убийства находят в ближайшей урне. Почему? Потому что убийцы не хотят рисковать, не хотят, чтобы их застукали во время обычной проверки. То же самое с пуловером. В нашем случае убийца Аляски перепачкался в крови – такого он не предусмотрел. Поэтому он избавляется от пуловера – чтобы не привлекать внимание, а главное, чтобы не оставлять кровавых следов на сиденье на случай, если его заподозрят и будут тщательно досматривать машину.
– Годная гипотеза, – одобрил Гэхаловуд. – Надо пошарить в озере Скотэм, вдруг там найдется эта пресловутая железная палка.
Наутро трое полицейских, явившись в управление, связались с подразделением водолазов и попросили немедленно выслать группу на Грей Бич. В ту же минуту к ним в кабинет вошел Кейт Бентон, глава криминалистов, в руке он держал справку:
– Только что получил ваши результаты ДНК.
– И что? – спросил Гэхаловуд.
– ДНК Уолтера Кэрри в точности совпадает с одним из двух ДНК, обнаруженных на сером пуловере.
Не теряя ни секунды, полицейские помчались в Маунт-Плезант. Их машина вихрем пронеслась по главной улице, но на подъезде к продуктовому магазину Донованов их остановили. Проезжая часть была перекрыта. В отдалении виднелось несколько пожарных машин. Гэхаловуд, Вэнс и Казински выскочили и побежали вперед. И застыли в изумлении перед магазином охотничьих и рыболовных товаров: второй этаж, где находилась квартира Уолтера Кэрри, ночью сгорел.
От Багамских островов до Флориды всего пятьдесят минут лету. Я покинул Харбор Айленд рано утром, еще до полудня приземлился в аэропорту Майами и, взяв напрокат машину, направился в квартал Коконат Гроув, где жил дядя Сол.
Глава 5
Гольдманы-из-Балтимора
Майами, штат Флорида
24 апреля 2010 года
По дороге у меня зазвонил телефон. Это была мать.
– Ну, дорогой, как твой отпуск?
– Шикарно.
– Ты был один?
– Да.
– Надеюсь, ты лжешь матери и на самом деле был в компании прелестной девушки, она мазала тебе спину маслом для загара и скоро подарит тебе детей. Ты в Нью-Йорке? Придешь вечером к нам поужинать?
– Я сделал остановку во Флориде, мама. Сейчас еду навестить дядю Сола.
Мать неодобрительно помолчала, потом высказалась:
– Эти поездки во Флориду до добра не доведут, ты опять погружаешься в прошлое, в то, что случилось с твоими кузенами.
Я чуть не ответил, что, наверное, мне этого и хочется, но решил свернуть разговор:
– Не волнуйся, мама. Через несколько дней вернусь, позвоню тебе из Нью-Йорка.
Не успел я повесить трубку, как телефон зазвонил снова. Я его подключил к беспроводной системе автомобиля, поэтому мне не был виден входящий номер.
– Мама? – я решил, что мать забыла что-то сказать.
– Нет, – ответил голос моего издателя Роя Барнаски, – но можете звать меня мамочкой, если вам так больше нравится.
– Простите, Рой, я в машине, не посмотрел, чей номер.
– Выкидывать номера – это по вашей части, Гольдман! Ну скажите же мне, что вы в Нью-Йорке и мы вечером ужинаем в “Пьере”!
– Я во Флориде.
– Во Флориде? – взвыл Рой. – Что ж вы такой неугомонный, Гольдман, сил нет!
– Захотелось вырваться на простор ненадолго.
– Неприятности?
– Сердечные раны.
– Как кстати, у меня от них отличное лекарство – два миллиона долларов.
– За экранизацию “Правды о деле Гарри Квеберта”?
– Да.
– Нет. Я вам сказал, я не желаю делать из этого фильм.
– Вы несносны, Гольдман! Кто же говорит “нет” двум миллионам долларов?
– Я.
Я сослался на пословицу, гласящую, что не в деньгах счастье, и он ответил:
– И тем более не в безденежье!
Я нажал на отбой.
Дядя Сол ждал меня на крыльце своего домика в Коконат Гроув. Мы крепко обнялись. За то время, что мы не виделись, он похудел. Борода, которую он перестал брить после случившейся драмы, пышно разрослась. Дядя Сол имел все – и все потерял. Глядя на него, я все еще видел великого адвоката из Балтимора со всеми атрибутами успеха – роскошным особняком в квартале Оук-Парк, летней резиденцией в Хэмптонах, зимней квартирой в престижном жилом доме в Майами. Но на самом деле сейчас передо мной был одинокий мужчина, владевший только этим дощатым сараем, купленным четыре года назад на последние сбережения. Жил дядя Сол очень скромно, работал подсобным рабочим в одном из супермаркетов в Корал Гейблс, укладывал на кассе покупки клиентов в бумажные пакеты.
Я очень любил дом в Коконат Гроув. Любил царящую в нем мирную атмосферу – вопреки всему, что пережил дядя.
Большую часть дня мы просидели на террасе, в тени манговых деревьев и авокадо.
– Вчера вечером я случайно нашел это фото, – сказал я и показал снимок дяде Солу.
Фотография была сделана во времена расцвета Гольдманов-из-Балтимора. Дядя Сол рассмотрел ее и произнес, обращаясь не то ко мне, не то к себе самому:
– Деньги – ловушка, Маркус: на них можно купить любые ощущения, но истинное чувство – никогда. Они могут давать иллюзию счастья без настоящего счастья, иллюзию любви без настоящей любви. За деньги можно купить крышу, но не домашний покой.
Он провел пальцем по лицам родных. Я спрашивал себя, о чем он сейчас вспоминает. Указательный палец остановился на лице той, что была его супругой, которую он любил до безумия, – тети Аниты.
– Она была такая красивая, – прошептал я.
– Она была чудесная, – подхватил он.
– В сущности, именно это я ищу в женщинах, – сказал я.
– Чтобы она была похожа на тетю Аниту?
– Скорее чтобы у нас с ней получилась такая же семья, как ваша.
Я смущенно осекся. Мою неловкость поправил дядя Сол:
– Ты хочешь сказать, до трагического финала?
– Ты правильно понял, дядя Сол. Прости, я…
– Ничего страшного.
Больше мы о ней не говорили. Но в ту ночь, лежа в гостевой комнате, я был не в силах не думать про тетю Аниту. Долго не мог заснуть и не сводил глаз с фотографии. Сон все не шел. Жарко было, как в духовке, кондиционер барахлил. Меня осаждали воспоминания. Глубокой ночью я снова вышел на кухню. И сразу вспомнил свои поездки к Гольдманам-из-Балтимора.
* * *
Балтимор, штат Мериленд
Сентябрь 1995 года
В пять утра мои наручные часы-будильник тихонько зазвонили. Я машинально выключил звук, чтобы не разбудить кузенов, Гиллеля и Вуди, спавших со мной в одной комнате.
Дело было в выходные, на День труда, и я, как всегда на школьных каникулах, приехал к Гольдманам-из-Балтимора. Каждый раз меня переполняло одно и то же восхищение, одно и то же счастье – я среди них, на уик-энд я стал членом семьи, казавшейся мне идеальной.
Мой приезд всегда проходил по одному и тому
