сел, испытывая легкое головокружение, и спустил ноги с кровати.
— Пытаетесь делать за нас нашу работу, мистер Саржент?
— Убирайтесь!
— Боюсь, вам придется ответить на мои вопросы. Вас здорово огрели, но благодаря доктору все обошлось без последствий и, если захотите, можете вставать.
— Не оказали бы вы мне любезность и не убрались бы отсюда? Дождитесь, когда я буду чувствовать себя получше. — Голова загудела от боли, когда я резко повернулся, направляясь в ванную. — Я собираюсь удовлетворить свои естественные потребности.
— Я могу подождать.
Я что-то прорычал и удалился в ванную, где подставил голову под струю холодной воды, а потом проглотил две таблетки аспирина, соображая, стал бы я заниматься всем этим, если бы знал заранее, что получится. Со мною обошлись чертовски плохо.
Когда я вернулся, Гривс сидел в кресле возле моей постели, делая заметки в маленькой записной книжке.
— Вы все еще здесь?
— Так что же случилось? — Он выжидающе посмотрел на меня.
— Когда я вошел, через кухню шла женщина в черном, неся в руках что-то, похожее на букет белых лилий. Когда я спросил, не могу ли я чем-то помочь, она швырнула лилии мне в голову с криком:
— Так будет со всеми членами клана Мактэвиша!
Гривс выглядел немного встревоженным, словно прикидывал, насколько серьезным оказался удар.
— Белые лилии? — переспросил он.
— Или что-то в этом роде. — Я снял одежду, надеясь, что это поможет от него избавиться, но он продолжал разглядывать меня все с тем же встревоженным видом, и я надел купальный халат.
— Вы не видели ее лица?
— Я пошутил, — сказал я, чувствуя странную легкость в голове, словно выпил слишком много и слишком быстро. От слабости пришлось присесть на край кровати.
— Я никого не видел. Только шагнул к кухонной двери и — бац! На этом все кончилось, пока я только что не открыл глаза.
— Вас ударили справа металлическим предметом, который держал человек вашего роста или немного выше вас…
— Или он стоял на стуле…
— Да, или он стоял на чем-то. Вас обнаружила в семь тридцать кухарка, которая кричала пять минут не переставая. Один из моих людей перенес вас сюда и вызвал доктора.
— И никаких зацепок?
— Мы называем их уликами, мистер Саржент. В полицейском управлении не…
— Ладно, тогда есть какие-то улики? Типа пряди белокурых волос в крови, или перхоти пожилого убийцы, которой было посыпано мое неподвижное тело?
— Ничего такого не было, только ваше неподвижное тело. — Он помолчал, всем видом показывая, что этого ему недостаточно.
— Ну, больше я ничего не могу сказать.
— Вы ушли. Вы покинули дом, после того как я настойчиво просил всех оставаться здесь. Вы надели…
— Смокинг с жилетом. И отправился в яхт-клуб «Леди рок»…
— После того вы с мисс Лиз Бессемер отправились на север к Амаганзету.
Это меня ошеломило.
— И что же случилось потом, в Амаганзете?
— Не знаю, и это мне неинтересно. Мисс Бессемер высадила вас здесь в пять двадцать или около того.
— Полагаю, ваш человек все это видел? Тот, который делал вид, что спит, когда я вернулся.
— Он действительно спал и будет заменен. — Гривс был холоден и непреклонен. — Саржент, что вы знаете?
Последнюю фразу он швырнул мне в лицо, как струю холодной воды. Потом наклонился вперед, напряженный и серьезный.
— О чем? — аспирин еще не начал действовать, и голова у меня отчаянно болела.
— Вы что-то знаете, о чем не рассказали нам, что-то важное… Знаете достаточно, чтобы убийца решил вас устранить.
То же самое пришло мне в голову несколько минут назад, когда я понял, что меня огрели дубинкой. Хотя я по-прежнему блуждал в потемках. Я был совершенно уверен, что ни Брекстон, ни Клейпул не знали о том, что я подслушал их беседу. Хотя это была наиболее вероятная пара.
Однако Гривс сменил тактику. Я достаточно скоро понял его замысел.
— Что вы видели в море, когда тонула миссис Брекстон? Что именно делал в тот момент Брекстон? Что делал Клейпул? А женщина, она что-нибудь говорила? Звала на помощь?
— Вы думаете, я видел что-то такое, что для убийцы было крайне нежелательно?
— Вот именно.
Я покачал головой, которая постепенно начала проясняться.
— После того как это произошло, я десятки раз прокручивал все в памяти, но не смог обнаружить ничего необычного… Ничего такого, чего бы вы уже не знали.
— Насколько близко был Брекстон к жене, когда вы подплыли к нему?
— Примерно в пяти метрах… не очень близко. Он задыхался, лицо у него посинело. Я схватил его, пока…
— Пока Клейпул вытаскивал миссис Брекстон?
— Да. А потом мы выбрались на берег.
— При этом Брекстон жены не касался, верно? Я покачал головой.
— Не думаю. У меня были залиты пеной глаза, я все время боролся с прибоем. И когда я добрался туда, она уже тонула, погружаясь раз за разом под воду, и у нее уже не оставалось сил бороться. При этом она не издавала ни звука.
— А Клейпул?
— Он все это время был позади меня, но когда мы до них добрались, он резко прибавил ходу, вырвался вперед и схватил миссис Брекстон. Я же был полностью занят ее мужем.
— И каким образом Клейпул вытаскивал ее на берег?
— Я не смотрел. Таким же, наверное, как и я — Брекстона… Стандартным способом спасения утопающих, которому учат в школе.
Гривс задумчиво пыхал трубкой.
— Он попытается еще раз.
— Кто попытается и что?
— Убийца еще раз попытается вас убрать.
Я рассмеялся, хотя мне было совсем невесело.
— Не думаю, что из-за этого мне так досталось по голове. В конце концов, если кто-то собирался меня убить, ему не следовало полагаться на один удар. И откуда он мог знать, что я буду пробираться через кухню в пять утра? И что он сам там делал?
— Во всех этих вопросах нам предстоит разобраться, — сказал Гривс с медленной тяжеловесностью государственного служащего, находящегося при исполнении обязанностей.
— Ну ладно, пока вы разбираетесь, я хотел бы что-нибудь съесть и немного погреться на солнышке. В конце концов, я же больной…
— На вашем месте я был бы очень осторожен, мистер Саржент.
— Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Вы также можете держать своих парней наготове.
— Так я и сделаю, мистер Саржент. В доме скрывается убийца, и я убежден, что он будет за вами охотиться.
— Вы заставляете меня почувствовать себя мишенью.
— Я думаю, больше подошло бы слово «приманка», не так ли?
3
Завтрак мне подали на веранде, в окружении всех наших дам, в глазах
