Она бросилась к тлеющим газетам..
– Пусть разгорятся, – прошипела Камелия, опять потянув Девеллина за галстук. – Когда хорошенько займется, я брошу его в огонь.
Поскольку маркиз оказался в ловушке, испуганная Сидони быстро схватила его кофе и выплеснула на дымящиеся газеты. Однако Девеллин сумел каким-то образом высвободиться и позвал дворецкого. Побледневший Ханиуэлл уже сам входил в кабинет. Он вскрикнул, бросился к вазе с лилиями, опрокинул ее вместе с цветами на чадящий мусор и залил его водой.
– Ну и ну! – послышался голос.
Сидони повернулась и увидела красивого светловолосого джентльмена из «Якоря», стоявшего у двери.
– Привет, Ал, – сказала Камелия. – Снова пришли отрезвлять Дева?
Маркиз пересек комнату, глядя на свой испорченный ковер.
– Добрый день, Аласдэр, – хладнокровно произнес он. – Ты застал нас в весьма неудобном положении.
– Ну и ну! – повторил джентльмен, осторожно входя в кабинет. – Господи, Кэмми? Я думал, ты уже… ты решила…
Девеллин поднял голову и в первый раз с обидой посмотрел на рыжеволосую женщину.
– Ты думал, она решила оставить меня ради сэра Эдмунда Саттерса? – произнес он. – Так она и сделала.
После этих слов Камелия, похоже, утеряла воинственность и упала на кушетку.
– Да, хорошо, что было, то было. – Лицо у нее вдруг сморщилось. – Но разве он мне теперь нужен?
– Почему нет? – спросил Девеллин.
– Он в долговой яме! – взвыла Камелия, швырнув подсвечник на пол. – Вчера его забрали полицейские.
Аласдэр кивнул:
– Боюсь, это правда. Как ожидают, до конца месяца Сат-терс будет признан несостоятельным должником. Прошлым вечером об этом говорили в клубе.
– Разорен! Совершенно разорен! – Камелия уже рыдала. – Он столько задолжал ростовщикам, что не сумеет расплатиться в этой жизни, а может, и в следующей.
– Мне очень жаль, Камелия, – вдруг ласково произнес Девеллин.
– Не смей жалеть меня!
Она в третий раз бросилась на него, молотя его кулаками. Аласдэр подошел к ним и осторожно оторвал ее от маркиза.
– Успокойся. В этом нет необходимости, дорогая. Ты слишком восхитительна, чтобы терять время на такого бесчувственного грубияна, как Дев. Кроме всего прочего, Дев был к тебе невнимательным. Ты не должна прощать его за это.
Камелия отступила, шмыгнула носом и заботливо поправила волосы.
– Да, он всегда пренебрегал мной, – согласилась она. – Пока ему не приходила охота попрыгать на моем жи…
– Да, да, понятно! – быстро сказал Аласдэр, неуверенно взглянув на Сидони. – Теперь, как я понимаю, тебе нужно место для жилья, дорогая? Пока ты не сделаешь выбор из массы новых поклонников, которые, несомненно, соперничают за твою благосклонность.
– Это будет одинокое и долгое ожидание. – Камелия с надеждой посмотрела на него.
Аласдэр побледнел.
– Нет, я уверен, вскоре ты ужасно осчастливишь какого-нибудь парня. А сейчас, если мы все успокоимся, то сможем подумать о подходящем для тебя жилье.
Лицо у Камелии вытянулось.
– Девеллин обещал мне две недели, – упрямо сказала она. – И я получу их после всего, с чем я вынуждена была мириться.
Когда маркиз тихо выругался, Камелия злорадно посмотрела на него и повернулась к Сидони. Дела опять принимали неприятный оборот.
– У нас есть дополнительная спальня, – выпалила Сидони, чувствуя жалость к несчастной женщине. – Мисс Ледерли, вы могли бы пожить в ней, пока не подыщете другое место.
– Я так не думаю, – ответила Камелия, окинув взглядом ее невзрачное платье. – Я не в столь отчаянном положении.
– Господи, ведь я могу все устроить! – воскликнул Аласдэр. Он подошел к письменному столу и взял лист бумаги. – Камелия, ты воспользуешься квартирой моего брата Меррика. Он уехал в Милан и останется там до конца сентября.
– Ну, я не знаю… Какое-нибудь роскошное место?
– Вполне. – Аласдэр что-то быстро написал. – Это Олбани.
– О, там живет много богатых парней!
– Да, место прямо кишит ими, – подтвердил Аласдэр и протянул ей свернутую записку. – Отдай это привратнику и спроси ключ от квартиры Меррика Маклахлана.
– А как насчет моих вещей? – прищурилась Камелия. – У меня, их много. Он их отнесет наверх?
Аласдэр похлопал ее по плечу и слегка подтолкнул к двери.
– Моя дорогая, он даже перевезет их для тебя. Но поторопись. Ночной привратник там приходит в шесть, а он ужасно страдает от люмбаго.
Они вместе исчезли в коридоре. Сидони поймала взгляд Девеллина и с трудом подавила смех. Тихо простонав, маркиз прикрыл глаза рукой.
– Боже, не могу поверить, что это все-таки произошло. Тут в кабинет влетел Аласдэр, захлопнул дверь и прижался к ней спиной, будто опасаясь, что Камелия может сейчас вернуться. Девеллин снова выругался.
– Аласдэр, ты сошел с ума. Ей нельзя ехать в Олбани. Женщине там жить не позволят.
– И Меррик тоже не уезжал в Милан, – ответил ему друг. – Вообще никуда. Она этого не знает, верно? Пока она проделает весь путь до Пиккадилли, а затем вернется обратно, я надеюсь, ты успеешь забаррикадировать окна и двери. Боже мой, Дев! Эта женщина – угроза обществу!
Маркиз упал в кресло и мрачно посмотрел на мокрый хаос газет.
– Я люблю, чтобы мои женщины были с огоньком, – буркнул он.
– Да эта женщина прямо кузнечный горн. Серебряные монеты плавятся, стоит ей взглянуть на них, – ответил Аласдэр. – О чем ты думал, позволив ей вернуться?
– Но я понятия не имел, что Камелия вернется. Да и как я мог? Ведь ни одна из них, бросив меня, не возвращалась, хотя двоих я когда-то даже умолял. Я сам был донельзя удивлен! И спасибо тебе за помощь.
– Только незачем кричать, – сварливо ответил Аласдэр, затем повернулся к Сидони, протянул ей руку и уже более мягко сказал: – Позвольте, мэм, пасть к вашим ногам. Я – сэр Аласдэр Маклахлан, ваш новый и самый горячий поклонник.
Все еще стараясь не засмеяться, Сидони взяла протянутую руку.
– Я – мадам Сен-Годар. Живу напротив. Я пригласила его светлость на чай, куда придет и мой викарий.
– О! – Теперь лицо вытянулось у Аласдэра. Но маркиза, видимо, занимало другое.
– Ханиуэлл! – крикнул он. – Иди-ка сюда, малодушный!
Дворецкий влетел в комнату:
– Да, милорд?
Девеллин бросил подозрительный взгляд на друга.
– Ханиуэлл, достань из кассовой шкатулки сто фунтов, отправляйся в Олбани и разыщи мисс Ледерли.
