ее пыл – по всем полу валялись салфетки в пятнах крови, уставшая медсестра собирала на поднос хирургические инструменты, все мониторы и аппараты были отключены. Но первое, что сразу бросалось в глаза – каталка с телом, полностью скрытая простыней.
– Девушка, вам нельзя здесь находиться!
– Даже так?! И сколько Алекс заплатил вам за участие в его розыгрыше?! – Ри отмахнулась от взволнованной девицы, четко направляясь к своей цели. – Милый, это была последняя шутка в твоей жизни. Юмор – это не твое.
Марина резко сдернула белую ткань и замерла, невидящими глазами смотря на лежавшего на каталке. Это действительно был ее Алекс. Она не могла не узнать его прямой нос, небольшую родинку на виске и взъерошенные волосы – такое дорогое и любимое лицо. На нем не было ни одной царапины, но только потому, что он всегда соблюдал меры предосторожности и не садился на мотоцикл без шлема. А вот ниже шеи… Ри всхлипнула при виде окровавленного торса. Одежда была неаккуратно срезана перед операцией, но она могла рассмотреть все. Гематомы, вдавленную грудную клетку, рваные раны на бедрах и даже острие влажно-белой кости, проткнувшей кожу на руке в месте перелома.
– Нет. Нет. Нет-нет-нет-нет…. – Краем уха, она слышала истошный женский визг, который вкручивался в уши, разрывая на части. Марина не осознавала, что это ее крик, точно так же, не ощущая, как ломаются ее ногти, когда она вцепилась руками в остывающее тело. Она в истерике трясла его, словно пытаясь разбудить, не обращая внимания на суматоху за своей спиной. Не почувствовала она и секундной боли, когда операционная сестра вколола ей успокоительное. Просто было блаженное небытие, в которое Ри скользнула, без сознания опустившись на пол около каталки. Но даже в тот момент, она продолжала сжимать руку возлюбленного, пытаясь пробудить его к жизни.
Глава 17.
5 мая 2014 года.
Дни слились в серый непрерывный поток. Первое время она даже не вставала с постели, лежала зарывшись носом в подушку, еще хранившую его запах. Сна не было, и, хоть иногда Ри удавалось задремать на полчаса, в основном она бодрствовала. Просто смотрела воспаленными глазами в потолок, бездумно и отрешенно. Слез тоже не было. За исключением той истерики в больнице, Марина так и не смогла оплакать свою потерю. Макс изо всех сил уговаривал ее переехать к ним в дом, чтобы они могли присмотреть за ней, но она упрямо стояла на своем. Поэтому безмолвным привидением бродила ночью по квартире, пытаясь найти приют израненной душе. И не находила.
Вместе со сном пропал аппетит. Она физически не могла себя заставить съесть хоть кусочек – организм не принимал пищу. Лишь в присутствии Дианы или Тамары, просто чтобы они не беспокоились, Марина заставляла себя съесть небольшой кусочек хлеба. Иногда ее тошнило, иногда еда просто ощущалась безвкусным пеплом.
После инцидента в больнице, им запретили хоронить тело, объясняя это какими-то нелепыми анализами и процедурами. Максим ежедневно часами звонил по разным инстанциям требуя выдать разрешение на похороны брата. Только через неделю судебная экспертиза наконец сжалилась над ними, и траурная церемония была назначена на пятое мая.
Шли вторые сутки с того момента, как Ри последний раз спала. Пусть урывками. Боль в душе не давала ей покоя, вынуждая беспрестанно метаться по квартире в поисках облегчения. Но его не было. Под утро она сдалась и свернулась клубком на кресле, бездумно глядя в телевизор покрасневшими глазами, при этом не осознавая, что именно она видит.
Такой обнаружила ее Тамара, когда в семь утра приехала к ней, безуспешно пытаясь дозвониться до нее. Сначала она не узнала эту осунувшуюся бледную девушку. Марина была чистоплотной, улыбчивой и живой. А сейчас перед ней предстала ее тень, похудевшая килограмм на семь. Длинные темно-рыжие волосы свалялись в немытые сосульки, а от тела доносился неприятный запах. Ри подняла на Тому безжизненные глаза, а потом снова перевела их на экран.
– Мариночка, милая… – Ком в горле не давал спокойно говорить. Тамаре было больно не только от потери горячо любимого племянника, которого она давно считала сыном, но и от одного вида этой несчастной девочки. Она утонула в своем горе, и не желала бороться за жизнь. – Сегодня похороны. Нужно собраться, Мариш… Алекс не хотел бы видеть тебя такой разбитой. Он всегда гордился твоей красотой, шутил, что твои волосы подобны Золотому руну. Вставай, милая. Сходи в душ, я приготовлю легкий завтрак.
Ри опять перевела глаза на Тамару. Той даже показалось, что у нее ничего не вышло, и девушка еще глубже спрячется в свою раковину, но она ошиблась. Марина медленно встала и побрела в сторону душа, по-прежнему не произнося ни слова. Тома еле слышно всхлипнула, когда увидела, насколько та отощала с момента их последней встречи. Она держалась до последнего, и лишь услышав, как в ванной включилась вода, позволила двум слезинкам скатиться по щекам. Однако сразу же взяла себя в руки – бедняжке нужна была поддержка, а свое горе Тамара сможет выплакать позже.
Марина вышла из ванной спустя двадцать минут. С влажными спутанными кудрями, посвежевшая и до боли хрупкая в огромном мужском халате, она казалась не старше шестнадцати лет. И только огромные печальные глаза на бледном лице выдавали боль от потери, выпавшей на ее долю. Тамара молча накрывала на стол. Здесь были и сочные фрукты, и легкий йогурт с добавками на выбор, и несколько видов бутербродов – каждый нашел был еду по вкусу, но Ри безразлично смотрела на это богатство. Она только обхватила ладонями чашку кофе, тщетно пытаясь согреться. В последнее время ей постоянно было холодно, словно она заледенела изнутри. Хотя возможно так и было.
– Милая, сегодня будет очень тяжелый день. Тебе нужно покушать. – Тома пододвинула к Марине блюдо с бутербродами с красной рыбой и творожным сыром и укоризненно смотрела, пока та не взяла один. – К половине десятого за нами приедет Максим, нужно заехать за цветами. Прощание будет проходить около двух часов. В церкви, в коттеджном поселке. Тело привезут к одиннадцати, а…
Ее речь внезапно прервал громкий стук – Ри резко поставила кружку с кофе на стол. Горячий напиток перелился через край, обжигая нежную кожу, но она не обратила на это внимания.
– Спасибо, Тома. Завтра был очень вкусный. А сейчас прошу простить меня, мне пора собираться. Как я поняла времени у меня осталось немного.
Она поднялась и вышла из-за стола, высоко вскинув голову, прямая как стрела. Тамара перевела взгляд на стол и
