шепчутся, что ты бессовестная дрянь, захомутавшая сразу двух красавчиков. Ну и еще много чего нелицеприятного, но я тебе этого говорить не буду. Сама догадываешься о чем там речь…
Ну еще бы… Всех явно волнует вопрос, как же такая уродка как я, смогла привлечь внимание Хана.
— Все совсем не так, как кажется со стороны… — с усталым вздохом произнесла я, тоже потянувшись за булочкой.
— Да ладно, подруга, чего ты оправдываешься? Гордиться надо! Тебе вон все наши девчонки завидуют, от мала до велика, — включилась в разговор Рина. Заговорчески переглянувшись с Дарой, она сдула упавшую на глаза челку, и выдала, — Давай колись! Ты с Ханом или с Глебом? Илии… Оооо!!! А может сразу с обоими?!
От такого заявления кусок сдобы, которую я так не вовремя откусила, встал прямо в горле. Судорожно схватив стакан молока, я сделала несколько больших глотков, и когда выпечка тяжелым комом провалилась в желудок, то сдавленным голосом, спросила:
— Издеваетесь?! В лагере же запрещены отношения.
— Ну и что? — хором возмутились девчонки, — Тайная любовь — это всегда очень романтично!
Да, романтично… А еще крайне проблематично… Черт возьми, из-за Хана теперь все догадаются, что между мной и Глебом что-то есть! Нужно срочно придумать какую-то легенду, скроющую этот факт.
— Да нет у меня ни с кем отношений! Ну вы сами то подумайте, зачем я Глебу или тем более Хану? В лагере и без меня есть множество красивых девушек. А подрались они совсем из-за другого. У них там… Личный конфликт.
Дара задрала одну бровь, и накручивая на палец кончик косы, недоверчиво спросила:
— И что за конфликт такой?
Девушка выжидающе смотрела на меня, а я все молчала, не зная, что ответить. Так, Кара, соберись и немедленно что-нибудь придумай!
— Глеб сказал Хану что-то плохое про Лейлу, вот он и взбесился, — быстро ляпнула я.
Ой, дура… Кара, ты идиотка! Одной фразой подставить обоих парней — это конечно надо уметь!
— Глеб? Как-то это на него не похоже… — смутилась Дара, — И что-же, Хан сразу бросился на защиту этой стервы?
Я неопределенно дернула плечом.
— Не знаю… Мне кажется, что Лейла нравится ему. Я слышала, как Хан ее Лели называет. Согласитесь, что прозвище слишком уж сладкое для обычной дружбы.
— Обалдеть! Вот это поворот… Оказывается Хан не такой уж и бессердечный!
Девчонки принялись перемывать косточки Лейле, а я погрузилась в свои мысли, пытаясь придумать как подговорить обоих парней поддержать мою легенду. С Глебом проблем быть не должно, а вот Хан… Даже боюсь представить его реакцию, если я приду и попрошу его покрывать наши с Глебом отношения. Да он пошлет меня! Если не убьет конечно…
Поняв, что к себе подружки что-то не торопятся, я показательно широко зевнула, и потянулась всем телом, со словами:
— Боже, после болезни постоянно спать хочется.
Девчонки верно приняв мои намеки, встрепенулись, и вскочили с кровати.
— Ой, что это мы! Тебе же отдыхать нужно!
Быстро попрощавшись, они покинули юрту, а я наконец свободно вздохнула и расслабилась.
Я конечно была рада, что Дара с Риной захотели со мной общаться, но иногда от них начинаешь уставать. Не привыкла я к такой частой коммуникации.
Выключив свет, я задернула тяжелую штору, скрыв спальное место, но вместо того чтобы лечь отдыхать, тихонько выскользнула на улицу. Нужно было поговорить с Ханом, пока до него еще не дошли созданные мной сплетни.
Прокравшись к его юрте, я замерла у крыльца, думая о том, не совершаю ли ошибку. Сердце в груди колотилось как бешеное, нашептывая о том, что стоит немедленно вернуться обратно в свою юрту.
— Соберись, трусиха! — шепнула я сама себе, — Заварила кашу, теперь сама ее и расхлебывай.
Решительно поднявшись на крыльцо, я постучала по резному лакированному дереву, и стала ждать. В голове мелькнула запоздалая мысль о том, что парня вообще может здесь и не быть. Но не успела я об этом подумать, как дверь резко распахнулась, едва не съездив мне по носу, и из проема появилась голова Хана, который оказался крайне удивлен, увидев, кто же оказался его ночным гостем.
— Ты? — ошеломленно пробормотал он.
Опустив угрюмый взгляд в пол, прошептала:
— Я… Пустишь?
Парень молча сделал шаг в сторону, пропуская меня внутрь.
Зайдя в юрту, я прошла немного вперед, и замерла, не решаясь повернуться.
— Мне нужна твоя помощь, Хан.
За спиной раздался тихий стук закрываемой двери и несколько медленных шагов.
— Помощь? И чем же я могу тебе помочь, Кара? — вкрадчивый, бархатистый, полный мягких рокочущих ноток голос проникал казалось в самую душу.
Тряхнув волосами, я прогнала стаю непрошенных мурашек, и сжав кулаки, развернулась, чтобы напрямую сказать о том, какая именно мне нужна от него помощь.
Только вот слова застыли на губах, так и не успев сорваться в воздух…
Входя в юрту, в полумраке я не сразу могла заметить то, как парень выглядел. Он был раздет. Почти раздет. На Хане были одни лишь свободные домашние брюки из черного хлопка. Босые ноги утопали в длинном ворсе белоснежной овечьей шкуры, а по широкой груди, покрытой четкими штрихами татуировки, почти до пояса струились гладкие прямые волосы цвета воронова крыла.
Понимая, что начинаю краснеть, я стала лихорадочно водить взглядом по мебели, пытаясь смотреть куда угодно, только не на алебастровую обнаженную кожу, подсвеченную оранжевым светом десятка столовых свечей.
Пытаясь собраться с мыслями, и сказать то что хотела, я смущенно промямлила:
— Понимаешь… Все в лагере считают будто бы вы с Глебом подрались из-за меня…
Парень сделал несколько медленных шагов в мою сторону, и остановившись буквально в полуметре, засунул руки в карманы, протянув:
— Ну, лично я из-за тебя в драку не лез. Просто поддержал инициативу Глеба.
Еще один медленный шаг ко мне.
— Так чего ты хочешь, Кара?
И еще одно движение, благодаря которому я почти утыкаюсь носом в его грудь.
— Я… Мне надо… — нужные слова никак не хотели срываться с моего языка. Сделав резкий вдох, я на одном дыхании выпалила, — Мне нужно чтобы ты поддержал легенду о том, что ваша драка произошла не из-за меня, а из-за того что Глеб сказал тебе что-то плохое про Лейлу.
В юрте воцарилось тяжелое молчание. Склонив голову на уровень моих глаз, Хан тихо спросил:
— Что?
Вскинув на него взгляд исподлобья, я сжала губы, понимая, что не смогу повторить эту речь еще раз.
— Что. Ты. Сейчас. Сказала.
— Ты слышал! — огрызнулась я, как всегда решив, что лучшая защита — это нападение.
— Ты всерьез решила, будто я буду
