со мной общаться, при помощи пения:
— Кто ты? — тянула одна. Длинный хвост мурены, темно-зеленого цвета, черные, как вороново крыло волосы, раскосые голубые без белка глаза с черным вытянутым зрачком, в ее волосах ракушки, а на груди шрам от когтей, три полосы, рассекающих грудную клетку.
— Откуда ты? — пела вторая. С таким же темно-зеленым хвостом, раскосыми глазами и черными волосами, в которых были вплетены нити с жемчугом, шрам от когтей был и на ней, но рассекал бок под сердцем, как и нижнюю губу.
— Как тут оказалась? — совсем не похожа на двоих, длинные волосы черны, но видна седина в прядях, в волосах ничего кроме водорослей, а хвост темно-серый, шрамов на теле нет, но есть тату под грудью, означающую рабство. Она была чьей-то рабыней. А раз она на свободе значит сбежала. На меня смотрели деву моря и ждали когда отвечу.
— Меня зовут Тассия, оказалась здесь из-за того корабля, — показала пальцем в определенный, на корме которого изображалась морская дева с ведущими ее дельфинами, — он увозит морских жителей в пустыню как наложников в гарем или ингредиент в экзотические блюда, — девушки замолчали и переглянулись, а потом показали на воду. Говорить в воле мы можем. Опустились под воду, они смогли спокойно говорить. Разговор начала старшая русалка:
— От нас что хочешь?
— Ничего, просто нам нужен этот корабль целым, точнее его капитан и команда, — улыбка троих и моя, — мы вытрясем из них все что нужно, а потом, узнав, где наши собратья, отправимся на их поиски. А с кораблем и командой делайте что хотите, — они переглянулись и сказала вторая, со шрамом на боку и губе:
— Мы хотим помочь, — я уточнила, в чем именно, — в поиске наших морских собратьев, — и рассказала, — наших сестер тоже не обошла стороной эта участь. Троих похитили три недели назад, а еще пятерых два месяца назад, — сказала девушка, — мы хотели у тех самых моряков выпытать все, что им известно.
— Мы не топим корабли, не убиваем и не едим людей, — сказала старшая, — но хотим отомстить за сестер, с которыми жили столетия, пели, искали жемчуг, грелись на скалах в лучах солнца, — опустила взгляд.
— А если их нет. Что тогда? — спросила я.
— Мы отомстим, — сказала старшая.
— А соль или пену сестер похороним, — сказала со шрамом на груди.
— Думаю, нам стоит поговорить с моими спутниками, — предложила я. Они удивились, но плыли за мной. На меня и плывущих мурен смотрели Урсул и Сальмир. Они лишь взглядом спрашивали, что я творю. Пояснила: — у них пропали сестры, похищены теми же контрабандистами, — мужчины смотрели на мурен и на меня, Урсул спросил:
— Рыбка, ты уверена?
— Да, — сказала я, — они хотят помочь, и с их голосами достать информацию из тех пиратов будет легче. Одна мурена хорошо, а четыре лучше, — посмотрела на девушек и улыбнулась, как и они мне. Но смотря на мужчин мурены побаивались сказать слово. Я говорила за них. Выслушав доводы, Сальмир принял решение в пользу девушек:
— Тогда за них отвечаешь ты, — сказал тритон, показав на меня.
— Договорились, — сказал я, — мое имя Тассия, как вас зовут? — девушки по очереди представились:
— Юйши, — сказала мурена в волосах которой ракушки и на груди шрам от когтей. Мне показалось она самая молодая, и бесстрашная, раз посмотрела на Урсула и ему подмигнула. Тот не остался в долгу, одарил ее хищной улыбку, тут же девушка стушевала и спряталась за спину второй мурены.
— Линьер, — вторая мурена в волосах которой нити с жемчугом, а шрам на боку и на губе, она смотрела на тритона. Их взгляды пересеклись. Но Сальмир быстро отвел в сторону и лишь фыркнул.
— Иньзцы, — сказала старшая мурена, смотря на меня. Я кивнула, выражая благодарность за помощь. Как и тритон с осьминогом. Они так же назвали свои имена. Когда мурены услышали, кто есть кто, тут же запаниковали, но все из-за того, что выдающиеся властные личности общаются с такой как я. Не просто так, они опасались, что я в опасности. На что Урсул сказал:
— Она не такая как вы, — и даже взял меня за руку, — не удивляетесь.
— Нам не до этого, — сказал Сальмир, — расспросим контрабандистов и на поиски похищенных, — показал на девушек, сказав мне: — расскажи им, как действуем и приступаем, — я кивнула и ввела их в курс дела. Они слушали и улыбались шире и шире, особенно после подтвержденных слов Сальмира об уничтожении корабля и всей команды. Урсул не удивился, как и тритон тому, что девы с удовольствием споют контрабандистам последнюю песню, а потом потопят корабль со всей командой.
К делу приступили не медля. Чернила Урсула замедлили корабль, а водные путы Сальмира держали судно, пока мы не взобрались на борт. Сменили облик на человеческий. Капитан и команда хотели скосить под дурачков, мол, в чем проблема, чем обязаны, но Урсул тут же приставил черный трезубец к горлу капитана со словами:
— Говори! — острие упиралось в кадык, одно не верное движение и будет кровь. Капитан забыл как дышать, лишь смотрел на оружие и его владельца.
— Чем могу помочь, господа? — все еще держался бодрячком капитан пиратов. Но во взгляде читался страх, по виску стекала струйка пота.
— Куда вы увозили русалок и осьминогов? Кто покупатель? Координаты! — спрашивал тритон. Но капитан и команда молчали, на вопросы отвечать не хотели. Им не выгодно раскрывать своих нанимателей и прекращать поставки. Свой бизнес надо отстаивать до последнего. Я их прекрасно понимаю. Но это кровавый бизнес. Торговля людьми никогда не держится на плаву долго. Кто-то это дело потопит. Видя, что контрабандисты не хотят говорить, Урсул сказал:
— Не хотите по-хорошему, тогда будет по-плохому, — и посмотрел на меня и девушек, — у нас есть те, кому вы все скажите, а если не скажите, тогда умрете, страшной смертью, — посмотрел на мурен и меня. А я кивнула девушкам и мы приготовились петь, направляя голос и силу в команду и командира, который поняв, кто мы такие, взмолил:
— Только не мурены! — но было поздно, наши голоса уже звучали и песня истины текла в уши команде. Урсул и Сальмр заблаговременно отгородились от наших голосов. Так что музыка истины на них не повлияла. Зато она сработала как надо на пиратов. Пусть и не сразу, но эффект квартета возымел действие.
Они старались сдерживаться, не пускать звук, не слышать, затыкать уши пальцами, но четыре голоса слились в один голос силы, вытягивая и поднимаясь все выше и выше. Урсул и Сальмир стояли, как нив чем
