вот сейчас поговорим серьезно, – и радостно замахал рукой, фигура заметила и приветственно подняла вверх посох. Удивительный знакомый незнакомец снова, как и в первый раз, возник из ниоткуда, как потом уверял Верзила, Старика не было на дороге, иначе бы он первым заметил его, да и арбалетчики, непрерывно «сканирующие» окружающую обстановку и днем, и ночью (даже во сне), не сразу вычислили сгорбленную фигуру прямо по ходу движения кавалькады, и это в светлый-то денек, да на пустом пространстве.
После обмена любезностями, уже в карете, Король, снедаемый любопытством все последние дни, не по-августейшему торопливо задергал Старика за рукав:
– Помнишь ли, друг мой, свое обещание?
Долгожданный попутчик оторвал изучающий взгляд от молодой женщины и, улыбнувшись, ответил Королю:
– Двенадцать.
Монарх, словно мальчишка, заерзал на диване:
– Божественное для Бога.
– Запомнили, Ваше Величество, – удовлетворенно заметил Старик.
– Чем же мое объяснение нехорошо? – ревниво проворковала Королева.
– В некотором смысле оно недалеко от Истины, хотя и напоминает детскую считалку, – Старик снова вернулся к созерцанию пышущей женственности и красоты.
– Но как вы узнали, – изумилась Королева, – наш разговор прошел без вас?
– У меня хороший слух, – совершенно серьезно произнес Старик.
Королева раскрыла рот от удивления, а Король громко рассмеялся:
– Полно, старик.
Попутчик лучезарно улыбнулся в ответ:
– Ладно, скажу вам правду, у меня очень хороший слух.
Теперь уже засмеялась и Королева, Возница, оценив прекрасное настроение августейших особ, щелкнул хлыстом, и шестерка гнедых прибавила по лесной дороге.
– И все же, – успокоившись и вытерев слезы шелковым платком, поинтересовалась Королева, – откуда?
– Давайте перейдем к существу вопроса, то есть к самой цифре, Ваше Величество, – мягко остановил ее Старик и повернулся к Королю. – Помните ли вы, Ваше Величество, чем закончился наш разговор?
– Двенадцатью апостолами, причем непременно этим числом, ты еще назвал его Числом Вселенной.
Старик хлопнул себя по коленям:
– Именно, а почему? Платон, – рассказчик поднял указательный палец вверх, – считал, что додекаэдром Бог ограничил Мир. – Взглянув на высокопоставленных слушателей, он спросил: – Не знаете, что есть додекаэдр?
Королевская чета молча покачала головами.
– Это двенадцать пятиугольников, слепленных в удивительную сферу – копия Вселенной, она равновесна в любом положении, она есть гармония и совершенство. При сотворении второго измерения одна из равновесных форм, правильный пятиугольник, была «похищена», осквернена, перекодирована Антимиром (чтобы лечь затем в основание десятичной системы исчислений) и трансформирована в пентакль, изменением направления линий, соединяющих вершины. Перевернутый, искаженный пентакль Лукавый сделал своим символом, анти-кодом.
– Почему именно пятиугольник прельстил Лукавого? – испуганно спросила женщина, поморщившись на последнем слове.
– У пятигранника, как ни поверни его, будет доминирующая вершина, он равновесный, но не равноправный, – почти загадкой ответил Старик.
– И вот что делает Вселюбящий Бог, он «собирает» из пентаклей (символов греха) третье измерение, то есть из зла добро, из лжи правду, давая надежду, Свет в конце туннеля Сынам Своим, обитателям этого измерения, и число этих граней (пятиугольников), естественно, двенадцать – есть код трансформации отрицательного в положительное.
Старик так разгорячился, что изрядно вспотел, глубоко и часто дышал, наполняя при этом пространство кареты… благоуханием фиалок. Король давал ему отдохнуть, хотя на языке вертелся важный вопрос. Королева достала из дорожного сундука флягу с водой и протянула «лектору». Старик жадно прильнул к ней, и его выступающий, как бушприт, острый кадык заходил ходуном, пропуская внутрь живительную влагу. Утоляя жажду, он заприметил нетерпение Короля и кивнул ему.
Монарх, почти потерявший мысль, затараторил ну совсем не по-королевски:
– Ты что-то говорил о счете десятками и связывал это с Лукавым.
Старик, вытерев рот рукавом, продолжил:
– Нам, человекам, находящимся внутри додекаэдра сподручнее считать дюжинами, так задумал Господь. Деятельность головного мозга, – он постучал пальцем по лбу, – его работа «заточена» под двенадцатеричную систему исчисления, осознания Мира. Счет десятками (победа Лукавого) отсекает важные части мозга от процессов осмысления, потоки мозговой деятельности перенаправляются в тупиковые русла, что приводит к «заболачиванию» мышления. Дитя Человека упирается в десять чисел, как сам Человек в десять Заповедей. Из структуры Мира (додекаэдра) выброшены две грани – симметрия и равновесие нарушены, это есть проклятие (карма) третьего измерения.
– Значит, и Заповедей двенадцать, – догадалась Королева.
– Ваша супруга умнейшее создание, – прокомментировал Старик. – Да, Ваше Величество, Заповедей двенадцать, но только в четвертом измерении.
– А дальше? – удивлению женщины не было предела.
– В более «высоких» измерениях заповеди не нужны, они уже «прошиты» в сознании тех, кто оказывается там, – Старик мечтательно закатил глаза к небу (потолку королевской кареты) так, что в глазницах остались только белки, а верхняя губа смешно потянулась к крючковатому носу в несмелой попытке добраться до кончика.
– Высадите меня на прежнем месте, – вдруг резко сказал он, вернув в первоначальное положение и глаза, и губы.
– Но я не успел спросить главного, – запротестовал Король, в голосе его проявились нотки обиды.
– Вопрос ваш, Ваше Величество, не существенен, а вот то, что надобно понять про число двенадцать, я скажу. Не пропустите на жизненном пути двенадцать главных людей вашей судьбы. Вы можете стать апостолом для одного из них или для всех, и каждый из них предназначен апостолом вам. Этих людей, возможно, принесет случайная встреча (как наша), но обмен «Учитель-Ученик» на доступном уровне важен для Контракта.
– Что за Контракт, друг мой? – Король схватил Старика за запястье, словно боясь, что тот растворится прямо сейчас.
– Договор с Богом, – Старик похлопал свободной ладонью руку Короля, – из двенадцати пунктов.
Карета резко остановилась.
– Что там? – крикнул раздраженно Король.
– Сам не пойму, Ваше Величество, – откликнулся Возничий, – кони стали и ни с места.
– Мне пора, Ваши Величества, – просто сказал удивительный попутчик.
– Добрый человек, – взмолилась Королева, обращаясь к старику, – вряд ли смогу, обуреваемая любопытством, успокоиться в ближайшие дни. В чем ваш секрет? Как вы подслушали наш разговор? Умоляю.
Она молитвенно сложила ладони и, казалось, уже была готова, забыв о величии статуса и достоинстве женщины высшего света, бухнуться на колени перед незнакомцем.
– Секрет прост, Ваше Величество. – Старик нежно посмотрел на Королеву. – Представьте себе, вы разговариваете с Королем возле… – он посмотрел в окно. – Ну, например, вон того дуба, не зная, что за ним находится человек. Вы его не видите, он вас слышит.
– Вы, в ваши годы, прятались на крыше кареты? – совсем по-женски удивилась Королева.
Старик рассмеялся:
– «Дуб» – граница между измерениями, тот, что за «дубом», в своем измерении, за счет более сложного пространства, может «трансформировать дуб» в «тростинку» и видеть вас с Королем. Таким образом, существа из четвертого измерения способны пребывать в третьем и быть невидимыми.
– Так ты из… – у Короля глаза выскочили из орбит.
Старик приложил палец к губам, призывая
