там он забрёл в местное хранилище знаний, нашёл там открытую книгу огненных заклинаний. Его как раз учили грамоте диаконы и какие-то слова он уже мог разобрать. Прочитав пару строк, юнцу захотелось повторить всё, желание почувствовать себя магом полностью развеяло страх пред последствиями. Так Церковь узнала, что у беженца с дальнего востока есть способности к магии, а местные церковники хватались за голову, ибо хранилище знаний чуть не было утеряно в пожаре.
Этиен кивнул, осмотревшись. «Хромой тролль» под вечер пестрел простой «красотой», в нём творилась истинная магия скромного празднества. Если утром сельчане собираются в храме ради таинств Господа, то сейчас они тут во имя мистерий веселья и трактира. Шальная весёлая музыка костяных флейт поддерживает бранные частушки, пьяня не хуже эля. Люди пускались в безудержный пляс, за крепкими столами мужики пили пиво и ели, а дамы шептались о новых сплетнях. Народ играл в карты, ставил деньги и ценные вещи. Инспектор тут и там слышал крики и смех, до его уха доносились досужие сплетни и разговоры:
- Слышала, нашего маркграфа в Циенне видели с баронессой какой-то! – заедая хлебом и попивая пиво, твердила плотно сложенная сельчанка. – А ведь у него такая хорошая жёнка.
- Да полно тебе будет. Это обычная встреча. По торговле общались, наверное.
- А я говорю тебе. Делит он постель не только с женой своей, - она погладила себя по лбу, - ух прости нас Господи, грешных.
Повернув голову, Этиен мог услышать и что-то более приземлённое, чем разговоры о вечном – политике и постели:
- Как ты, моя дорогая? Всё хорошо?
- Да трудно нынче стало. Торгаши цены поднимают, товар, испорченный, обратно не хотят принимать. Старик мой на последнем издыхании, кряхтит всю ночь, продыху от него нет!
- О, Боже. Да может всё наладится.
- Да не наладится. Мой идиот-то пропил полжалованья с товарищами. И вот на что нам жить? Посевы на нашем участке не богатые взошли. Ох дурья-то бошка, из-за него опять занимать у общины.
- А Иннори не поможет? Он же священник.
- Мёртвого быстрее о помощи допросишься, чем его.
Не обошлось и без известной ненависти к тем, кто лишён благовидного образа и лика:
- Ты не думала, почему-то наша бурёнка, Алая, прихворала?
- Неа.
- А я тебе говорю, орк на неё прям так и пялился, прям и сожрать её хотел. Это он её траванул или сглазил, чтобы потом мясо себе забрать.
- Ты ещё саджи, что это гоблины твои запасы поели, а не ты их от мышей не укрыл.
- И то верно ты говоришь. Будь моя воля, я бы всех этих зеленокожих на костёр отправил. Верно говорит отец Иннори – все они животные безбожные и всем им место на пустошах.
Но есть и куда более высокие темы, которые пронизаны всё тем же невежеством и глупостью:
- Нужно три меры святой воды добавлять в воду для полива овощей. Ну и посыпать просфорным хлебом. Так всё будет лучше расти.
Другая дама молвила об ином:
- Если кошка чёрная поперёк пути пробежала, сотвори три поклона, помолись благоверному Еникию-батюшке, плюнь через правое плечо и иди смело. Чёрт у кошки убоится и побежит.
С другой стороны уши «ласкали» поверья про руки:
- Слышала? На левом плече у тебя дьявол сидит! А значит и левая рука ему отдана. Не ешь и не пей ею.
«Хромой тролль» стал небольшой отдушиной для Этиена. Если таверны и постоялые дворы в Штраффале следуют строгим правилам – запрет на безудержные танцы, песни только о силе и славе священства, музыка только лишь та, которую одобрят церковные хоры. Вопрос Люссиэль заставил его задуматься о собственной жизни, о значении простого веселья и доброго отдыха в конце дня. На миг ему показалось, что он постепенно выгорает, ему всё надоедает… к чему же приведёт это давление?
- Я даже не знаю… вся моя жизнь – изучение закона и служба Церкви. За это время мне мало удавалось где-то быть и пробовать что-то не утверждённое уставом.
- Уже поняла… иначе бы ты меня не потащил на утреннюю службу.
- Я тебя и не тащил, - парень отпил пива и потянулся за куском рубленого сыра. – Ты сама согласилась.
- Ну а что мне ещё делать? Одна в чужой деревне.
- Мне нравится тихая и спокойная музыка, острая еда. Ну и, - щёки парня слегка покраснели, он откинулся на спинку стула. – Мне нравится читать. Книжный дом «Буква света» и книжный цех Штраффаля продают не только книги о вере.
- А что ты любишь читать? – в глазах Люсси зажегся огонёк интереса.
- Помимо книг о праве, романы, памфлеты, мистику… одобренную Церковью, иначе иной нет. Ну и что-то тёплое и душевное.
- Мне тоже нравится, - Этиен рад был увидеть улыбку на тонких губах эльфийки, её ушки слабо затрепетали. – И знаешь… есть что-то в этом что-то лёгкое и прекрасное. Особенно про любовь, про романтику, - Люссиэль провела пальцами по ярким рыжим волосам и отбросила прядь, оголив изящную белую шею. – Её мне никогда не хватало… не хватало, - она печально усмехнулась, сомкнув ладонь на кружке свином. – Её и не было в моей жизни. Бесконечный поток «отправления» нужды за горсть монет. Меня от этого тошнит. Хочется какой-то чистоты, - её губы окрасились в насыщенно-алый от соприкосновения с вином. – А ты, Этиен? У тебя на это какие взгляды? И почему ты… ударил того солдата?
Прежде чем ответить на вопрос, «ученик» Лаодикия подумал о том, что весь этот поход для его подруги стал возможностью, уникальным шансом отказаться от прошлой жизни.
«Быть может, ей нужен только повод?» - спросил себя радетель законов церковных.
- Я не люблю, терпеть не могу, когда обижают тех, кто не может ответить. Ведь как так можно обижать того, кто слаб и беззащитен? Кто не может дать отпор? – парень «опрокинул» кружку и допил пиво. – Ну и ещё, я хотел заступиться за тебя. Ты за последние стала для меня не последним человеком. Э, точнее эльфом.
- А женщина? – вкрадчиво спросила подруга. – У тебя был кто-нибудь? Или может быть… есть?
- Откуда? – готов был фыркнуть вазиантиец. – Я думаю, ты понимаешь, что любой, кто служит Церкви в мирском чине и имеет образование, далеко не волен
