нет, так есть рабыни.
– Повелитель вчера против обыкновения выгнал из покоев всех. Он захотел остаться с наложницей наедине.
– И позвал посреди ночи пажа? Что-то тут не то… Они встали? Повелитель и эта Айше?
– Да, ага. Они… В общем, там звуки…
– Не поели, а уже любят друг друга? Ты, – он обернулся, ища взглядом рабыню, которая прислуживала султану и его наложнице за ужином. – Иди сюда.
Девушка подошла. Она знала, что утром будет допрос, а потому не ложилась. После того как ее подробно расспросит кизляр-ага, на нее накинутся султанши. А потом наложницы, которые тоже ждут своей очереди на хальвет. Отделаться ото всех удастся только к обеду. И тогда – спать! Но чернокожие рабыни, прислуживающие султану, давно уже привыкли к такому образу жизни. Сутки не спать и все время быть начеку. Слушать и запоминать. Если рассказ будет подробным, то и султанши будут щедры. Любопытные наложницы тоже не скупятся, у каждой найдется монетка или надоевшее украшение. Его можно продать на рынке, отдав торговцу-ювелиру. Такие ночи, как эта, делают черных рабынь богаче. Ведь всех их ждет старость и ссылка в Старый дворец, если они не сумеют о себе позаботиться.
За верную службу рабыню, когда она достигнет преклонного возраста или из-за болезни не сможет больше исполнять свои обязанности, могут отпустить на свободу. Если у нее будет достаточно денег, чтобы самой себя кормить. Казне это выгодно. Вот об этом и надо подумать, когда каждое твое слово стоит денег. И продать их подороже.
– Спрашивайте, кизляр-ага, – эфиопка присела в низком поклоне, ощупывая взглядом главу черных евнухов: не припрятан ли в кармане заветный мешочек, набитый золотом?
– Сколько раз это было?
– Три, ага.
– Трижды за ночь султан удовлетворил наложницу?!
– Она так сказала, ага. Что счастлива и не смеет желать большего.
– Она лгала или говорила правду? Отвечай!
– Она очень громко кричала.
– Все они кричат, – проворчал кизляр-ага. – Их этому учат. Если они не будут кричать и стонать, наутро их кинут в Босфор.
– Я знаю эти крики, ага, – скромно сказала девушка. – Так кричат от наслаждения.
– Но ведь она была девственницей!
– Сразу видно было, что девушка истосковалась по мужской ласке, – затараторила рабыня: – Она долго не отпускала от себя Повелителя. А он так кричал, так кричал… Я сколько прислуживаю ему, еще ни разу не слышала, чтобы он так кричал…
– Довольно, – жестом остановил ее кизляр-ага. – Что они ели? Что пили?
– О! Много всякой еды потребовали в покои! Эта новая наложница такая ненасытная! И в еде, и в любви! Она съела все, что было на подносе, и плов, и люля-кебаб, и десерт, и попросила принести еще! Особо она сладкое любит. Куда только в нее лезет! Ой!
– Продолжай. Она еще не хасеки.
– Повелитель тоже ел с небывалым аппетитом. Я видела, что оба они необычайно довольны.
– Ты подглядывала?
– Я делала, как мне велели, ага.
– Кто велел? Турхан-султан? Салиха? Или сама валиде?
– Все ведь захотят узнать. Разве я сделала что-то не так? – жадный взгляд рабыни снова скользнул по халату кизляр-аги. Тот все понял и полез в карман.
– На-ка, – он протянул рабыне золотую монету. – К обеду ты соберешь полный кошель. Поэтому одной будет довольно.
– Спасибо, ага! Храни вас Аллах! – девушка вновь присела, еще ниже. На ее черном лице с вывернутыми губами была довольная улыбка. Кизляр-ага прав: все захотят узнать, сколько раз за эту ночь султан удовлетворил свою новую наложницу и как долго она оставалась в его покоях. Да еще и утром…
Она чутко прислушалась. И сюда долетали страстные стоны, а потом раздался крик, похожий на рык. Охранники невольно переглянулись, а кизляр-ага понимающе ухмыльнулся:
– Ступай, – велел он рабыне, – да зайди на кухню, скажи, что скоро султан потребует завтрак. Перепелиных яиц побольше да сливок. Пусть несут сразу два подноса. Новая наложница и впрямь ненасытна.
Девушка, обрадованная, побежала по коридору в сторону кухни.
– Пойду доложу валиде, – подобрался кизляр-ага. И вдруг вспомнил: – Где Исмаил? – резко спросил он у охранников.
– У себя в комнате. Он поздно ушел.
– Что значит поздно?
– Его позвал султан, но ичоглан пробыл там недолго. Потом он куда-то ходил. Снова вернулся. Спросил, не звали ли его? И потом уже ушел совсем.
– Значит, Исмаил где-то бродил всю ночь, – задумчиво сказал кизляр-ага. – Уж не под балконом ли прекрасной султанши? Фатьма-султан что-то слишком уж часто стала оставаться на ночь в Топкапы. А ведь у нее есть свой дворец. Хотя у прекрасной султанши ведь нет теперь мужа…
Перед тем как пойти к валиде, кизляр-ага послал одного из евнухов к главным воротам. Спросить, не вернулся ли гонец? Эти слуги стали так нерадивы. Сначала ага выспится как следует после дальней дороги, а уж потом придет с докладом. Впрочем, это и в самом деле не к спеху.
Наложница султану угодила. Даже если у нее есть тайны, что там может быть серьезного? Ну, возраст себе убавила. Это кизляр-ага подозревал с самого начала. Этим ее и можно шантажировать. Только доказательства нужны. Гонцу велели узнать всю подноготную девушки. Как ее там? Ашхен?
Что за имя! Недаром в гареме его тут же переделали в более привычное слуху: Айше. Но султан наверняка даст девушке новое имя.
– Валиде вас зовет, ага, – сказала запыхавшаяся рабыня.
– Да иду я, иду. Ну, ни минуты покоя! – проворчал он.
… Гарем гудел, это кизляр-ага не слышал, а скорее – ощущал всеми порами своей эбеновой кожи, идя по узким коридорам, а потом по извилистым дворцовым переходам. Мимо прошмыгнула рабыня, видимо, выскочила из кухни. Кому-то из госпожей с утра понадобился отвар, успокаивающий расшалившиеся нервы? Кизляр-ага потянул огромным черным носом. Похоже, что так. А сейчас еще эфиопка добавит жару своим рассказом о минувшей ночи любви. Три раза! Ай-яй-яй! Когда такое было? Разве что в те времена, когда в спальне у Падишаха безраздельно царила Турхан-султан. Не ей ли несут отвар? Она ведь все вчера пропустила из-за праздника, который устроила валиде.
– Валиде… – он склонился как можно ниже. Сейчас начнется допрос с пристрастием!
– Рассказывай! Ну? – Кёсем-султан нетерпеливо подалась вперед. – Ты ведь уже допросил рабыню, которая прислуживала этой ночью моему сыну. Новая наложница все еще в его покоях или ночью султан ее отослал?
– Она там, валиде, – вкрадчиво сказал кизляр-ага. – Девушка очень уж ему понравилась. После того раза, о котором я вам вчера доложил, было еще два. И сегодня утром.
– Что?! – Кёсем-султан аж привстала. – А рабыня не врет? Может, просто денег побольше хочет за свои сплетни.
Кизляр-ага приблизился вплотную к трону, на котором сидела валиде,
