— Ах… — громко застонала в голос, когда эти пальцы принялись нетерпеливо толкаться внутрь, растягивая, насаживая, трахая грубовато-настойчиво…
— Ты помнишь, что я тебе обещал? — прорычал на ушко волнительно-хриплый низкий голос, а пальцы продолжали ритмично двигаться внутри меня, доводя до блаженного исступления. Если бы не мешали приспущенные джинсы, бессовестно развела бы ножки навстречу этим развратным толчкам. Чтобы усилить удовольствие, наоборот свела бедра, зажимая мужскую руку между ними, и нетерпеливо задвигала попкой.
— Ну уж нет, развратный ангелочек… Так быстро я тебе не позволю кончить… — коварно хмыкнул Вадим, вынимая из меня обтекающие влагой пальцы и тут же пробуя их на вкус. Его разгоряченные губы прильнули к моим, больно впиваясь и сладко дразня языком, но тут же отстранились. Мужчина приглашающе откинулся на собственное кресло и потянул меня за собой. Его мокрые пальцы запутались в моих волосах. — Расстегни мне брюки, Диана, — прохрипел он нетерпеливо, усиливая приказ колдовством синих порочных глаз.
Зависла над ним и склонила голову, пряча пылающее лицо за волосами. Черт, кажется, это уже было слишком, хотя как же он сводил меня с ума одним своим бессовестно безупречным видом… На нем был темно-синий деловой костюм, белоснежная рубашка, темно-бордовый галстук в изящных узорах и распахнутое зимнее пальто на меху. Весь такой роскошный и дорогой… даже страшно прикоснуться… Порочный взгляд, порочная улыбочка, порочно топорщившиеся в паху брюки дополняли картину этого шикарного мужчины. Только сердце трусливо забилось в пятки… Почувствовав мою заминку, Вадим кончиками пальцев приподнял мое лицо за подбородок и нежно убрал с него мои растрепавшиеся локоны.
— В чем дело, ангел?
Смущенно заморгала, покусав губу.
— Может быть, мы все-таки поедем к тебе? — попросила робко, подняв на него умоляющий взгляд. Вадим откинул голову на спинку кресла и негромко рассмеялся, еще больше меня смущая и заводя. Даже смех у него был сексуальным, мягким, как шелк, и острым, как бритва.
— Надеюсь, вскоре ты научишься не проваливать переговоры таким нелепым образом… — проговорил он через несколько минут, ласково поглаживая мои губы большим пальцем. — Для юриста важно уметь отстаивать собственную позицию и ставить соперника в невыгодное положение, а не вестись на провокации.
— Что? — встрепенулась от неожиданности, но мужчина уже убрал руку с моего лица и выровнял свое кресло.
— Ничего, Диана, — мягко улыбнулся он. — Поехали ко мне.
Я села на свое место, поправила одежду и пристегнулась. Из-за ужасного волнения смысл его слов дошел с небольшим запозданием. Ну конечно… Мы ведь вернулись к тому, на чем он настаивал изначально, только теперь я уже умоляла его сама…
— В следующий раз не проиграю, — с вызовом усмехнулась я.
— Посмотрим… Вся ночь впереди… — с предвкушением протянул он.
18
Ультрасовременный хайтек его громадной квартиры слегка удивил. Почему-то казалось, что ему больше подошла бы старая добрая классика. Эффектная неоновая подсветка подчеркивала странные изгибы и прямые линии интерьера, окрашивая все в прохладные бирюзовые и голубые оттенки. Когда увидела в просторной гостиной здоровенный ультрамариновый аквариум с яркими экзотическими рыбками, не смогла сдержать возглас восхищения. Теперь стало понятно, что именно вода и свет создавали эффект пребывания на морском дне, от которого по стенам, мебели и колоннам бежали тени от мелкой ряби и пузырьков воздуха. Это успокаивало и завораживало.
Вадим галантно принял мой пуховик и, глядя на него, критично нахмурился.
— Тебе в этом не холодно?
— Нет, — улыбнулась, понимая недовольство богатого мальчика, но ничуть его не разделяя. — Он легкий. Для метро и для того, чтобы пробежаться по морозу, — в самый раз.
Пуховик был повешен в шкаф, после чего Вадим разделся сам, а потом, видя, что я все еще ожидаю у входа, приглашающим жестом позвал в гостиную.
— Дашь мне вазу для цветов? — В очередной раз улыбнулась необычному букету.
— Конечно, — сдержанно улыбнулся он в ответ и показал дверь в ванную.
Пока расправляла цветы в вазе на журнальном столике и вглядывалась в нежные черные лепестки, надеясь, что они все же не замерзли, услышала его оклик.
— Кофе или чего-нибудь покрепче?
— Лучше кофе… — Все же хотелось оставаться в здравом уме и твердой памяти, находясь на территории этого опасного обольстителя.
— Согласен, — коротко бросил он и направился в зону кухни, объединенной со столовой и гостиной. Там был бар с подсветкой, стойка и высокие стулья. Все это сияло в мягких голубоватых цветах неона, так что и изначальный цвет мебели невозможно было определить. Должно быть, под солнечными лучами все это оказалось бы белым и не таким эффектным. Вадим нажал на какие-то кнопки, и тишину заполнил приятный шум кофе-машины и аромат готовящегося кофе. Подставив маленькие чашечки для эспрессо, мужчина подошел к ближайшему окну и отдернул шторы. Из-за них в комнату заглянула миллионами желтых глаз городская ночь и грязно-бурое от всевозможных подсветок, выхлопов и пыли столичное небо. Пока я разглядывала разноцветных рыбок в аквариуме, он присел на один из стульев и закурил. Его внимательный взгляд чувствовала на себе постоянно, и от него было не по себе. Не то чтобы я его боялась, но все же ощущала его затаившееся на время желание и скрытую силу, которую он, бог знает, как захотел бы применить. Она манила, дразнила и держала в волнующем напряжении. К тому же здесь я была полностью в его власти.
— Я хочу, чтобы ты разделась, Диана, — вдруг произнес он спокойно, выпуская ленивое облачко дыма и дополняя аромат кофе запахом своих сигарет. Я замерла, затем настороженно глянула на него через плечо. — Не бойся. Я тебе не сделаю ничего плохого. Просто люблю смотреть на красивое женское тело… — добавил он также невозмутимо.
Совсем стушевалась, не зная, как поступить. Понятно, что все к тому и шло, но сама ситуация приводила в необъяснимый трепет и смущала. Сам он и не думал раздеваться. Сидел себе, опираясь локтем о стойку бара, курил и наблюдал за мной, как зверь из засады. Снять с себя он пожелал только пиджак, а мне предлагал раздеться полностью.
— А ты не разденешься? — улыбнулась краем губ.
— Пока нет.
— Так нечестно.
Мужчина у стойки бара вздохнул, затушил сигарету в пепельнице, встал и вдруг направился ко мне. Несколько секунд напряженного ожидания — и я уже в его крепких объятьях, а его губы с грубым натиском ласкают мои. Его немного отросшая щетина обжигает. Его руки больно стискивают волосы на затылке и прижимают за талию. Низом живота чувствую, как он возбужден, и понимаю, как теку и таю сама, желая сорвать всю одежду не только с себя, но и с него. Только меня чуть отталкивают и начинают раздевать сильные и уверенные мужские руки, дергают застежку джинсов, тянут вверх свитер через голову, расстегивают и срывают бюстгальтер. Брюки он спускает до самого пола, присев на корточки. Затем встает, когда я из них вылезаю. Трусики приспускает, но их я уже снимаю сама и выпрямляюсь, смущенно поправляя растрепавшиеся волосы, и наивно ожидаю от него поцелуя.
