Еще раз проверьте маршрут.
К миру ли, к счастью дороги ведут?
Не будут с дорог ли взлетать самолеты?
По ним не пойдут ли колонны пехоты?
Чтоб снова… Не надо! Не падать бы бомбам,
Чтоб вместо туннелей не быть катакомбам.
Решите. И будьте в решении строги.
Куда вы ведете? Дороги… Дороги…
27–28 июля 1972 г.
Меняю цветы на улыбки
Меняю цветы на улыбки!
Нет, нет, никакой ошибки.
Обмен состоялся, осталось желанье
Сберечь приятное воспоминанье.
А помнится ясно: канун Первомая.
Тропический полдень в дома загоняет.
Предпраздничный, мирный, счастливый Хайфон.
Время обеда. Со всех сторон
В кафе и к столовым, бурлив и широк,
Идет человечий поток.
Навстречу потоку иду напрямик
На судно с огромным букетом гвоздик.
Меня обтекают буквою S (эс),
Притом не скрывая живой интерес.
Видно, Хайфону пока еще нов
Вид европейца с букетом цветов.
А солнца! А света! Погода на «пять» —
И настроенье погоде под стать.
Должно быть, оно подсказало решенье
(Ведь правда хорошее). Без промедленья
Я начал прохожим цветы раздавать.
Не разбирая ни пола, ни чина —
Девушкам, женщинам, детям, мужчинам,
Притом повторяя, как текст телеграммы:
«С праздником! Счастья вам, люди Вьетнама!»
Люди несмело цветы принимали.
Улыбками лица в ответ расцветали.
Улыбки с поклоном и слоном примета,
Улыбки теплее Вьетнамского лета.
От доброго сердца и ясного света.
Улыбка – машут приветно ресницы,
Улыбка – и краска смущенья на лицах.
Приятно в улыбке растянуты губы,
Задорно открыты улыбкою зубы.
Улыбка глазами с девичьей смешинкой,
Улыбка – и мягкими стали морщинки.
Улыбка до миленьких ямок на щечках.
Последний цветок – и поставлена точка.
Знаю – и в прошлом, в настоящем
Воспоминанья все преходящи.
Но, память, хоть груз этот хрупок и зыбок,
Прошу: сбереги эту россыпь улыбок.
Южно-Китайское море. Май 1978 г.
Бумажные журавлики
Смотрю на разноцветных журавлей,
Крыло в крыло – их тысячная стая.
Прошло немало и ночей и дней,
Им бы хотя бы приносить детей,
Но эти почему-то не летают.
За жизнь своих больных полны тревог,
Подружки – милосердные сестрицы
Их делали, кто сколько мог.
Быть может, из больных им кто помог
В часы дежурства в Осакской больнице.
Бумажные. Добрейших рук плоды,
Пусть им не уничтожить в жизни злое,
Как образ верности и красоты,
Они живое воплощение мечты
И символ счастья, мира и покоя.
Мечте бы крылья. Тоже ведь мечта,
Но в ней уже начало дела.
Как мудрость всякая, она проста:
Мечта и дело – журавлиных два крыла —
Что ввысь поднимут, если сердце смело.
Нет в мире птицы журавля верней,
И день его в работе многотруден —
Болота меряет, уничтожая змей,
И всей семьей с журавушкой своей
Полны доброжелательности к людям.
Он верен дому, Родине своей.
Должно быть, потому журавль священный,
Что, хоть летит за тридевять морей
Весной гнездиться, выводить детей
Он к дому возвратится непременно.
Весенним днем всю связку журавлей,
Как можно бережно, сквозь город многолюдный,
В знак мира, дружбы и мечты своей
Две девушки под одобрение друзей
В подарок принесли на судно.
Подарок ценный, выше всяких мер,
И главное, что он тому порукой,
Что мы для мира мужества пример,
И потому нам – из СССР —
Мечту передают в надежнейшие руки.
Идет весна – она везде красна —
И хоть порой бывает небо хмуро,
Все ожило, стряхнув остатки сна, —
Привычно горбится японская сосна
И в парках белым пенится сакура.
За клином клин проходят журавли,
И слышно в крике этой вольной птицы:
«Плывите в мирном море, корабли!
Живите с миром, люди всей земли.
И счастьем, девушки из Осакской больницы!»
Иокогама. 16 ноября 1972 г.
Уроки истории
«Старая хлеб-соль забывается»
(русская сказка)
«Умом Россию не понять» —
Вошло в привычку, стало модой.
«У ней особенная стать» —
Собою жертвуя, спасать
Все Европейские народы.
ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ
Как дождевые облака,
Над суеверною Европой
Тянулись средние века.
То здесь, то там бесперебойно
Шли династические войны;
За рыцарями толпы сброда
Плелись в крестовые походы
И, как разрывы на позициях,
Костры священной инквизиции.
А знать гуляла, бесясь с жиру
На всяких рыцарских турнирах.
Их не тревожило нимало,
Что там, за Вислой, на Востоке
Русь в битвах кровью истекала,
От орд монгольских их спасала,
Собою телом закрывала.
И получила за спасение
Польско-шведское нападение,
Самозванцев и разорение.
ЭПИЗОД ВТОРОЙ
На гребнях революционных войн
Под звуки славной марсельезы
И шелест боевых знамен
Взошла звезда. Поднялся Он —
Наполеон.
Шумят трехцветные знамена.
Идут, примкнув штыки колонны,
И он идет походкой триумфатора
От лейтенанта до Императора.
Забыто все – свобода, братство.
В мечтах лишь власть, а с ней богатство.
Ложатся под ноги державы,
Кружится голова от славы,
Европа вся пластом у ног.
Он властелин, он – полубог.
Не покоренной лишь Россия.
И, как лихой игрок в азарте,
Вслед за большой стрелой на карте
За Неман бросил корпуса.
Как оказалось, на погибель.
Без возврата, навсегда
Гостей незваных кости
