Вот, смотри. Я храню это для своей дочери, — пожал плечами парень. — Когда я был ребенком, Дора отдала сундук мне и я решил, что обязательно отдам его своему ребенку.
— С чего ты взял, что у тебя будет дочь? — тихо прошептала я и потянулась рукой к музыкальной шкатулке.
Коричневое сердце со стеклянным верхом и бархатной обивкой внутри сияло чистотой. Открыв шкатулку, поставила маленькую балерину на зеркальную поверхность и провернула маленький ключик. Заиграла приятная мелодия и фигурка поплыла по зеркальной глади.
— Возьми ее себе, — тихо прошептал Коннор и, закрыв сундук, уткнулся лбом в мою макушку. — Пойдем, кудряшка. Холодно здесь.
Взявшись за руки, мы вышли на улицу. И сейчас я поняла, что у моего счастья карие глаза. Такие же, как у Коннора Брайтона. Рядом с ним было так спокойно.
Глава 15
Около центрального входа в особняк, Коннор крепче сжал мою ладонь. На нас свысока смотрела его неприятна и надменная мать.
— Значит, слухи правдивы? — хмыкнула женщина и поправила воротник на длинной шубе из натурального меха. — Решать тебе, Коннор. Либо жить с такой, как эта, — она окинула меня ледяным взглядом. — Либо одуматься и позвонить Вивиан. Она все еще ожидает твоего предложения и даже готова простить тебе малодушие.
— Чего? — хрипло выкрикнул парень и прокашлялся. — О каком малодушии речь? Ты не перепутала меня с отцом? Это он струсил. Если бы он не был тряпкой, то смог бы стать счастливым.
Я испуганно спряталась за широкой спиной мужчины, в надежде, что Флоранс все же сменит гнев на милость. Хотелось заступиться за Коннора. Сказать, что между нами абсолютно ничего нет. Но в данной ситуации, я предпочла молчать. Мне не хотелось терять работу именно сейчас, когда я поняла, что Коннор мне нравится.
Для меня это были новые чувства. Влюбленность и нежный трепет от одного его взгляда. Желание находиться рядом, и незаметно касаться его руки. Дора, как в воду глядела, когда говорила, что я влюблюсь. И это произошло. Возможно, сказался недостаток внимания, но казалось, что лучше, красивее и мужественнее сына хозяев, нет в мире никого.
Флоранс отряхнула с шубы несколько снежинок, еще раз окинула взглядом сына и, жеманно махнув рукой, процедила сквозь стиснутые зубы:
— Ну что же, — недобро сверкнула глазами седовласая хозяйка дома. — Это твой выбор, Коннор Брайтон. И если она, — Флоранс брезгливо указала на меня рукой. — Это то, чего ты хочешь от жизни, так тому и быть. Я приму любой твой выбор.
После чего она приподняла подол шубы и, грациозно ступая по белому снегу, вышла за ворота особняка. Туда, где ее ожидал молчаливый водитель.
— Прости, — пискнула я, глядя на парня и сжалась в комок. — Я не хотела доставлять тебе такие неудобства.
— Ты не причем, — усмехнулся Коннор и крепче сжал мою ладонь. — Можно тебя спросить?
— О чем угодно, — ответила я и почувствовала, как вспыхнули мои щеки. — Спрашивай, Коннор.
Парень улыбнулся, отпустил мою руку, наклонился и поднял с земли горсть белого снега. Он сжал его в ладони, тяжело сглотнул прежде, чем снова заговорить.
— Как я уже говорил, мне нужно уехать, — прокашлявшись, тихо, почти шепотом сказал парень, заглянув мне в глаза. — Впервые мне страшно говорить с девушкой, — хмыкнул он. — Знаю, что мы едва знакомы. Понимаю, что не имею права просить об этом…
Он замолчал, и отвернулся. Я шагнула к нему, хватаясь за его холодную ладонь.
— А ты попроси, Коннор, — голос дрожал, а тело стало наливаться свинцом.
— Я хочу, чтобы ты дождалась меня, — тихо прошептал парень, и мое сердце замерло.
Холодный ветер запутался в кудрявых волосах, снежинки падали на темную куртку парня. Мы стояли в огромном дворе совершенно одни. Я коснулась кончиками пальцев его небритой щеки. Коннор прижал к лицу мою ладонь и прикрыл глаза.
— Странно, — улыбнулся он. — Никогда не думал, что смогу влюбиться. Я не святой, Тина. Вивиан была не единственной женщиной в моей жизни. Но сейчас, глядя в твои огромные глаза, я хочу остаться. Впервые мне не хочется покидать особняк, и причина тому — ты.
— Но ты же вернешься, верно? — я улыбнулась, понимая, что небезразлична ему.
— Вернусь. Я вернусь к тебе, и мы уедим, — твердо ответил парень. И я была готова сбежать с ним куда угодно.
Взявшись за руки, мы вышли за ворота и молча шли вдоль пустынной аллеи. Величественные ели раскинули ветви, словно белые лапы. Солнце уже садилось за горизонт, оставляя на снегу оранжевые блики, от чего он становился золотистым и красиво сверкал.
— Ну же, голубчик, вы не могли бы катить сани немного быстрее? — откуда-то из-за деревьев раздался звонкий голос Карлы.
Немногословный и угрюмый садовник, недовольно пыхтя, тащил за веревку обычные санки.
— Быстрее! Да что же вы такой копуша? — погоняла мужчину Карла.
Садовник резко дернул веревку, сани перевернулись, и бабушка Коннора грациозно выпала в сугроб лицом. Старое пальто женщины задралось вместе с платьем, открыв нашему взору желтые панталоны пожилой леди.
Коннор громко засмеялся, крепче сжимая мою руку и поволок меня туда, где торчали ноги Карлы, в бордовых сапожках.
— Бабушка, — продолжал хохотать парень. — Ты неисправима. Давай руку.
— Тина, деточка, ты не могла бы прикрыть мое белье, — хихикнула старушка, протягивая внуку ладонь в кожаной перчатке. — Однако, должна вам сообщить, что это было довольно весело, — женщина поднялась на ноги отряхивая снег с одежды. — А я вижу вы поладили, — хлопнула в ладоши Карла. — Тина, почему ты не заходишь посплетничать? Я хочу знать все о ваших отношениях с моим Коннором. В мельчайших подробностях, — подмигнула Карла.
Я смущенно потупила взгляд и с мольбой взглянула в глаза Коннора, словно искала поддержки. Парень подмигнул мне, потащил к себе за край шарфа и нежно коснулся губами холодной щеки.
— Мы только начинаем узнавать друг друга, — ответил он женщине, но карие глаза смотрели на мои губы.
Взяв под руку бабушку, не отпуская моей ладони, он повел нас в сторону особняка. В доме было тепло и сегодня
