рассчитала дозу, вот они все и напились, — сметтся, — Просто мама тогд сказала, что не надо было спрашивать! Шампанское стояло на столе для того, чтобы открывать! Надо было так и сделать. И тогда нам стало еще обиднее. В Общем тот новый год был для меня самым обидным! Я же не знала, что будет такой новый год!
— Этот новый год будет самый лучший в твоей жизни, — я притягиваю ее к себе, и наконец впиваюсь в желанные губы.
Алена сама скидывает с себя плед и прижимается ко мне сильнее. Отвечает на поцелуй, зарывается пальцами в мои волосы. Гладит, прижимает меня к себе. И черт возьми это пиздец как заводит.
— Я хочу тебя…траХнуть, — шепчу ей в губы, ловя стон из ее горла.
— Грубиян! — отталкивает меня в грудь. Я ловлю ее руки, завожу их ей за спину.
— Почему грубиян? — целую грубо, кусая за нижнюю губу и легонько оттягивая, стон срывается с ее губ, — потому что называю вещи своими именами? Что плохого в том, что мы хотим друг друга?
— С чего ты решил, что я хочу? — пьяными глазами Алена смотрит на меня, не моргает. Грудь часто вздымается, мы оба часто дышим. Ослепленные желанием, страстью. Отпускаю ее руки.
— Проверим, — не спрашиваю, констатирую факт, тут же пока она в растерянности, расстегиваю пуговицу на ее брюках и опускаю руку в ее трусики. Где настоящий пожар, — пиздец что тут творится, — Алена охает, хватает меня за руку, пытается убрать, а я тем временем пользуюсь, растираю влагу по и без того влажным губам.
— Прекратите немедленно! Ахх что вы делаете? — прикрывает глаза, стонет, но и не оставляет покоя мою руку.
— А говоришь не хочу? — вытаскиваю руку, сую ей под нос свой палец, по которой стекает ее сок, — отдайся мне Алена, — не дожидаясь ее ответа целую. Наконец снимаю с нее этот бесформенный свитер. Алена сразу же прикрывает руками кружевной лифчик, в сквозь которые я вижу розовые соски.
— Герман..
— Убери руки, ты очень красивая, стеснятся нечего, — хватаю за ягодицы, пересаживаю себе на колени. Алена сидит с разведенными в стороны ногами, сама обнимает меня и целует. Рехнуться можно от того, что вытворяет ее язык у меня во рту. Честно говоря, когда я впервые поцеловал ее, я думал она не умеет целоваться, но потом крышу сорвало от ее ласк. Одно ее прикосновение и теряю контроль над разумом. Все мигом спускается вниз, в член, который полностью отказывается сотрудничать с моим мозгом.
Я теряюсь во времени. Мы теряемся во времени, долго лаская друг друга руками и губами. Я зацеловываю ее всю. Оставляя влажные следы на шекуах, шеи груди. Я вообще мало помню, чтобы кого-то так долго целовал и получал такое удовольствие от поцелуя! Нереально головокружительный кайф. пиздеец какие слова оказывается я знаю, это она, способна взорвать мой мозг так, что я выдумываю слова на ходу. А может они и были, слова такие, просто я не употреблял. Не к кому было…наверное.
— Сними это, — расстегиваю лифчик не отрываясь от ее губ, сил терпеть все меньше и меньше, если сейчас же не тряхну ее, не войду в ее горячее лоно свихнусь, никак иначе. Или кончу в штаны и опозорюсь окончательно!
— Я не могу…подождите… — но я уже сорвал с нее лифчик, она схватила свои упругие полушария в руки, прикрывая мой взгляд от сосков.
— Отпусти, убери руки, они мои, — я с ума сошел. Точно. Убираю ее руки, беру в свои руки ее нежные тяжелые груди, — пиздец. классная..
— Герман, — она зарылась пальцами в мои волосы, я же как умалишенный пялюсь на ее соски, потом втягиваю в рот.
— Аххх! — я чувствую как сильно тянет меня за волосы, но не могу отпустить ее сосок. Терзаю, кусаю, сосу и стону.
Алена ерзает на мне издавая стоны удовольствия. Отрывает мой рот от своей груди, но я тут же впиваюсь в другой.
— Боже! — Прикрывает глаза и громко стонет, дрожит, — Боже Герман!
— Да детка, — приподнимаю ее за ягодицы, опускаю ее брюки, до колен, — приподнимись, помоги мне снять с тебя это, — Алёна полностью пьяная от моих ласк не сразу понимает, что происходит. Послушно выполняет, сама стягивает с себя брюки, я не теряюсь и сам раздеваюсь, — Алена детка.
— Герман. Это как то неправильно… — она пытается ухватится за плед, когда видит мой член, — Боже, — закрывает глаза, словно впервые увидела мужской член.
— Стесняешься? — я сам не узнаю свой голос, ни о чем думать не могу, кроме как о том, что я сейчас войду в нее. Блядь, — или никогда не видела члена?
— Я правда никогда… — замолкает, отводя взгляда от меня, пока я расстегиваю пуговицы на своей рубашке, — он такой огромный. ужасс.
— Ужасс? — наконец справляюсь с рубашкой, она летит вниз, к остальным вещам, и я притягиваю на свой член Алену, которая закрыла глаза, — покажи мне детка как ты умеешь, доставь нам обоим удовольствие.
— Я..я не умеююю. я еще..
— Сверху никогда не была? — впиваюсь в ее губы, — Блядь Алена, почему ты до сих пор в трусиках? — срываю их с нее, — садись. прошу тебя не тяни, — притягиваю ее за ягодицы к своему паху, издаю рык, то ли стон, когда ощущаю головкой ее влажные складочки. Она напрягается, не садится. Ерзает, трется о мой член.
— Божее аххххх….что я творю…я совсем не умею…Господи, — она упирается руками о мою грудь, словно отталкиваясь, не давая мне возможности усадить себя на себя!
— Алена…
— Ты дрожишьь…
— Не от холода. от желания. хочу в тебя… ну же детка, сядь на меня…прошу тебя. иначе я сейчас свихнусь..
— Я не могу… не умею.
— Я научу, помогу двигаться, не бойся..- но черт возьми. Алена только трется, размазывая всю волгу между нами, головка до того чувствительная, что как только касается ее горячей плоти, тут же отдается мне пульсацией, отзываясь болью.
— Герман..
— Ты издеваешься? — без конца целую ее губы, соски, втягиваю в рот, сосу, даю ей время привыкнуть к мысли, что уже никуда не денется, — наказываешь меня за что-то? Ну же Алена! Сядь..
