других в добродетели. Человеколюбивый господь, видя такие подвиги блаженного Никиты, не отвергая и прежних его добродетелей, в которых он упражнялся со дней юности, принял его истинное покаяние и знамение принятия покаяния дал блаженному Никите. За премногую любовь его, обнаруженную в соблюдении заповедей, господь сотворил его пастырем своего словесного стада, возведши его на Новгородский епископский престол».
В чем заключалось упоминаемое «знамение», в житиях не рассказано. Таковым не могло быть назначение епископом. В житиях рассказывается о многих епископах, которые были сторонниками ереси «жидовсувующих», грешниками, распутниками, проходимцами.
Однако голова пойдет кругом, если мы станем разбираться, почему церковь того или другого монаха возвела в епископы, и даже больше: почему она какого-нибудь монаха или епископа объявила святым. Вот, например, новгородский архиепископ Геннадий (конец пятнадцатого и начало шестнадцатого века). Жития прямо говорят, что он был взяточником и после постановления собора, угрожавшего за поборы при назначении на духовные места извержением из епископского сана, «стал брать мзду за поставление еще более прежнего». (Дополнение первое, стр. 466). Но церковь объявила этого архиепископа-взяточника святым. 4 декабря служит ему молебны и уверяет, что в московском Чудовом монастыре почивают мощи этого блаженного взяточника-архиепископа. Такое отношение господствующей церкви Геннадий снискал тем, что он был озлобленным гонителем «жидовствующих», требовал и добивался их ссылки, наказания кнутом на площади, клеймения, заключении в тюрьмы, даже смертной казни.
Во всяком случае, назначение Никиты в епископы никак нельзя признать «знамением». И, дальше, напуганные теми знамениями, которые раньше получал Никита, верующие могут спросить: да была ли какая-нибудь возможность установить, что и новое знамение не было от диявола? И не случилось ли так, что, повихнувшись в уме, он только тут и попал в сети врага рода человеческого? И где доказательства, что раньше он был в бесовской власти? Что ни вопрос, то бездна недоумений.
Путаются святые отцы, когда они говорят о бесовских искушениях и о явлении ангелов. Смотря по обстоятельствам, они и беса объявят ангелом и ангела бесом.
5
«Отец Сергий» Толстого.
Когда появилось посмертное издание произведений Толстого, много писалось и говорилось об его «Отце Сергии». Но, кажется, никто еще не указывал, что это произведение навеяно на Толстого житиями святых.
По содержанию ближе всего подходят к рассказу Толстого жития преподобного Мартиниана (13 февраля) и в особенности Иакова Постника (4 марта).
Подвижничество Мартьиниана (он жил в четвертом веке) началось с 18 лет и без всяких искушений продолжалось 25 лет. Он уже начал совершать исцеления и другие чудеса. После многих безуспешных попыток совращения дьявол выдвинул самое сильное бесовское средство против подвижника.
«Случилось, рассказывают жития, что некоторые жители Кесарии беседовали между собою о добродетельном житии Мартиниана. Они много дивились его мужеству и терпению. Некая жена блудница случайно услышала сию беседу. По диавольскому наущению, она приступила к сим мужам с такими словами:
«Почему вы так дивитесь житию этого подвижника? Разве уже он так тверд в добродетели? Если только захочу, я могу поколебать его, как ветер колеблет лист на дереве. И что достойное хвалы нашли вы в нем? Уж не то ли что он, подобно дикому зверю, удалился в пустыню, не будучи в состоянии бороться в городе с похотью плоти и мирскими соблазнами? И что удивительного, если он бесстрастным остается, не видя никогда ни одной женщины?» и т. д.
«После сих слов она поспорила на деньги с теми мужами и отправилась к себе в дом. Здесь она сняла свои богатые одеяния, облеклась в худые и разодранные одежды, покрыла себе голову рубищем и опоясалась веревкой. А всю свою богатую одежду, кольца и серьги, золотые перстни и все, что прельщает ум и глаза юношей» (данное время Мартиниану было 43 года, возраст далеко не юношеский), «она вложила в мешок и взяла его с собою. Вечером она вышла из Кесарии и ночью пришла на ту гору в пустыне, где жил преподобный. Ночь была дождливая и бурная».
После великих колебаний, полный страха перед соблазном, Мартиниан, уступая ее мольбам, в конце концов впустил ее и, разведя огонь и дав финиковых плодов, оставил во внешней половине кельи, а сам удалился во внутреннюю и, заперев за собой двери, стал воспевать псалмы и молитвы. «После сего он лег на землю и уснул. Но сатана смутил его в ту ночь похотью плотскою. В полночь жена, встав, вынула из мешка все свои украшения и надела их на прельщение святого». Утром он вышел и, увидав ее в богатой одежде и украшенную, «в ужасе остановился и долгое время молчал».
Последовал продолжительный разговор. Блудница оказала сильной не только в своем ремесле, но и в богословии. Она буквально засыпала его доказательствами из священною писания. «Разве не сказал апостол Павел: «честна жена и ложе не скверно». Кто из пророков лишился царствия небесного лишь за то, что имел жену? Праотец Авраам имел трех жен — и был наречен даже другом божиим. У Иакова было две жены и две наложницы, а он мог бороться с ангелом и удостоился зреть божию славу» и т. д. «Слыша слова, какие говорила сия жена или, лучше сказать, сам диавол, древний человекоубийца, ее словами, Мартиниан начал колебаться помышляя о совершении греха».
Мартяниан вышел посмотреть, не приближается ли какой-нибудь путник, который мое бы, накрыть их на грехе, и взошел на камень, чтобы взглянуть на дорогу. «Сходя с камня, Мартиниан нашел иссохший хворост, взял его и внес в свою келию. Положив его посредине келии, он зажег его. Когда огонь сильно разгорелся, святой, сняв свои сандалии и вступив в огонь, стоял там до тех пор, пока огонь не начал опалять всё его тело».
В конце концов он не только не пал, но и обратил на путь истинный ту женщину, которая пришла соблазнить его, но вместо того сделалась подвижницей и под именем святой Зои вошла в святцы (память ее — 13 февраля).
Рассказ о преподобном Иакове Постнике в начале очень близок к рассказу о Мартиниане. Отличия не особенно существенные: по внушению диавола, враги Иакова нанимают женщину, чтобы она соблазнила праведника; впущенная во внешнюю половину кельи, женщина притворилась больной и стала плакать и стонать, прося о помощи. Иаков, «зажегши огонь и принеся святой елей, сел около нее. Держа свою левую руку на огне, святой омокнул правую руку в святой елей и прикоснулся телу женщины, то творя крестное знамение, то помазуя и согревая рукою ее сердце, ибо она жаловалась на сильную боль в сердце».
