потом поселковый совет. В 80-х годах одноэтажный деревянный дом сгорел во время пожара. Нетронутыми оказались только подземелья дворца. Сейчас они почти засыпаны землей. Возможно, там ждут своего часа сокровища Романовых…
После переворота в октябре Великий Князь Михаил — теперь уже гражданин Романов, — попробовал переправить сына и жену в Финляндию — Георгий уже был перевезён в имение Владимира Дмитриевича Набокова (отца писателя). Но эта попытка была пресечена новыми властями. Семья снова оказалась под арестом.
Наталия Брасова единственная, кажется, из всего родственного круга Императорского Дома понимала, чем грозит большевистская революция Она действовала так, как никто другой из родственников Императора не сумел. Из банка, уже реквизированного, — она просто выкрала свои драгоценности, прямо из сейфа. 7 марта 1918 года великий князь и лица его окружения были арестованы по постановлению большевиков. Потом его перевезли в Пермь, подальше от границы, чтобы труднее было сбежать. Первые дни там 40-летний князь провёл в тюрьме, и только потом ему позволили поселиться в гостинице.
Со своим секретарем Брайаном Джонсоном он поселился в Королёвских номерах. Михаил запомнился пермякам статным красавцем, который любил прогуливаться весенними вечерами по улочкам губернского города, кататься по пермским мостовым на авто и плавать на лодке через Каму в Курью.
Через месяц после ареста мужа Наталия Брасова успешно провела крайне сложную операцию: спасение сына. Датский дипломат полковник Крамер на месяц укрыл Георгия у себя на квартире, на Сергиевской улице. А потом, пользуясь своими полномочиями — члена комиссии по возвращению военнопленных, — сделал фальшивые документы, согласно которым семилетний мальчик стал сыном пленного австрийского офицера Зилльдорфа. Его няня, англичанка мисс Ним, взяла на себя роль матери ребёнка. А самого офицера изображал датский капитан Соренсен. Если бы обман был раскрыт, то все трое были бы — в то беспощадное время, — расстреляны на месте.
Но всё завершилось благополучно. Георгий Брасов был в мае 1918-го доставлен в Берлин. Оттуда его повезли в Копенгаген.
Затем Наталия Брасова попробовала высвободить мужа, бывала в Смольном, в ВЧК, в Петросовете. Её, не устояв под напором, выслушали Урицкий и Зиновьев.
В то время, когда сын уже был в Берлине, — Наталия Брасова отправилась к мужу в Пермь. Именно в Королёвских номерах в Пасхальные праздники 1918 года Михаил Александрович Романов провел 10 счастливых дней со своей супругой. Наталия Сергеевна всерьёз изучала возможность организации его побега. Потом она даже побывала в Москве, где её принял сам Ленин. Но — всё тщетно.
Вернувшись в Петроград, Наталья Сергеевна собиралась нанести повторный визит в Пермь, однако ей сообщили, что «Михаил пропал».
В ночь на 13 июня 1918 года группа мотовилихинских рабочих решили по личной инициативе без суда и следствия покончить с царственной особой. Есть свидетели, что в ночь на 13 июня они ворвались в Королёвские номера, где предъявили Михаилу «липовый» мандат и, угрожая браунингами, потребовали проследовать за ними. По официальной версии, коляски с Михаилом и Джонсоном направились в один из лесных массивов Мотовилихи, где цепочка следов брата последнего русского императора и его секретаря обрывается. Останки самого Великого Князя до сих пор безуспешно пытаются найти археологи. Трагически сложилась и судьба убийц Романова — почти все они стали жертвами колеса репрессий, которое сами и запустили…
После исчезновения Михаила Александровича Наталия Брасова была арестована. Четыре месяца она пробыла в тюрьме, — в самый разгар массовых расстрелов. Её обвиняли в организации побега последнего Императора. Но и здесь она не растерялась. Хитростью графиня оказалась в тюремной больнице.
И оттуда — совершила побег, которому любая уголовница позавидовала бы, — в ночь, переодетая сестрой милосердия. Затем она добралась до Киева, который тогда был занят германскими войсками. И даже сумела вывезти часть драгоценностей, зашитых в одежду. В декабре 1918-го из Одессы она отбыла из России навсегда. С собой она увезла переписку с мужем — сотни писем и телеграмм (сейчас они хранятся у ее внучки Паулины Грей).
Через Константинополь Наталия Брасова добралась до Великобритании. Она арендовала старинный тюдоровский, особняк в городке Уодхерст, в Сассекс.
На Пасху 1919 года к ней из Копенгагена был доставлен в сопровождении всё той же мисс Ним сын.
Уже в 1926-ом году Наталия Брасова была весьма обеспокоена финансовыми обстоятельствами. Вывезенные из России невероятными усилиями драгоценности были на исходе. Дом в Уодхерсте она уже не в состоянии была оплачивать
Георгий Брасов с сентября 1919 года был отдан в Сент-Леонрадс-колледж (St. Leonards-on-Sea College); на следующий год он поступил в Хэрроу, (Harrow School), — одну из знаменитых английских Old Schools. Что вполне соответствовало его происхождению. Но, увы, было не по средствам.
В 1927-ом Наталья Брасова перебралась в Париж. Там она заняла весьма скромную квартиру на улице Берлиоза. Через год к ней прибыл Георгий. Он продолжил учится также в весьма престижном заведении Еcole des Roches в городке Вернёй сюр Авр (Verneuil-sur-Avre), в Нормандии.
Наталия Сергеевна не собиралась навеки спускаться в недра, в мир обычных людей. Происхождение её сына — теперь в этом сосредоточены были все её надежды. События в России обрушили все витиеватые конструкции старых законов о престолонаследии. Политика была настолько изменчива, что и при меньших возможностях у многих кружилась голова. А тут — сын последнего Императора, от престола не отрекавшегося.
Наталия Брасова сделала первый скромный ход на шахматной доске большой политики: она признала власть Императора в изгнании, Кирилла. Тот отозвался благодарно: в 1928 году он пожаловал Георгию Брасову титул князя, его мать стала княгиней. Правда, это были, увы, — весьма эфемерные титулы, но так или иначе — это было возвращение в Большую Политику. Пусть и несколько карнавальное. Наталия очень ревностно следила за тем, чтобы об этом титуле никто не забывал.
С годами Георгий, худощавый светловолосый юноша, всё более напоминал отца, — и обликом, и, особенно — характером. Как и у Великого Князя Михаила, — у него были совсем простые привычки, спокойный нрав, и — совершенное отвращение к политике, к амбициозным проектам всякого рода. В его британской биографии сказано: «To George’s amusement, the idea of him claiming the throne was circulated during his lifetime».
А разговоры об этом нагнетались вокруг него — всё
