Я профессионал. Я не сбегаю с воплями в свою комнату. И не выставляю себя идиоткой.
- Хочу вас кое с кем познакомить. Это - Челси.
Я опустила взгяд на собаку. Черная, шерсть вся лоснится. Но тощая, ребра аж торчат. Громов ее голодом морит?
Или объедает.
- Строго говоря, конечно, Челси Родриго Катрин Корса…
Посмотрела на мужчину как на долбанутого.
- Это не я, - предупредил Виктор. - А заводчик.
У меня что, настолько откровенно получилось одарить хозяина собаки осуждающим взглядом?
- У вас очень живая мимика, - ответил Громов, заставляя задуматься — а не читает ли он мои мысли.
- Нет, не читаю.
- А вот это уже жутко, - отстранилась под задорный смех босса. У меня от его мурашки по коже. И внизу живота все ёкает от ужаса. Наверное.
- Я просто был обязан попробовать, - мужчина снял с собаки ошейник и положил его на столешницу. На мою столешницу. - Пардон. Привычка.
Виктор Олегович убрал собачий аксессуар, перекинув его на подоконник.
- Я потом унесу, - пообещал домовладелец, усаживаясь за стол. - Я могу попросить вас о чем-то личном?
После вчерашнего-то? Конечно, что уж там. Наши-то отношения теперь ближе, чем абсолютное большинство всех моих предыдущих.
- Мне правда неловко, - признался мужчина. А у меня так и вертелся вопрос «Серьезно?». - Вы с собаками хорошо ладите?
Я?
Посмотрела на псину. Морда красивая, умная. А глаза — грустные.
- У меня никогда их не было, - ответила смущенно.
- Это вряд ли проблема. Со стола не кормить, выгулом буду заниматься я или специальный человек. Вас… Хочу попросить уделять Челси внимание, если найдется свободное время. Она… потеряла щенков. Собственно, мы только-только завершили лечение. Можно заметить, что она не в лучшей форме…
Еще раз бросила взгляд на собаку-доходягу.
- Так ты у нас болела? - погладила зверя по голове.
- У собак бывает депрессия. Так что мне не очень хочется оставлять ее одну…
- Без проблем, Виктор Олегович, - улыбнулась, продолжая чесать Челси за ухом. Хорошая девочка. Я ее точно обижать не собираюсь. Да и приглядеть не сложно.
- Ну зачем так официально? Зовите меня просто «хозяин».
Замерла и медленно перевела взгляд на мужчина.
- Боже мой, Оль, я просто шучу!
Шутит он… Так бы и треснула за такие шутки.
- Мне казалось, что мы условились — не поднимать эту тему, - вернулась к готовке.
- Да я не имел ничего такого ввиду, - Громов вытянулся на стуле, боковым зрением все еще видела начальника. - Оль, я понимаю, вы меня пока плохо знаете. Просто есть вещи, о которых не принято предупреждать сразу…
- О БДСМ-наклонностях, например? - вежливо улыбнулась. Ну как тут готовить в разгар такой беседы? Обернулась и облизала капельку крема с пальцев.
- Вообще, я собирался поведать о своем специфическом чувстве юмора. Мы же вроде договорились не затрагивать Тему, - пожурил меня начальник.
Ага. То есть он еще и на меня стрелки перевел?
- В общем. Не обращайте внимания на мои шутки. И, поверьте, я прекрасно знаю, как сильно некоторые меня из-за них ненавидят. Но сделать с собой ничего не могу. Оно само получается.
Само? А рот у кого-то во время просто не закрывается, я правильно понимаю?
- В любом случае, я ничего злого и плохо не имею ввиду. Просто не обращайте внимания.
- Вы поэтому живете один? - вырвалось у меня.
Так, и кто там что думал про неумение вовремя закрыть рот?
- Простите, это было грубо…
Дура, дура, дура!
Поскорее отвернулась, возвращаясь к кексам. Ну вот почему у меня вечно все через задницу? Только вроде все по местам расставилось, и нет — обязательно нужно что-то да ляпнуть.
Почувствовала, что снова краснею. И уши горят так, что хоть яичницу жарь.
- Ничего страшного, - спокойно ответил Виктор, подходя ко мне. Мужчина извлек из формы один из кексов, взял столовую ложку, зачерпнул крема из миски, и начал наносить его. Неумело, коряво. Хотя, неудивительно — ложкой это и не получится сделать. - А отвечая на ваш вопрос…
Не надо…
- Отчасти — да. Плюс я вечно в разъездах. Тяжело схожусь с людьми. И слишком люблю личное пространство. Возможно, немного скряга. Но не вижу смысла заполнять дом людьми, которые будут делать то, что я и сам способен сделать.
- Но не готовка? - уточнила аккуратно.
Мне продемонстрировали изуродованный кекс. Слишком горячий для крема — вершина таяла и сползала с капкейка. Да и без этого, выпечка больше напоминала жертву жестокого убийства. В какой момент Виктор добрался до красной посыпки, я и не уловила. Но она таяла вместе с кремом, оставляя разводы.
- Это точно не мое, - признался мужчина, забирая у меня капкейк, который разительно отличался от того чудовища, что получился у Виктора.
Мой-то аккуратненький, с идеальной шапочкой. Можно было бы воспользоваться кондитерским конусом и выдавить ребристые складочки. Но это так банально! Классика, это, конечно, здорово. Но Виктор — точно не «классик». Ему по душе что-то неординарное. Немного грубые линии, словно это не крем вовсе, а розовые плитки шоколада, составленные вместе. С миндальной посыпкой (тут проверила, на это у Громова нет на нее аллергии). Красными искорками малиновой карамели.
- Идеально, - похвалил мужчина и за несколько секунд уничтожил мое творение. То бишь съел.
- Но… Если вы так цените личное пространство, разве вам не будет удобнее, если я съеду на отдельную квартиру?
- Вы мне совершенно не помешаете, - мужчина покачал головой. Он взялся за еще один капкейк, собираясь попробовать удачу еще раз. И снова ложкой. Это же неудобно.
- Позвольте, - забрала у мужчины из руки ложку и вложила запасной скребок.
На секунду наши пальцы соприкоснулись. Миллисекунда. Но… это же нормально? Невозможно не дотрагиваться, если вкладываешь орудие труда дикарю в лапы.
- Ощущение такое, словно у меня руки растут не из того места, - Виктор пытался повторить мои движения, но добился лишь того, что густой крем звучно шлепнулся на доску.
Поразительно, насколько Громов чопорно-вежлив.
- Вы хотели сказать «из задницы»? - поддела босса.
- Что вы, не при даме же…
Громов, ты что — кокетничаешь со мной?
Настороженно посмотрела на мужчину.
- Не покажете, как правильно? - предложил он, указывая на миску с кремом.
- Конечно, нет, - возмутилась, забирая и капкейк и скребок. - Если я научу вас готовить, то останусь без работы…
