тут. Мой враг, как и враг каждого из присутствующих — Тамара Николаевна.
— Ну хорошо, — выдохнула директриса и жутко улыбнулась. — Сейчас я научу тебя манерам, паршивец.
В глазах старухи засверкали молнии, а ее пальцы покрылись едва заметным серебристым свечением. Магия…
Глава 10
Лабиринт кошмаров
Свет в столовой начал мерцать. Стулья, стоящие вокруг задрожали, гремя железными ножками о кафельную плитку на полу. Сквозь это мерцание я продолжал смотреть на Тамару Николаевну. С каждой вспышкой она становилась все уродливее. Ее седые волосы, собранные в пучок, распутывались. Лицо, пораженное глубокими морщинами, становилось еще более худым. Глазницы еще более впавшими. Ветер, взявшийся из неоткуда, раздувал ее серое длинное платье, и этот оживший мертвец отрывался от пола и теперь витал в воздухе.
Я нахмурился и огляделся. Детдомовцев, которые прежде окружали нас, теперь не видно. Здесь лишь уродливая бестия, которая разинула широко пасть и заорала на меня пронизывающим до костей голосом. Но я не сдвинулся с места, хотя сердце начало стучать быстрее. Просто знал, что стерва не убьет меня. Иначе уже давно попытался бы скрыться.
— Заканчивайте представление! — до меня донесся голос Аввакума Ионовича.
Свет перестал мерцать, а когда я повернул голову, то увидел, как в столовую входит седой старичок в шляпе и пальто. Следом за ним шел его верный шофер — Миша. Тамара Николаевна, к слову, тут же приняла прежний облик и стояла, изображая из себя примерную директрису.
— Мы забираем мальчика, — сказал Германн, подошел ближе, схватил меня за подбородок и изучил. — Константин, ты в порядке?
— Да. Как вы нашли меня? — спросил я, с подозрением глядя на аристократа.
— Элаиза приходила. Попросила помощи.
— Элаиза? — я встряхнул головой и еще раз внимательно посмотрел на Платона, рябого, Пахана, поднывающего Бивиса с раной в голове и остальных одаренных. — Но Элаиза не знает, что я здесь.
— Почему ты так решил?
— Потому что она не приходила.
— Погляди, — Аввакум Ионович выпрямился и указал на оберег, висящий над входной дверью. — Помнишь, как я просил тебя избавиться от таких оберегов в доме Коломийцев? Здесь они тоже повсюду. Какие-то из них высасывают Силу, какие-то защищают. Один из них не пустил сюда девочку-призрака, поэтому она попросила моей помощи. Так ты идешь или нет?
Я выглянул из-за плеча аристократа и посмотрел на бледную, как смерть директрису. Она пыхтела и сверлила меня глазами.
— Идешь? — Германн протянул мне руку. — Скоро сюда приедут люди из Бюро и тогда будет поздно.
Я уже хотел согласиться, как вдруг меня осенило.
— Но на улице комендантский час…почему вы не дождались утра? Или хотя бы полуночи?
Я отстранился, окончательно убедившись в том, что происходящее нереально. В этот момент образ аристократа превратился в черный дым и развеялся. Фигуры детдомовцев испарились следом. Последней была директриса. И уже после этого я услышал голос, который пытался пробудить меня.
— Костя, проснись. Проснись.
Я открыл глаза и увидел, сидящего рядом со мной Платона. Мальчишка с разными глазами явно обрадовался моему пробуждению и подал мне стакан воды.
— Держи. Выпей.
Я промочил горло и осмотрел палату.
— Что произошло?
— Ты ничего не помнишь?
Я опустил веки, пытаясь восстановить в памяти произошедшее.
— Помню только, как мы стоим в столовой, директриса угрожает меня проучить. А потом…какая-то фантастика.
— Ого! Вот это тебя накрыло…
— А…что произошло?
— Мы с тобой подрались в столовой с ребятами из старшей группы. Одному из них ты разбил о голову стакан. Кстати, это было эффектно!
Платон протянул мне кулак. Я помедлил, но все-таки ответил и стукнул его своими костяшками.
— Что было дальше?
— Дальше ты схватил стул и вдруг потерял сознание. Медсестра сказала, что это от вида крови. Ты порезался осколками, — одаренный указал на мою перебинтованную ладонь.
— Я потерял сознание от вида крови? — хмыкнул я. — Не может такого быть.
— Ну может не от этого. Главное, что сейчас все хорошо. На завтрак пойдешь? Эдик с Богданом уже там.
Я кивнул, потому что действительно сильно хотел есть, но не торопился собираться.
Я пытался понять, что вообще происходит. Почему являлся Германн? Почему я потерял сознание? Или все это игра моего воображения и то, что сейчас вижу перед собой — это всего лишь результат магии, которую наложила на меня директриса. Если это так, то…как отсюда выбраться? А если я в реальности и сейчас начну доказывать всем, что это сон, то не сочтут ли меня психом и не засунут ли куда-нибудь поглубже? Одно ясно точно — я заложник не только детского дома, больше похожего на колонию, но и своего сознания.
— Платон, — мы шли с парнишкой по коридору.
— А?
— Какая способность у Тамары Николаевны? Родовая магия?
— Она кошмарица.
— Кошмарица?
— Ага.
— Это как? Что делает?
— Может погрузить кого угодно в сон и показывать ему кошмары. Самое паршивое, что ты не понимаешь, реальность это или нет. Так она наказывает одаренных детей, которые не слушаются. После такого приключения никто не спешит снова нарушать правила.
Вот значит как! Значит я сейчас действительно не сплю. Иначе откуда мое подсознание знает такие подробности о директрисе? Или она может воздействовать на мои сны еще и таким образом? А все, что происходит сейчас — действительно сон. Черт. Кажется я в ловушке.
— Ты очнулся! — обрадовался Эдик, едва завидев нас с Платоном в дверях столовой.
Одаренный вместе с Богданом стоял в очереди за манной кашей, которую давали с утра. Мы присоединились к ребятам. Взяли по тарелке и сели за наш стол. На этот раз я не стал провоцировать конфликт, заняв чужое место. Просто потому, что в первую очередь мне нужно узнать реальность это или сон.
— Вот вы вчера выморозили! — восхищенно подметил Эдик и сунул в рот ложку манной каши.
Я тоже попробовал блюдо на вкус. Прочувствовал каждым рецептором, что еда настоящая. Оглядел других одаренных, сидящих за столами. Они вели себя вполне естественно. Без излишних эмоций. Каждый занимался своими делами.
Девочки, которые, кстати, тоже бритые все до одной и у которых можно определить гендерную принадлежность только за счет надетых на них платьев, бурно что-то обсуждали, поглядывая в нашу сторону. Группа постарше, состоящая из одних парней, сидящих за соседним столиком, занята игрой в фишки. Но не в императорские. Совершенно обычные. «Street Fighter», «Mortal Combat», «Покемоны».
— А где эти? — я кивнул в сторону столика старшаков.
— Отсыпаются, наверное, — ответил Платон.
— То есть Тамара Николаевна все-таки наказала вас?
— Угу, — одаренный с разными глазами облизал ложку с обратной стороны, подчищая налипшую туда кашу. — Тебе даже повезло, что ты потерял сознание. Нам
