с разочарованной ухмылкой. ― Не в обиду королеве Елизе, но здешний цветник нуждается в больших переменах, и в никакое сравнение по красоте и масштабу высадки не идет с моими садами.
― Благодарю за приглашение, граф Эллио. Когда-нибудь я обязательно подивлюсь вашими трудами.
― Мое имя вы знаете, а я вашего ― нет. Потрудитесь-ка представиться, юноша.
Я чуть замешкался, запамятовав нормы светского общения, которым обучали нас в гильдии.
― Прошу прощения, господин. ― Я склонился, убрав за спину ногу, и чуть взмахнул плащом. ― Артур, местный наемный слуга, капрал отряда черных плащей. Исполним для вас поручения любой степени деликатности и опасности.
― Приятно познакомиться, капрал Артур. Но, сдается мне, прибегнуть к вашим услугам я не захочу. У меня просто нет никакой необходимости в этом. В распоряжении моего дяди-короля полки солдат, а также целая армия подручных различных рангов и навыков.
― Как знать, господин. Возможно, однажды, вам потребуется помощь в деле, о котором вы бы не хотели распространяться.
― Уверяю вас, юноша, я не храню секретов и не замышляю тайных шалостей. Если вы пытаетесь намекнуть на это.
― Ни в коем разе. Я лишь хочу донести до вас мысль, что все мы ― люди, а людям свойственно иногда попадать в беду. И, если вдруг однажды, ваша светлость столкнётся с подобными неудобствами, то я и мой отряд будем готовы протянуть вам свою руку помощи.
Он с осторожностью поглядел на меня, затем перевел свой взгляд в зал и пробубнил:
― Вы заставили меня задуматься. Хорошо, буду иметь ввиду.
― Всегда к вашим услугам, граф.
На другой дорожке прогуливалась компания из трех дам в пышных нарядах и двух кавалеров. В какой-то момент один из мужчин сорвал с клумбы пару цветков и вручил их одной из леди. Женщина расплылась в улыбке и поцеловало того в щеку.
― Была бы у меня власть, за подобную дерзость я бы приказал выпороть негодяя, а женщин заставил бы пройти голыми по оживленным улицам. ― Злостно, с ядом на устах произнес Эллио ван Зейглер. Его пушистость и нежность в этот момент уступила место жестокости. ― Человек, который высадил эти цветы, выносил на руках, словно собственных детей, не заслужил такого скотского отношения. Тем более эти бедные растения… ― Он с яростью в глазах провожал смеющихся людей. ― Сегодня эти цветы в ее руках будут скоропостижно выброшены, отправятся гнить в какой-нибудь затхлый угол без воды и света. Мерзость…
Затем он, видимо, осознал неудобство своего положения и тут же переменился в лице.
― Вам, юноша, скорее всего не понять моих обид. Я положил на это дело всю свою жизнь. Цветы напоминают мне о моих покойных родителях. Только в окружении подобной красоты я чувствую себя по настоящему живым. Чувствую себя в кругу семьи… ― Эллио застыл, засмотревшись куда-то в сторону клумб и ограждений.
― Господин, с виду я зеленый юнец, толком не знающий жизни, но уверяю вас, что разделяю ваши чувства, как никто другой. Мне приходилось терять близких людей, и привкус горечи от утраты сохранился на моем языке и по сей день.
Он положил руку на мое плечо.
― Как оказалось, у нас с вами много общего, Артур. У меня совсем не много друзей, хотя, казалось бы, с моей то фамилией… У вас наверняка имеется пара-тройка захватывающих историй, связанных с вашей профессией. Я бы с радостью послушал их за бокалом вина, если вы не возражаете.
Есть! Контакт налажен.
— Это была бы великая честь для меня, граф Эллио.
— Вот и договорились. ― Он радостно похлопал меня по плечу, затем отвлекся на тот закрытый цветок. Кажется, он назвал его Ведьминым. Удивительно, но бутон этого цветка раскрылся почти вполовину при нашей беседе, выставляя в свет прекрасные синие лепестки и желтые пыльники.
― Ох, смотрите Артур, какая удача! Наш с вами родиолус зацвел. ― Он опять упал на колени рядом с цветком и начал жадно его разглядывать.
― Почему же удача? Разве он редко расцветает? ― Спросил я, наблюдая за всей этой картиной.
― Исключительно в последний день осени, мой милейший друг, исключительно в последний.
― И впрямь, удивительный цветок, ― согласился я. — Значит, завтра уже начнем зимовать.
Затем он встал на ноги, отряхивая колени от остатков земли.
― Скажите, Артур, вы верите в магию и прочее в этом духе? ― Спросил Эллио, накидывая на свои плечи небесно-голубую накидку королевской семьи, которую все это время держал в руках его бугай-охранник.
― Господин, для меня проснуться завтра утром и не ощутить в своем теле тяжелого похмелья — это уже великая магия.
Эллио ван Зейглер рассмеялся, затем продолжил.
― В старых, пыльных и разваливающихся книгах я читал, что Ведьмин цветок способен раскрыться еще в одном случае.
― В каком же, господин?
Он подошел очень близко ко мне. Видимо, боялся, что нас подслушают.
― Когда чувствует присутствие древней магии…― На последнем слове он поигрался пальцами в воздухе и издал протяжный звук «у-у-у-у»
В этот момент я сильно напрягся, хотя и попытался натянуть на себя улыбку. Что это за гребаный цветок такой? Я попытался отшутиться.
― Ну тут только два варианта: либо завтра действительно первый зимний день, либо перед вами волшебник, а может и злой демон в обличии юноши. ― Я выставил в воздух руки и яростно помахал ими, аки злобный демон. ― У-у-у-у! Смотрите, граф, я ― демон!
― «Позер» ― Буркнул Тошимодо, на мгновение посетив мою голову с ощущением легкого холодка по телу.
― «Пошел прочь, ― рявкнул я ему. ― Не мешай работать»
Тошимодо ушел.
Эллио снова рассмеялся, увидев мои кривляния.
― Ну что вы, юноша, демоны просто не способны иметь столь честные и добрые глаза, как у вас.
В наш разговор вмешался один из смотрителей замка.
― Ваша светлость, гости уже собираются в торжественном зале. Пора занимать свои места.
Эллио поблагодарил смотрителя и отмахнул ему рукой.
― Увидимся на торжестве, Артур. ― Он вместе с охранником двинулся к выходу, но в самих дверях остановился и добавил: ― Не думайте о завтрашнем дне. Пейте, веселитесь, танцуйте с красавицами. Молодость все прощает.
Затем он покинул теплицы. Я же некоторое время еще оставался внутри, уставившись на полностью раскрытый Ведьмин цветок.
― Нет, господин, не прощает…
Глава 11
У входа в торжественный зал собралась просто огромнейшая толпа
