так, но Трей не просто романтик, обчитавшийся сказочек, он еще и жестокий повелитель демонов. И если Алекс спасет Веронику, то ему придется остаться служить Трею.
— То есть он станет демоном, — заключил Ди, — какая волнующая перспектива.
Но с какой стороны не посмотреть, итог все равно был бы печальным.
Не спасти он Веронику — она вечно останется заточенной в Белоснежкиной горе. Если же спасет, то она будет страдать, что потеряла того, кого любит. Ди сам хотел, чтобы Анита нашла Веронике кого-то, но он не думал, что ему так трудно будет видеть ее счастливой.
— Единственный выход из этой ситуации — рассказать все Алексу, и пусть он решает, как ему поступить, — решил Ди.
Встревоженная Анита появилась у столика Алекса, и он не заметил, откуда она пришла. Он молчаливо водил пальцем по столу, словно вырисовывал картинку. Алекс обратил на нее внимание только тогда, когда она громко плюхнулась на соседний стул.
— А где Вероника? — спросил он.
— Вероника в опасности, — решила сразу все выдать Анита, пока он не подумал, что она в опасности в туалете, — выслушай меня, пожалуйста. Насколько бы дико это не звучало, но там есть портал в другое измерение. О, я знаю, как это глупо, но она заточена в ледяной горе. Только ты можешь ее освободить.
Алекс выжидающе смотрел на Аниту. Он отклонился на спинку стула и сощурил один глаз. Нет, он не стал задавать нелепые вопросы о существовании параллельных миров и разной нечисти. Он ждал, что если не поддастся на провокацию, то тем, кто прячется в кустах со скрытой камерой, станет скучно, и они объявят, что это был розыгрыш.
Анита затаила дыхание. Ее напрягало то, что он безмолвствует.
— Если не веришь, пойдем, покажу.
Но Алекс не шевельнулся. Теперь он скептически сложил руки на груди.
«Сущий ребенок», — подумала Анита, — «как будто не собирается убирать игрушки».
— Ты думаешь, я над тобой издеваюсь? К сожалению, нет. К сожалению, потому что Вероника действительно в опасности. И если ты не пойдешь со мной, ты больше ее не увидишь.
Анита встала из-за стола, и направилась в сторону туалета. Она отворила дверь, по ту сторону которой теперь виднелась Белоснежкина гора с Вероникой внутри. Она знала, что он придет. И Алекс пришел.
— Я пойду. Потому что мне хочется закончить с этим спектаклем, и идти на сеанс. А Вероника здорово придумала нам приключение.
Он был готов шагнуть вовнутрь, как Ди над ухом у Аниты сказал:
— Ты должна сказать ему о том, что он не вернется назад.
Но Анита молчала. Она чувствовала, что должна была его предупредить, но ее сознание словно парализовало.
И вот уже все трое были на горе. Ди считал, что теперь на него легла обязанность сообщить о последствиях освобождения Вероники.
— Послушай, Алекс, пока ты не дотронулся…
Но Ди осекся, видя как лицо Алекса из беззаботно веселого наполняется свирепым ледяным холодом. Глаза Алекса вдруг стали черными, и его словно резко осенило. Ди решил, что он просто понял, что все серьезно. Но он ошибся.
— Не думал, что вы до такого опуститесь, — сказал он, обращаясь к Аните.
Потом быстрым шагом подошел к Веронике, и приложил свою руку.
— Но ты станешь демоном! — воскликнул Ди.
— Наивный, — сухо сказал Алекс, — еще одна ваша жертва, да?
Корочка льда оттаяла, и тело Вероники упало на руки к Алексу. Ди видел, как она пришла в себя.
— Алекс? — слабо произнесла она.
Он смотрел на нее, не моргая, в течение нескольких секунд, а потом его глаза наполнились вековой грустью. Вероника встала на ноги, и еще не успела до конца опомниться, как Алекс отошел от нее на пять шагов и испарился.
Когда он исчез, Анита поняла, что снова может руководить своими действиями, она перенесла всех к Серебряному морю, чтобы они не замерзли.
— Что это было? — спросила Вероника.
Анита задумалась. В голове мелькали мысли, как кусочки пазла, которые постепенно стали складываться в единую картину.
Она вспомнила! Да, вспомнила то, что никак нельзя было забывать. И она почувствовала, что ей стало плохо.
— Анита, тебе не хорошо? — спросил Ди.
Что-то пошло не так, но что Ди пытался понять. Слишком подозрительно вел себя Алекс на горе. Он точно знал, что надо делать. Его глаза. Это был взгляд совсем другого человека, или не человека.
— Нет, все нормально. Просто…
— Что теперь будет с Алексом? — Вероника умоляюще посмотрела на Аниту.
— Он теперь демон, — предположил Ди.
— Не совсем. У него здесь особый статус.
— Что это значит? Говори, Анита, не темни.
— Алекс — будущий наследник мрака.
— Он, что сын Трея? — недоуменно спросил ангел.
— Да, Трея. И мой.
Глава двадцать. Тайна Аниты.
Анита села на белый песок. Она рассказала всю свою историю. Ее взгляд уперся в серебристую гладь. А ее речь звучала тихо, и сопровождалась монотонным постукиванием бутылок, прибивших к берегу.
Было время, когда ангелам можно было спускаться на землю в человеческом теле. Они помогали людям и возвращались назад. Хоть и набирали лучших из лучших, и тренировали их беспристрастными существами, некоторые из них все же, так и не смогли освободиться от человеческих чувств. Они в тайне ото всех заводили семьи и жили обычными жизнями. Но когда таких случаев перевалило за сотню, всех ангелов отозвали с земли в принудительном порядке. А детей, что родились от таких браков, надлежало убить. Для этого на землю были посланы демоны. Сам Трей руководил этой операцией. Он и сам беспощадно убивал маленьких полуангелов, разрубая их своим ледяным мечом. И вот остался последний ребенок.
Трей пришел в дом, в котором находилась маленькая девочка и ее няня. С няней быстро разобрались его ребята, привыкшие к кровавым сценам. Трей зашел в комнату, в которой, казалось, не было ни единой живой души. Но он знал, что она прячется в шкафу. Он чувствовал ее, и чувствовал, что близится час празднования успешного завершения операции.
Всего один ребенок. Последний ребенок. Но когда двери шкафа были открыты, и он увидел ее, то сам не понял, почему он жестокий и безжалостный, пощадил девочку. Что-то в ней было, он сам не мог сказать что, то ли этот взгляд, то ли тот невообразимый ужас, испытываемый каждой клеточкой ее тела. Трей стоял и смотрел на нее, забившуюся в угол, и ничего не мог с собой поделать.
Он не убил ее в ту ночь. И по прошествии времени она уже не понимала, был ли это сон или явь. Она
