Таксист оказывается очень отзывчивым. Обходит автомобиль и помогает встать с места. Затем придерживает подъездную дверь, чтобы я с лёгкостью прошмыгнула в подъезд. Держать на руках тринадцатикилограммовую дочь — непростая задача. Особенно, если в тебе самой недостаток веса.
Оказавшись дома, я осторожно перекладываю Булку в кроватку. Но отойти не могу — стою и рассматриваю. Становится интересно, что подумал Ярослав, когда её увидел? Заметил ли сходство? Или ненависть заслонила ему глаза, и он не заметил её карих глаз и милых кудряшек?
Я невольно вспоминаю наш давний разговор, который состоялся, когда мы были в браке. Отдыхая в одном дорогом ресторане, мы услышали, как истерит ребёнок. Ярослав сказал тогда, что маленькие невоспитанные дети его раздражают. Сегодня Вера вела себя именно так.
Через пару часов возвращается бабушка и мне удаётся переключиться. Она счастлива, что доктор не поставил ей ни одного устрашающего диагноза. Даже рака нет! Закатываю глаза и от души поздравляю её. Я не думала о подобном, хотя бабуля ещё тот мастер накрутить себя и окружающих.
Верушка просыпается довольная и улыбчивая — в отличном настроении. Мы трапезничаем, а затем выходим на детскую площадку, где знакомимся с чудесной мамой Кирой и её прелестной дочкой Линой. Приятно проводим время, болтаем. Хотя где-то на подкорке сидит осознание, что встреча с Ярославом не последняя и он ещё даст о себе знать, я больше не нервничаю. Теперь точно буду готова. Достаточно вспомнить период после разрыва. Всю ту боль и горечь. Беременность, роды. И тотальное одиночество.
На улице начинает темнеть. Мы с Кирой договариваемся увидеться завтра и обмениваемся номерами телефонов. Прощаемся, возвращаемся с Булкой домой.
Я прямо с прихожей несу её в ванную комнату, потому что они с Линой искали в песочнице клад. Нашли в виде кошачьих фекалий, поэтому запах стоит отвратительный, в голове много песка, а одежда и руки испачканы.
Полностью отмыв дочь, я кутаю её в полотенце и несу в спальню. Как раз в этот момент слышу звонок мобильного телефона. Волоски на коже встают дыбом, я интуитивно знаю, кого услышу на другом конце провода.
Хорошее настроение моментально портится. Одной рукой я держу дочь, другой — тянусь к мобильному. Несколько секунд медлю, раз за разом читая на экране имя своей первой и безответной любви, а затем всё же снимаю трубку.
— Привет, — произношу в динамик.
Фоном играет музыка, Ярослав не говорит ни слова.
Я застываю как истукан и терпеливо жду. Вера дёргает меня за волосы и смеется. Я улыбаюсь ей в ответ. В какой-то момент понимаю, что Яр нас слушает. Поэтому молчит.
— Мне подняться или ты спустишься? — наконец интересуется Жаров.
Я подхожу к окну и, открыв тяжёлые шторы, выглядываю. Прямо под нашим подъездом припаркован его автомобиль.
Глава 21
* * *
— Уже поздно, а я живу не одна, поэтому извини, в гости звать не буду, — спокойно отвечаю Ярославу.
Он ни слова не говорит, а значит соглашается.
— Спущусь через десять минут.
Завершив вызов, переодеваю Булку в удобную слитную пижаму. Пульс прилично частит. Дочь трёт глазки, вымотанная после прогулки. Знаю, день получился очень насыщенным, и я сама была бы не против уснуть вместе с ней.
— Сейчас-сейчас, кроха. Любимая бабушка уложит тебя спать, а мама отъедет ненадолго. Кажется, нам с твоим отцом нужно будет серьезно поговорить и решить важные вопросы.
Вера улыбается, и я не могу сдержать улыбку в ответ. Какая же она у меня чудесная. В любой даже самой сложной ситуации достаточно посмотреть на неё и становится легче. Жить, дышать, идти вперёд. И пусть беременность немного пошатнула мои планы — я не получила статус мировой звезды тенниса, как когда-то мечтала, но стала самой счастливой мамой на свете.
— Смешно тебе? — спрашиваю дочь и легонько щипаю её за бок. — А мне вот страшно. Очень-очень! Умом понимаю, что твой папашка мне ничего не сделает, но сердце всё равно не на месте. Он должен меня понять. Правда?
Я выхожу на кухню с Булочкой на руках. Бабуля как раз орудует у плиты. Пахнет так ароматно, что начинает урчать в желудке.
— Можно попросить тебя уложить Верушку спать? — спрашиваю нервным голосом.
— Без проблем. Ты куда-то собралась?
Бабушка поправляет очки на переносице, выключает плиту и моет руки. Затем забирает у меня дочь. Можно сказать, что для Веры она стала второй мамой. Совершенно незаменимый для нас человек.
— Ярослав ждёт меня под подъездом. Он обо всём узнал. Не очень хорошо, но узнал.
— О, так это же чудесно! — восклицает бабуля. — Скинем половину обязанностей на него, если он не против.
— Ба! — закатываю глаза.
— Ну, а что?
Она провожает меня до двери и перекрещивает напоследок. Бабушка всегда так делает, когда я еду на тренировку, встречу с подругами или решающий матч. И это невероятно греет. Сама мысль о том, что кто-то за тебя молится и волнуется.
Я спускаюсь по лестнице с колотящимся от волнения сердцем. Выглядываю в окно, убеждаюсь, что Яр всё ещё внизу терпеливо ждёт. И почему только вдали от него мне удается хотя бы немного сохранять хладнокровие? Когда он рядом, то я не могу в достаточной мере совладать с собой.
На улице ярко светят фонари. Ярослав стоит, опираясь бёдрами о капот машины. Напряженный, но заметно, что чуточку усталый. Новость об отцовстве свалилась на его плечи совершенно неожиданно. В неудачном месте, не с теми людьми. Если бы я только решилась раньше, то всё повернулось бы иначе. Прекрасным моментом была ночёвка в мотеле. Эх, жаль температура подействовала на меня иначе и Яр ласкал меня пальцами, а не слушал рассказы о дочери.
Жаров отрывается от машины и делает шаг навстречу. Высокий, мужественный. С каждым годом всё лучше. До сих пор помню его пятнадцатилетним мальчишкой с густыми кудрями и шальными глазами. Пропала. Ещё тогда. Провалилась в него целиком и безвозвратно. В лучшего друга старшего брата, который впоследствии стал моим первым мужчиной, мужем и отцом моей дочери. Моим всем.
Застываем, переглядываемся. В глазах Жарова больше нет явной агрессии. За те часы, что мы не виделись, он будто бы принял новую информацию. И, возможно, смирился.
— Куда поедем? — спрашивает Ярослав.
— Не знаю. Мне всё равно, — жму плечами. — Куда скажешь. Я в общем-то не против поговорить прямо здесь — в твоей машине.
Яр потирает ладонью щетину и ненадолго задумывается.
— Голодная?
— Немного, — признаюсь откровенно. — Ещё не ужинала — бабуля только закончила готовку.
— Ты с ней живёшь? — интересуется Жаров.
— Да, она с нами с самого рождения… с самого рождения Веры.
