Книга Сердце принца-ворона - Тессония Одетт

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105

Брат Марус выпускает мою прядь и, чуть усмехнувшись, поворачивается к мачехе.

– Точно такая, как вы описали.

– Да, – соглашается она, выдавливая из себя улыбку, хотя в ее тоне нет ни капли веселья. – Она довольно дикое создание.

От ее слов внутри все переворачивается. «Дикое создание». Братья из Сан-Лазаро смотрят так на всех, в ком есть хоть капля крови фейри. Она вовсе не случайно познакомила меня с братом Марусом. Она знает, как умерла моя мать и что за чувства я питаю к его братству. Это лишь очередное жестокое наказание, еще одно напоминание о том, как она ко мне относится.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не сказать того, о чем потом пожалею.

«Еще две недели, и все закончится. Просто выполняй свой долг и повинуйся».

Наконец мачеха убирает руку, и я чувствую, что снова могу дышать.

Брат Марус смотрит на меня.

– Мисс Монтгомери, могу я…

Я делаю шаг назад, достаточно большой, чтобы оказаться вне досягаемости мачехи, и чуть не сталкиваюсь со слугой, несущим бутылку вина.

– Мне нездоровится, – говорю я Марусу.

Миссис Коулман сквозь зубы цедит мое имя, но я проскакиваю между беседующих неподалеку гостей и бегу в другой конец бального зала, чтобы больше не слышать ее слов.

Я останавливаюсь, лишь переступив порог и оказавшись в коридоре. И с горечью понимаю, что мне некуда идти, негде побыть одной. Коридор просто кишит гостями, разгуливающими между бальным залом, столовой и гостиной. А если я выйду из дворца, что тогда? Неужели я рассчитываю пройти пешком весь обратный путь до Эванстона? Это займет не меньше часа. И пусть кожа покрывается мурашками лишь при мысли о том, чтобы после выходки мачехи сесть с ней в один экипаж, мне доставалось и похуже. Может, если я не стану скрывать охватившее меня потрясение, она хотя бы на сегодня закончит с наказаниями.

Сейчас мне просто нужно немного покоя, чтобы собраться с мыслями, вдохнуть свежего воздуха и осушить слезы, начавшие струиться по щекам, пока никто не заметил расстроенную девушку в простеньком бальном платье.

Синие огоньки трепещут и кружат над головой, и я окидываю их пустым взглядом.

– Она хочет летать!

– Она хочет петь!

– Пойдем танцевать с нами!

Голоса всех огоньков звучат очень похоже, но эти почему-то напоминают тех троих, что звали меня летать вчера утром, когда я сидела возле печной трубы. Я стискиваю челюсти и сжимаю в кулаки дрожащие руки.

– Если вы и правда хотите помочь, сейчас самое время.

– Помочь. Мы всегда помогаем, – произносит одна из женщин.

– Забирайся на балки, – советует мужчина, указывая на обсидиановые перекладины над головой. – И прыгай. Мы с тобой. А потом полетим.

– Мне нужно место, чтобы спрятаться, – цежу я сквозь зубы, радуясь, что никто не обращает внимания на мой разговор с огоньками. – Где я смогу побыть одна. Вы хорошо знаете эти коридоры и сможете отыскать для меня такое место?

– Мы сможем найти любое место, – вступает другая женщина.

Вообще-то, обычно об огоньках говорят прямо противоположное, но я не произношу этого вслух. Отчаянные времена требуют отчаянных союзов.

– Пожалуйста, просто отведите меня, куда я просила. И обещайте, что не станете морочить голову.

Мужчина скрещивает крошечные ручки поверх шарообразного тела.

– А что ты дашь взамен?

– Ты будешь летать?

– Ты будешь петь?

Я зажмуриваюсь и уже собираюсь отказаться, но боль наполняет меня, требуя выхода. Сейчас я, кажется, готова сделать что угодно, лишь бы высвободить засевшие во мне гнев и страх.

– Хорошо, – поспешно произношу я. – Обещаю спеть для вас, если вы отведете меня в точности куда я просила. Уединенное, безопасное место во дворце, где не запрещено находиться, чтобы после не было неприятностей.

Огоньки обмениваются возбужденными взглядами, а потом начинают двигаться по кругу.

– Договорились, – хором говорят они и летят вперед.

Я следую за ними мимо столовой и гостиной, прохожу по короткому коридору, который заканчивается открытой дверью. Они влетают внутрь, но я замираю на пороге, изучая представшую взгляду большую гостиную с высокими окнами, освещаемую звездным светом. Огоньки с воплями кружат по комнате. К счастью, внутри вроде бы никого нет. Я неуверенно вхожу, рассматривая стоящие в центре гостиной кресла, диван и чайный столик.

Блуждая взглядом по комнате, я замечаю письменный стол, висящие на стенах прелестные картины, еще один диван, карточный столик и…

«Во имя ветра».

Сердце колотится о ребра, но не от страха. От предвкушения. Потому что в дальнем углу комнаты я вижу то, о чем мечтала больше всего на свете.

Пианино.

Глава 11

Эмбер

Я не успеваю опомниться, а ноги уже несут меня вперед. Черно-белые клавиши словно притягивают к себе. В звездном свете пианино сияет белизной с радужным отливом. На скамье возле инструмента я замечаю плюшевую черную подушку, так и манящую присесть.

Вот оно, безопасное убежище. Практически дом.

Почти бессознательно я прохожу через комнату и сажусь на скамью. Три огонька кружат над головой, но, когда я поднимаю крышку пианино, спускаются ниже и зависают над клавишами. От предвкушения покалывает пальцы, но не стоит сразу же бросаться играть. Музыкальный инструмент – не просто вещь. Это друг, партнер, возлюбленный, заслуживающий знаков внимания.

Кончиками пальцев в перчатках я провожу по поверхности клавиш. Не нажимаю, лишь знакомлюсь, каковы они на ощупь. Коснувшись каждой клавиши, ставлю пальцы нужным образом.

И надавливаю. Чуть-чуть.

Звук эхом отдается внутри, и сковывавшее меня напряжение слегка отпускает. Перед мысленным взором мелькает лицо брата Маруса. Я закрываю глаза и вижу значок на лацкане, эмблему Сан-Лазаро.

Я нажимаю снова, на этот раз чуть сильнее, и раздавшийся аккорд проникает прямо в сердце.

Я вспоминаю самодовольную ухмылку мачехи, насмешки сводных сестер, непристойные намеки принца в переулке. Образы кружатся в голове, рвутся наружу, сменяясь яростью, стекающей к кончикам пальцев и льющейся с клавиш.

Я играю. С закрытыми глазами, позволяя пальцам самим выбирать мелодию. Мне вовсе не нужны ноты, не существует такой песни. За меня говорит ярость, и пальцы лишь подхватывают задаваемый ею мотив. Музыка плывет в воздухе, и злость сменяется облегчением. Я не ощущала его с тех пор, как миссис Коулман продала пианино. Не прерывая игры, я через некоторое время открываю глаза и вижу, как три огонька с безмятежным видом сидят на предназначенной для нот подставке.

– Ты обещала спеть, – шепчет одна из женщин, на сей раз не насмехаясь и не дразнясь.

На миг меня пронзает страх, внося в мелодию новые ноты. Она

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105