Книга На Дороге - Софья Вель

Но разойтись было жаль — как ни крути, с Сильвией денег подавали больше. Да и болезнь, посетившая девушку от частого, по всей вероятности, мытья и занудства, могла пройти, и тогда… Терпение Лиро окупилось бы сторицей — он ведь не бросил её! Глядишь, и посговорчивей станет.

Прежде Алеон ненавидел поганого музыканта за дерзость и наглость, теперь… Теперь просто полагал, что жизнь Лиро — это ошибка. Всевышний ошибся. И скоро Алеон эту ошибку исправит: «Ну же, Лиро, ты так хочешь ее ударить, только подойди, попробуй поднять руку!». Что Владыка не встанет на пути Алеонова гнева, полукровка не сомневался. Он скорее боялся, что не успеет первым убить недоноска. Что Элладиэль и тут опередит.

Каждый раз, когда Лиро хамил и обижал Сильвию, так стойко и покорно молчавшую, Алеон чувствовал на себе лютый взгляд Владыки.

«Пятнадцать лет! Пятнадцать человеческих лет!», — казалось, все повторял внутренний голос. Владыка ненавидел его за эти пятнадцать лет куда больше, чем несчастного музыкантишку за все обидные слова и придирки. Элладиэль винил во всем полукровку.

«Но почему, почему Владыка сам не пришел за Сильвией?», — за этой мыслью прятался Алеон. Пока однажды, лежа под молчаливыми звездами мира младших, не осознал: Владыка ненавидит не его, Алеона, он ненавидит себя.

Как некогда и сам Алеон ненавидел себя. Ненавидел за то, что проиграл Излаим, за то, что бросил, не забрал Сильвию в Поднебесный, оставив степняку. А почему? Почему не забрал?!

Алеон вдруг понял ответ — было стыдно. Стыдно и горько — он ведь проиграл. А Сильвия видела его поражение. И она… Она простила. Простила то, за что он себя простить не мог. Сильвия была живым напоминанием его слабости!

Мысль потрясла Алеона.

Она не выбирала остаться со степняками, это он предал и бросил, оправдываясь ее выбором.

Так почему же теперь не заберет домой!? Неужели мешает только Элладиэль?

Нет. Алеон понял, что боится. Боится снова проиграть, боится своего бессилия. Боится, что Сил с ним не пойдет. А за косы теперь не позволит Владыка.

Осознание того, что древний полубог есть в жизни жены, огорошило. Теперь их не двое, как это было раньше. Есть третий. И идет он по следу его Сил вовсе не за тем, чтобы убить дракона — Элладиэль, как и Алеон, безумно влюблен. Влюблен настолько, что бросил все — весь Поднебесный, только чтобы быть рядом с несчастной, прОклятой девчонкой из мира людей! И теперь не ему, Алеону, решать — уводить её в Поднебесье силой, или нет…

Что девочка больна, было очевидно обоим эльдарам. Пытаясь найти причину, они трижды проверили все припасы путешественников. Но Лиро-то был здоров! Его тошнота и головные боли были исключительно от чрезмерного пития, чего про Сильвию сказать было точно нельзя…

Холодная маска брезгливости сошла с лица Владыки в первые же дни, уступив живой тревоге. Элладиэль лично проверял воду, если ее приносил Лиро, подозревая музыканта. Но это было глупо. У несчастного трубадура и в мыслях не было травить девчонку! Да и чем она могла так отравиться? Тяжелые металлы, драконова кровь? Первое точно нет! А если и да, чем ей помочь? Как помочь, если девочка не воспринимает никакую магию эльдаров, кроме боевой? Может, это дракон? Дракон не может прижиться?! Или наоборот, дракон убивает в ней человека?!

Элладиэль сходил с ума. Так Сильвия умрет от обезвоживания. Но девчонка все равно умрет — он убьет дракона! Исполнит обет. Пусть даже для этого ему придется убить ее. Ее. Всевышний, убить ее! Маленькую несчастную девочку из мира людей… Ему убить её.

«Что, если Всевышний смилостивился и решил забрать девочку так?», — трусливая, подлючая мысль не единожды прокрадывалась в голову, и Элладиэль гнал нечестивую. Сильвии нужно в Поднебесный, но сможет ли пройти Грань в таком состоянии? И…

Он приведёт в вверенный ему мир дракона? Дракона?! В Поднебесный!?

«Девочка, остановись, какие танцы? Ты едва ходишь! Очнись же, наконец!», — скрипел зубами Элладиэль, Сильвия не могла толком попасть в музыку. Им подавали разве что из жалости. Однажды дошло до того, что и вовсе ничего не подали.

В тот день Элладиэль простучал себя по карманам еще раз. Он почти ничего не взял из Поднебесного, полагая, что и уходить-то не понадобится. На счастье, в одном из карманов нашлось несколько монет — высокий путник походя кинул монеты в миску, на музыканта и танцовщицу он даже не взглянул.

Поданных денег Сильвии и Лиро хватило ненадолго, Лиро был мастером в одном — транжирстве.

Неожиданно Сильвии стало легче. В один из дней она проснулась и странно улыбнулась, словно бы давно посетившая мысль нашла подтверждение. А потом заплакала. С того момента Сильвия пошла на поправку. Однажды, пока Лиро спал, Сильвия ушла на реку. Вещей трубадура не взяла. Это сильно порадовало обоих эльдаров. «Умнеет!», — хмыкнул Элладиэль. Алеон улыбался другому: Сил выглядела гораздо лучше, пугающая худоба сменилась приятной округлостью — выходит, недуг отступил.

В этот день Сильвия танцевала почти так же хорошо, как до болезни, но публика не собиралась. Никто даже не останавливался. Так плохо не было ни разу. Танцовщица исполняла номер за номером — на нее глазели несколько крайне неприятных молодых людей. Их сторонились остальные. Сильвия старалась не замечать наглых взглядов и ловить движениями звуки флейты…

Элладиэль и Алеон стояли прямо напротив уличных артистов. Элладиэль покосился на головорезов. Их мысли заставляли по-настоящему опасаться за Сильвию. Это были не шальные фантазии, навеянные желанием… Это были намерения. «Надо уходить, и как можно быстрее!», — Элладиэль вселял мысль в голову трубадуру. Но вместо этого бродячий музыкант и уже усталая танцовщица продолжали ждать зрителей — миска была пуста.

Элладиэль поднял руку, что-то разглядывая на рукаве. Он улыбнулся: «Дай кинжал». «Что?», — Алеон ничего не понял. «Нож свой дай! Я давно не ношу оружие с собой. Да давай уже!», — раздраженно прошипел Элладиэль. Алеон изумленно протянул кинжал. Владыка аккуратно и быстро срезал золотую пуговицу с изрядно обтрепанного за время путешествия рукава.

Через несколько секунд мальчишка походя бросил нечто в пустую миску. «Нечто» сильно зазвенело и блеснуло золотом в пасмурном дне угасающего лета.

Лиро подскочил, Сильвия остановилась.

— Пойдем! — шикнул Лиро.

Сильвия не стала спорить. Они быстро покинули площадь и вышли из города, направившись в лес. По пути Лиро маялся, пытаясь незаметно от Сильвии рассмотреть попавшую в миску вещицу.

— Что там, Лиро? — пытаясь