не изменилось.
Анна с Алисой дёрнулись было с места, но я вскинул руку, чтобы не дать им сделать ничего, что могло бы спровоцировать дракона.
— Как, чёрт возьми, Имри нашла нас⁈ Я глубоко вздохнул и выпрямился во весь рост. Это был бессмысленный жест — в данный момент её рост составлял два с половиной метра, и она могла при желании стать ещё выше.
— Ты пришла, чтобы выжечь всю плоть из моего тела по сантиметру и заставить меня кричать от боли, как обещала? — спросил я. Выражение лица Имри не изменилось, она покачала головой и указала в сторону, мимо меня.
— Если честно, я пришла навестить свою дочь. Маледикт не так часто разрешает мне видеться с ней. Просто не мешай мне, — ответила дракон. Я в полном замешательстве уставился на неё, проследил за тем, куда она указывает — прямо на Фиби, а затем снова посмотрел на бледную женщину.
— Подожди, что⁈
Хотя, конечно, это вообще не моё дело и не следует лезть в личные дела драконов, но дело касалось Фиби, которую я любил и поэтому не собирался останавливать себя. — Что⁈ Значит, она твоя дочь? Она дочь Маледикт!
Я растерянно переводил взгляд с Фиби на Имри и обратно. Биология объясняет всё довольно просто: одна мама, один отец. А у драконов что, по-другому? Какая здесь во всём путаница, чёрт!
На обычно бесстрастном лице Фиби появилось выражение глубокого дискомфорта. Её плечи ссутулились, она искоса взглянула на Имри, а затем подняла одну руку, слегка взмахнув ею. — Мама, — пробормотала она.
Одно это простое слово, казалось, затронуло что-то в глубине души Имри, и её выражение лица смягчилось. Она прошла мимо, словно меня здесь и не было, и заключила Фиби в крепкие страстные объятия. Маленький дракончик издала писк, когда Имри прижала её к себе и стала покрывать её голову поцелуями. Я посмотрел на Анну, потом на Алису. Они застыли, словно статуи, во все глаза глядя на драконов, и ждали.
Наконец Фиби не выдержала таких активных материнских ласк, и ей удалось ударить Имри коленом в живот достаточно сильно, чтобы крупный дракон захрипел и отпустил её. К счастью для моего рассудка, женщина наконец обратила на нас внимание. Положив руку на бедро, она уставилась на всех с таким видом, словно это мы были сумасшедшими.
— Драконы — очень редкий вид даже здесь. С Маледикт мы знакомы очень давно, это долгая история, и вам не обязательно её знать. Ни одна из нас за тысячелетие не сумела найти достаточно сильного и достойного партнёра, и сто лет назад мы провели простой ритуал, который позволил мне временно сменить пол. Маледикт отложила кладку, а я оплодотворил её. Мы договорились, что будем совместно воспитывать наших детей, но Маледикт ушла, отдав яйца драконам других, меньших видов, для высиживания и воспитания. Когда я узнала, что нашу дочь связал укротитель зверей, я была… сильно расстроена.
Я сглотнул, посмотрел на Фиби и открыл рот, собираясь заговорить, но дракон перебила меня.
— Приход Фиби в имперский лагерь показал мне, что она связала себя узами не потому, что была молода и наивна — ты ей действительно небезразличен. Нам с Маледикт ещё предстоит… серьёзный разговор, но мне теперь придётся пересмотреть своё отношение к Империи. Я всё ещё не в восторге от того, что моя дочь привязана душой к Повелителю Демонов, но, возможно, ты не совсем выродок.
Хуже всего было то, что невозможно было понять, шутит она или говорит всерьёз. От дракона исходила такая же сильная аура, как от Директора или Маледикт, хотя, казалось, она совершенно не транслировала эмоциональную энергию. Директор тоже не излучал эмоций, но от него веяло целеустремленностью, грозящей подчинить реальность своей воле. Маледикт окружала аура страсти и силы настоящего хищника. Но Имри… Имри — это ледяное, мощное присутствие, которое кажется… роковым. Сила, которую не остановить.
— Никогда не считал и не считаю себя дегенератом ни в каком виде и ни при каких обстоятельствах, — сказал я. Да, конечно следует осторожно обращаться с таким могущественным драконом, но уже порядком надоело, что на меня наезжают. — Я не просил о реинкарнации на Тариле, не просил быть Повелителем Демонов и не просил перерождаться в вид, о котором ничего не знаю. С тех пор как прибыл сюда, мне пришлось многое вытерпеть: пренебрежение, неприязнь, злость, зависть… Я не собираюсь и дальше позволять кому бы то ни было бросать мне в лицо обвинения в том, чего нет. Если тебе есть что сказать, говори.
Гнев прорвался в моём голосе, и Имри охватило багровое сияние. Дракон смотрела на меня, не отрываясь. Серебристые глаза с золотыми прожилками, напоминающими солнечные лучи, сверлили, стараясь проникнуть в самую душу. Но я не собирался отступать и выдержал этот взгляд. Ноздри Имри втянули воздух, и я поднял подбородок, приготовившись к вспышке… но совершенно не был к тому, что произошло. Дракон громко рассмеялась.
— О, теперь я понимаю, почему ты нравишься Маледикт. Ещё немного развития твоей маны, и ты сможешь принять зрелую драконью форму, а дети, которых ты сможешь произвести на свет… — последующие слова было трудно разобрать, она бормотала больше для себя, чем для меня, но часть удалось услышать. Лицо Фиби скривилось, но при этом она не сводила глаз с Имри.
— Какого чёрта все эти могущественные существа видят во мне самца-производителя⁈ Неужели существует какая-то межпространственная острая нехватка членов, о которой я не знаю? Ведь мне в своей недолгой жизни на Тариле приходилось встречать и других… По крайней мере, предполагаю, что это были самцы… Хотя мне не раз доводилось и ошибаться.
Анна подошла ко мне и положила руку на плечо. Прикосновение холодного металла к коже вывело меня из раздумий, и я вздрогнул от неожиданности — даже не заметил, когда она успела облачиться в броню. Эльфийка сжала моё плечо, стоя рядом: — Иван — хороший человек. Он вырос не в нашей вселенной и, быть может, не знает многих наших обычаев, но он делает всё возможное, чтобы относиться ко всем справедливо. Я ни разу не видела, чтобы он проявил неуважение к кому-то, кто уважает его, — сказала она. Её рука слабо дрожала на моём плече, выдавая напряжение.
Алиса тоже не осталась в стороне: откинув волосы назад, она встала рядом, а безумный взгляд её глаз встревожил меня. И, поскольку на ней не было рубашки, это немного
