не так ли?
- Я бы так не сказала, - начала Лиана, и ее мать рассмеялась.
- О, конечно, надеюсь, что нет! - Ее темно-зеленые глаза заплясали, и она откинулась на спинку стула. - Ты слишком хорошая дочь, чтобы бросать мне в лицо мои собственные юношеские проступки. Но мы обе знаем, что ты так думаешь, не так ли?
- Ну... да, полагаю, что это так, - призналась Лиана, не в силах не улыбнуться ей в ответ.
- Конечно, это так. И я часто думала, что твоя бабушка была ужасно несправедлива, когда отчитывала меня за какую-то ужасную оплошность с моей стороны. И в какой-то степени, полагаю, она была такой - точно так же, как я понимаю, что применяю что-то вроде двойных стандартов, когда упрекаю тебя. К сожалению, - она продолжала улыбаться, но ее голос стал более серьезным, - этот родительский бизнес иногда требует от нас быть немного несправедливыми.
- Я никогда не думала, что ты действительно несправедлива, - сказала ей Лиана. - Не так, как тетя Гаярла, например.
- Есть разница между несправедливостью и капризом, дорогая, - сказала Хэйната. - И как бы ни была достойна невестка твоего отца во многих отношениях, я боюсь, что она всегда колебалась между тиранией и чрезмерным баловством, когда дело касалось твоих кузенов. И это стало еще хуже с тех пор, как умер Гарлейн. Действительно, я часто удивляюсь, что с Трайаналом получилось так хорошо, хотя и со Стафосом тоже неплохо. Не бери в голову.
Она покачала головой и вернулась к своей первоначальной теме.
- Нет, Лиана. Я имела в виду, что иногда - на самом деле чаще, чем мне бы хотелось - я ловлю себя на том, что говорю тебе не делать того, что я знаю, насколько это... неразумно, потому что, когда я была в твоем возрасте, я делала те же самые вещи. Я боюсь, что это действительно вопрос опыта, и лучше всего учит обожженная рука. В том, как родители обнаруживают, чего их дети не должны делать, слишком часто оказывается, что они делали одни и те же вещи, совершали одни и те же ошибки, поэтому они пытаются предотвратить повторение их детьми. Это беспорядочный и не очень организованный способ ведения дел. К сожалению, похоже, что так устроен разум человеческих существ.
- Может быть, это и так, мама, - медленно сказала Лиана после нескольких секунд тщательного обдумывания, - и знаю, что, возможно, я предвзята, но считаю, что у тебя все получилось довольно хорошо. - Ее мать тихо фыркнула, явно забавляясь, и Лиана улыбнулась. Но она также продолжила тем же серьезным тоном. - Вы с отцом, больше, чем кто-либо другой, кого я когда-либо встречала, кажется, точно знаете, кто вы такие и что вы значите друг для друга. И вы не просто любите друг друга - вы смеетесь друг с другом. Иногда просто одними глазами, но я всегда знаю, и мне так нравится, когда ты это делаешь. Если из-за тех же "ошибок" я стану такой же, как ты, я не могу придумать ничего, что бы я предпочла вместо этого.
Взгляд Хэйнаты смягчился, и она глубоко вздохнула. Она изучала лицо своей дочери, видя тонкое слияние ее собственных черт и черт ее мужа в изящном строении костей и сильном, но женственном носе, и она снова мягко покачала головой.
- Зная, что ты так думаешь, я становлюсь очень гордой женщиной, Лиана. Но ты - это не я. И та, кто ты есть, - это очень замечательный человек, которого мы с твоим отцом любим чуть ли не больше самой жизни. Я не хочу, чтобы ты была еще одной мной, как что-то, полученное с помощью формочек для выпечки печенья. Я хочу, чтобы ты была собой и жила своей собственной жизнью. Но даже если бы мы с тобой обе хотели, чтобы ты стала точно такой же, как я, этого бы не произошло. Это невозможно, потому что ты дочь своего отца... и потому что у нас больше не может быть детей.
Лиана прикусила внутреннюю сторону губы, услышав эхо своего собственного разговора с дамой Керитой, и непролитые слезы обожгли ее глаза.
Ее мать была все еще молода, несмотря на серебряные пряди, которые боль и страдания вплели в ее волосы, не более чем на несколько лет старше Кериты. Ей было всего восемнадцать, когда она вышла замуж за своего мужа, и Лиана родилась до того, как ей исполнилось двадцать два года. Если бы в мире существовала хоть какая-то истинная справедливость, с горечью подумала Лиана, у ее матери к настоящему времени было бы по крайней мере еще двое или трое детей. Если уж на то пошло, у нее все равно было бы время родить еще двоих или троих сейчас. Если бы только...
Она остановила свои мысли и строго взялась за дело. Возможно, это было несправедливо или, по крайней мере, нечестно, что ее мать была так серьезно травмирована. И это, безусловно, была трагедия. Но большинство женщин, получивших такие травмы, умерли бы. По крайней мере, они были бы полностью искалечены на всю оставшуюся жизнь. Но Хэйната Боумастер была баронессой Балтар. Лучшие врачи Балтара ухаживали за ней, и им удалось сохранить ей жизнь, пока не прибыла маг-целительница из академии магов Сотофэйласа. И эту целительницу сопровождал в Балтар коллега-маг, ходящий по ветру, который доставил ее туда быстрее, чем мог бы даже скакун.
Но всему есть пределы, напомнила себе Лиана. Она слышала историю о том, как принц Базел исцелил Брандарка в его самом первом проявлении целительной силы, которая была у него как у избранника Томанака. И все же, несмотря на прикосновение самого бога, укороченное ухо Брандарка и отсутствующие пальцы волшебным образом не выросли. И точно так же, как этого не случилось, целительница, которая ухаживала за ее матерью почти четыре полных дня после несчастного случая, не смогла восстановить полную подвижность ноги, которая была практически мертва, так же, как она не смогла восстановить фертильность баронессы Хэйнаты.
- Я знаю это, мама, - сказала она через мгновение. - Я бы хотела, чтобы ты могла, и не только из-за каких-либо изменений, которые это могло бы внести в мою собственную жизнь.
- Лиана, - очень мягко сказала Хэйната, - мы тоже хотели бы, чтобы у нас было больше детей. Но не потому, что мы могли бы любить их больше или быть
