Джеймса, что слышал о его новой машине, о «чудесной машине, которая не спасает жизнь, а буквально делает ее»[16]. И вежливо спрашивает, нет ли у адресата желания в один из погожих дней заехать на этом автомобиле в его усадьбу «Лэмб-Хаус», чтобы попить чаю? И через несколько дней Конрад действительно подъезжает к его дому, звонит в звонок, просит доложить. Но слуга отвечает, что Генри Джеймса, к сожалению, нет дома. Так что Джозеф Конрад несолоно хлебавши мчит обратно и продолжает предаваться меланхолии. Под Рождество он купит себе новую машину, еще больше, четырехместный «Хамбер». Но и на ней он всегда будет ездить в одиночестве.
Тринадцатого июля Альберт Эйнштейн оказывается перед выбором. В летнем костюме он встречает на цюрихском вокзале Макса Планка и Вальтера Нернста, которые прибыли поездом из Берлина, чтобы заманить Эйнштейна в Германию. Они предлагают ему звание профессора без преподавательской нагрузки в Прусской академии наук. Эйнштейн глубоко вздыхает, и его «да» звучит отголоском и правды, и лжи. Он согласился не только потому, что сможет там спокойно дорабатывать теорию относительности и развивать квантовую физику. Еще и потому, что в Берлине живет его кузина и возлюбленная Эльза Левенталь.
Тринадцатого июля в Швейцарии готовится новый полет на рекордную высоту. Утром, в 4 часа 7 минут, на восходе солнца, Оскар Бидер садится в Берне в летательный аппарат из ясеневого дерева и собирается стать первым человеком, перелетевшим через Альпы. Он хочет без посадок долететь из Берна до Милана. На своем одноместном аэроплане он берет курс на перевал Юнгфрауйох, высота которого составляет 3500 метров. Ровно через два часа, в 6:07, Бидер перелетает через горную гряду. Ближе к полудню он приземляется в Милане и встречает там восторженный прием. С технической точки зрения это был самый значительный траверс Альп после похода Ганнибала.
Тринадцатого июля Артур Шницлер собирается в обеденное время зайти в гости к одной молодой особе, с которой он несколькими днями ранее познакомился в кофейне. У нее была такая двусмысленная улыбка. Он звонит в звонок. Никто не открывает. Он достает визитку и карандаш, пишет пару слов. «Д-р Артур Шницлер, – прочитала вечером дама, вернувшись домой, – несколько раз безрезультатно звонил и при ближайшей возможности попытается нанести еще один визит».
Пересечение Гренландии становится для Альфреда Вегенера бесконечной историей, пока что никто не знает, окажется ли экспедиция полезной или потерпит неудачу. Ледяной ветер дует в лицо участникам экспедиции, все полностью обессилели, за день удается пройти только несколько миль и всё чаще приходится останавливаться на отдых. В начале июля они застрелили Грауни, последнюю исландскую лошадь, которая до того смогла перенести все трудности. Особенно трагично было то, что лошадь застрелили в трех часах ходу от первой зеленой травинки, после полугода ледяной пустыни. «Это было очень странное чувство: после бесконечного снега снова ощутить землю, настоящую землю под ногами, увидеть, как ветер качает море цветов, наблюдать за шмелями и бабочками, прислушиваться к щебетанию птиц. Этот моренный ландшафт на краю льда, весьма унылый для обычного человека, показался нам раем», – пишет Веге-нер. Но вот снова холодает, начинается снегопад, людям нечего есть, а Альфред Вегенер записывает в дневнике: «Не умирать же от холода в начале июля!» Одиннадцатого июля четверо участников экспедиции убивают собаку и съедают ее. Они устраивают себе на побережье хижину, с неба льет ледяной дождь, они в отчаянии, на телах волдыри и воспаления, вокруг ни души и некого больше съесть. Альфреда Вегенера охватывает смертельный страх. Но вот 15 июля они наконец видят парусник, плывущий мимо безлюдного берега: это пастор Хемнитц из Упернавика, который отправился к вечным льдам за прихожанами, чтобы готовить их к конфирмации. Путешественники зовут на помощь, кричат и бегают вдоль берега – и спасение приходит.
В те же вечерние минуты 15 июля в Париже Франц Гессель, его свежеиспеченная жена Хелен Грунд и ближайший друг Франца Анри-Пьер Роше, который обещал не заглядываться на Хелен, идут в маленький ресторан в седьмом округе. За столом Франц, как и на протяжении предыдущих семи лет дружбы, разговаривает только с Пьером, на жену он не обращает внимания, только под конец он спрашивает, не желает ли она еще один десерт, вот и всё. Она отказывается и решает по-своему завершить эту унизительную трапезу. Примерно в пол-одиннадцатого они по пути домой проходят мимо шлюза Эклюз-де-ла-Монне на Сене, оба ее спутника продолжают болтать друг с другом, будто они тут одни, и тогда Хелен Гессель, урожденная Грунд, находит возможность соскочить. Она перелезает через железную ограду и ныряет в воды Сены. Мужчины в ужасе и с криками бегут к берегу, но на воде качается только шляпа Хелен, шикарный головной убор, подарок свекрови. А самой Хелен и след простыл. Франца охватывает паника. Но Хелен всплывает в отдалении, у лестницы в конце шлюза. Там она выбирается из воды, и не Франц, а Роше протягивает ей свое пальто и вытягивает на берег. Она дрожит, с волос течет вода, все несколько ошеломлены этой ситуацией и новым раскладом сил. Они едут на Рю Шельшер, там Франц ставит чайник на огонь, он считает это своим супружеским долгом. Он вообще довольно необычно исполняет свою новую роль. Вскоре они с Хелен отправляются в свадебное путешествие по южной Франции, и он приглашает с собой еще одного товарища: свою маму Фанни. Втроем они наслаждаются мучительными неделями. Вместо Роше Франц теперь говорит только с матерью, Хелен он во время медового месяца игнорирует. Она описывает в своем дневнике, как впервые изменила мужу: с бюстом римского императора Луция Вера в музее в Тулузе. Дородный, крепкий, мужественный парень. В то время, пока Франц Гессель с мамой в соседнем зале изучают картины, Хелен Гессель шепчет на ухо Луцию Веру: «Я люблю тебя».
Когда Трюффо будет потом снимать фильм по роману, который Роше написал о Франце, Хелен и себе, и назовет его «Жюль и Джим», он уберет фигуру свекрови и сосредоточится на прыжке в Сену. И, конечно, на том, что Роше, который остался в Париже один и начал в эти летние дни писать свою автобиографию под изящным названием «Дон Жуан», не будет вечно блюсти свою клятву не прикасаться к темпераментной Хелен. А Франц не будет сильно обижаться на друга. Слишком часто они делились любовницами. Сначала Франциска цу Ревентлов, прекрасная графиня и предводительница мюнхенской богемы, перешла от Франца к Роше, потом в Париже художница Мари Лорансен – от Роше к Францу, прежде чем продолжить
