дать ему понять, что дальше общения и дружбы мы с ним не зайдём. Никогда. Ему придётся это принять.
Я знаю, что разговор будет сложный. Сможет ли он понять мою позицию, или я и вовсе потеряю его как друга? От этой мысли на душе стало так тоскливо. Я не хотела портить с ним отношения, ведь мы всю жизнь росли вместе. Но и мириться с его агрессией я тоже не буду. Я тоже человек, и я имею полное право на свой собственный выбор. Да. Только вот сейчас рассуждать в своей голове легко, а на деле ранить чьи-то чувства это другое.
Уже ближе к вечеру, когда надо было отправиться на разговор, настроение быстро катилось к низкой отметке. Я не хотела подавать вида. Старалась улыбаться на все комплименты и реплики Стаса, но выходило всё же фальшиво. Парень это замечал и чувствовал. И вот, когда я уже направилась к калитке, ко мне подошёл Стас. Он одной рукой приобнял меня за талию, а тыльной стороной другой руки аккуратно провёл по моей щеке.
— Я по-прежнему предлагаю тебе разобраться в этом самому. Я же вижу, как ты переживаешь.
— Нет. Об этом даже речи быть не может. Я уверена, между вами не получится разговора. — печально вздохнула я.
— Кир, я не хочу, чтобы ты шла одна. Давай хотя бы пойдём вместе? — не оставлял он попытки уговорить меня.
— Нет, городской. — я слегка улыбнулась. — Я пойду одна. Я знаю, что так будет лучше. Не переживай, он меня никогда не тронет.
На моей последней фразе Стас сжал свою челюсть. Что это? Злость, а может ревность?
— Хорошо, иди. — сказал он, смотря куда-то мимо меня, и разжал свои объятия.
* * *
И вот я подошла к нужному мне дому. Я никогда не стучала, да и спрашивать разрешения, чтобы войти мне не надо было. Здесь меня считали своей. Эти двери были всегда открыты передо мной. Я закрыла за собой калитку и осторожно вошла во двор. Там я увидела мать Дениса.
— Здравствуйте, тёть Марин. — поздоровалась я с женщиной.
— О, объявилась, вертихвостка? — ответила она и окинула меня пренебрежительным взглядом.
Вертихвостка. Что, Кира? Именно так теперь ты и будешь выглядеть в глазах людей? Мне стало очень обидно. Её слова иголкой кольнули где-то глубоко внутри. Сначала даже был порыв уйти, но потом я взяла себя в руки. Нет. Так нельзя. У неё, либо у кого-то ещё, просто нет прав и оснований меня так называть. Я выпрямила свою спину.
— Я пришла поговорить с Денисом. Позовите его, пожалуйста. — сказала я ровным и уверенным тоном.
— Наглая какая! Не будет он разговаривать с тобой! Зря пришла! — продолжала свою агрессию женщина.
Я хотела уже что-либо ответить, но тут Денис вышел к нам.
— Я сам разберусь. — кинул он строго в сторону матери.
— С кем разбираться? С этой …
Тётя Марина не успела договорить последнюю фразу, как Денис резко её оборвал.
— Мама! Я же сказал сам! — крикнул он и посмотрел в мою сторону.
Я посмотрела на парня и моё сердце сжалось. На его лице тоже были видны свежие отметины. Стас тоже имеет силу. Я снова почувствовала укол вины. И мне очень хотелось подойти к другу и спросить как он себя чувствует. Но я понимала, что моя жалость и вопросы сейчас будут неуместны. Поэтому я постаралась спрятать все свои эмоции и настроиться на серьёзный разговор. Денис смотрел на меня неотрывно. В его глазах я не видела обиды, злости, ревности. Нет. Этого там не было. Но и былой лёгкости и мягкости там тоже не нашлось. Сейчас он смотрел на меня пустым, незнакомым взглядом. Словно этот взгляд сделал нас чужаками. Через какое-то время он всё же подошёл ко мне.
— Ну раз пришла поговорить, то тогда пойдём поговорим. — сказал он сухим тоном, обошёл меня и покинул двор.
Я шла следом за Денисом. Мы уже отошли достаточно далеко от наших улиц. Ещё немного и будет виднеться озеро. И зачем так далеко уходить?
— О нас только и говорит вся деревня, поэтому лучше отойти подальше. — сказал Денис, словно читая мои мысли.
В итоге мы пришли к озеру. И почему именно сюда? Слишком свежи ещё события вчерашнего утра и моей встречи здесь со Стасом. Я сделала глубокий вдох, но спорить с другом не стала. Мы просто сели на берегу. Повисла тишина. Тяжёлая, гнетущая. Я понимала, что надо начать разговор.
— Денис, послушай… — начала я.
— Я видел тебя вчера с ним здесь. — перебил меня парень.
Я конечно понимала, что не просто так он накинулся на Стаса. Предполагала, что он смог о чём-то узнать. Но сейчас слышать это откровенно тяжело.
— Я всегда очень отчётливо понимал, что ты важна для меня, Кира. Не как подруга, не как сестра, а как девушка. Мои чувства это не каприз и не детские фантазии, как ты наивно полагала. — парень печально ухмыльнулся. — Я пришёл рано утром к тебе, хотел сам отвести корову Вашу на поле. Тебя я дома не застал…обошёл весь двор, посмотрел везде, но не было тебя там. Как и твоего мажора. Не знаю почему, может интуиция, может что-то ещё, но я пошёл сюда. Именно сюда. И чем ближе я подходил, тем сильнее развивалось чувство тревоги. И, видимо, не просто так. Я увидел, Кира, как он трогал тебя, как гладил, как целовал. Я видел всё. Видел, что ты позволяла это делать. — он сделал паузу, а потом продолжил более тихим голосом. — Знаешь, какого это, Кира, видеть, когда твоего любимого человека ласкают чужие руки?
Нет. Я не хочу этого слышать. Только не от него. Я знала, что всё сказанное было слишком жестоко по отношению к нему. На глазах появились непрошенные слёзы.
— Денис, мне очень жаль, что всё так сложилось. Но я не могу ответить тебе взаимностью. Я говорила тебе об этом и раньше…
— А ему значит ответила? — съязвил парень, а затем резко встал на ноги и со злостью продолжил. — Знаешь сколько раз я хотел быть более смелым и напористым, но останавливал себя? Нет, не знаешь. А знаешь почему? Потому что я не мог себе этого позволить, потому что относился к тебе как к хрустальной. Ты для меня была настолько ценной, что боялся сам себя. Боялся обидеть, или сделать больно! А он приехал и ему плевать! Абсолютно плевать! Он просто берёт то, что хочется ему! А ты, глупая, позволяешь!
После этих слов я тоже разозлилась.
