Расскажешь обо мне, обязательно всплывёт и всё остальное, а это верная смерть.
Резон в её словах был. Как и трупы в канализации светящиеся в некрозрении. Но если Сильвия и так об этих трупах была прекрасно осведомлена, то зачем ей было санкционировать их изучение? И тут до меня дошло. Если бы она запретила, парни бы всё-равно продолжили это тайком, как и я, вместе с ними. А так она может держать руку на пульсе и контролировать, ход изучения.
— А ты точно не врёшь? — с толикой надежды уточнил я, но за спиной послышалось только натуральное хрюканье какой-то сучары.
— Ох, Вольдемар, ну ты и юморист, давно меня так не веселили, — отсмеявшись, ответила незнакомка. — Ладно, пора мне. А то твоя миссис Шонс скоро пойдет выяснять, почему её постоялец никак на ужин не идёт. И да, я тебе немного помогла с шифром. Похоже тебе не до конца объяснили как с ним работать.
Комнату вдруг накрыла магическая тьма, а когда я её развеял, то кроме меня никого больше в ней не было. Только колыхались занавески на распахнутом окне. Выглянув наружу, я конечно же никого не увидел. А затем, заперев его, пошел смотреть, что же такого она с моей картой сделала. И первым бросились в глаза двенадцать соединённых между собой диагональными линиями узлов сетки, которые сходились все в одной точке, внутри Мёртвых земель, а если точнее, в северо-западной их части, ближе к границе Тингланда, у истока одной из текущих в океан рек. И рядом в две строчки карандашом были записаны точные координаты. Того места от которого был находившийся у меня ключ.
— И как она это сделала?
Я ещё раз посмотрел на значения соединённых между собой узлов. Но спустя несколько минут усиленного мозгового штурма, вынужден был признать, что никакой закономерности не увидел.
* * *
— Бари, что ты думаешь? — спросил у товарища Авсан.
Парни, разделившись на пары, обходили кладбище с разных сторон, выискивая свежие могилы магов, стараясь не слишком заметно их сканировать.
— По поводу?
— Ну эта его теория Чёрного плаща, что некромантия это особый дар и некроманты могут не иметь способностей к обычной магии?
— Брехня, — коротко бросил Ботлер, склоняясь над очередной могильной плитой, — просто пытается таким образом себя обезопасить. Он-то спокойно колдует, а значит, по его теории быть некромантом не может. Слышал же, что результаты исследований надо будет ректору предоставить. Вот считай, для неё он это и делает, чтобы его точно ни в чём не смогли подозревать.
— А я думал, он действительно хочет это выяснить.
— Авсан, ты дурак? — выпрямившись, посмотрел на парня Бари, — зачем ему выяснять то, что он и так прекрасно знает? Это всё его очередная игра. Он делает обманку для ректора, а заодно присматривается к нам. Решает, насколько хорошими помощниками мы можем ему быть. Ты разве не понял, что он этими вопросами просто проверял нас. Ты думаешь, все эти выводы он бы не мог сделать сам, без нашей помощи? То, что это светится аура дара, он знал изначально.
— Понятно.
— Вот и понятно. Давай, не тормози, записывай, — маг, похоронен месяц назад, аура дара просматривается слабо. Видно только средоточие источника, периферия практически не светится. Записал?
— Записал.
— Всё, пошли дальше.
Глава 12
— Какие ещё гранты? — возмутилась Сильвия, когда я заявился к ней с очень выгодным предложением.
— А такие, — ответил я, — лишняя денежка Академии, ну и мне.
— Хм, — прищурилась Нодерляйн, — излагай.
— Ну значит вот, — я быстро развернул лист ватмана, на котором было нарисовано несколько красивых графиков, таблица с цифрами и три колонки текста. Озаглавливал всё это великолепие крупными буквами слоган, — «Магия — народу!»
— И что это? — присмотревшись, переспросила ректор.
— А это, поэтапное увеличение урожайности зерновых, с привлечением самых передовых магических методов, — гордо ответил я. — Так за год, я рассчитываю на увеличение урожайности до ста двадцати процентов, а через пять лет, до двухсот. Всё это, естественно, при должном финансировании города.
— И какие это методы ты хочешь применить?
— Те, которые мы в рамках освоения этого гранта разработаем, — довольно кивнул я.
— То есть, их ещё нет? — уточнила женщина.
— Нет конечно, а откуда они появятся, если за них никто не заплатил?
Так, погоди, — подняла руки Нодерляйн, — то есть ты хочешь сказать, что город должен будет заранее заплатить за то, чего ещё нет и, возможно не будет?
— Нет, результат будет, — успокоил её, — я немного поразбирался в вопросе, там до нас даже конь не валялся. Максимум, что делают, это дождик вызовут и всё. Непаханое поле работы.
— Вольдемар, — вздохнула та, — я конечно понимаю, что профессура слегка, мягко говоря, оторвана от реальности, но ты уже начинаешь меня пугать. Везде сначала товар производят и только потом за него платят. Это главный принцип торговли.
— Ага, — покивал я, — но у нас будет наоборот, сначала деньги, а потом стулья.
— Какие стулья? Вольдемар, ты пьян что-ли⁈
Я посмотрел на начинающую злится женщину, примирительно замахал руками:
— Успокойся, ну успокойся, про стулья это присказка была. Да, для города это будет несколько рискованное вложение денег, но оно окупится, уверяю. Выплатив нам грант на исследования в размере всего каких-то десяти тысяч золотых, уже через год они смогут с реализации полученных излишков зерна эти деньги вернуть, а в последующие годы пойдёт уже чистая прибыль.
— Десять тысяч⁈ — согнав брови к переносице, уточнила Сильвия.
— А что, мало? — вскинулся я, — вроде всё посчитал, прикинул затраты, то сё, аренда площадей, амортизация, накладных с запасом, чтоб нашу бухгалтерию не обидеть, затем накинул сверху на непредвиденные, плюс всякий форс-мажор, потом всё это дело ещё на два умножил и получилось десять в год. А ты что, думаешь не хватит?
— В год?
— Ну да,- кивнул я, — в год, по две тысячи в месяц, если сразу за год не захотят платить. А так, думаю, лет на пять программу исследований растянем.
— То есть, всего ты с города хочешь получить пятьдесят тысяч?
— Всё-таки думаешь мало? — я задумался, — ну давай сто попросим. По двадцать в год. Тогда срок плановой окупаемости сдвинется, в ноль город на третий год выйдет, но опять же, с четвёртого уже прибыль…
И тут Нодерляйн прорвало. Сперва она матом высказалась обо мне, потом о моей затее, потом, почему-то, о самих зерновых. культурах скопом. Вскользь даже бургомистру досталось с магистратом.
Дождавшись когда она проорётся, я примирительно произнёс:
— Да ладно, что ты, нормально всё будет.
— Ах ты!
Тут последовал второй взрыв, правда выдохлась Сильвия быстрее чем в первый. До бургомистра в этот раз не дошли.
— А я тебе говорю, дело верное, надо только обрисовать перспективы, — настаивал я на своём, — ты организуй мне прием в магистрате, а я уже всё как надо подготовлю.
— Под что ты опять меня подписываешь, — вздохнула женщина, — но смотри, провалишься и тут, больше помощи не проси. Я за тебя перед начальством больше краснеть не хочу.
Я всеми руками и головой показал, что в этот раз осечки не будет и она не пожалеет. Та кивнула и я поднялся с кресла, собираясь уходить.
— А что там с изучением трупа из канализации? — вдруг произнесла она, когда я уже поворачивался к двери.
Непроизвольно вздрогнув, я повернулся обратно натягивая на лицо улыбку.
— Ты знаешь, начали, но то да сё, времени мало, проектов много, серьёзно к изучению приступить пока не получается. Но как что-то будет, какой-то результат, то я тебе обязательно, сразу, первым же делом.
— Ладно, — махнула рукой Нодерляйн, — иди.
Покинув ректорский кабинет, я с шумом выдохнул и утёр выступивший на лбу пот.
— Что, серьёзный разговор был? — поинтересовался из-за секретарского стола магистр.
— Не то слово, — ответил я.
Затем вспомнил, что Калистратис сам ранее человеком служивым был и напрягся снова, вспоминая а не говорил ли я ему что-то про светящиеся в некрозрении трупы в канализации. Но вроде нет, после секундного копания в памяти, облегчённо выдохнул вновь. Разговор был только о незнакомке меня спасшей. Впрочем, он весьма точно угадал, что она из Ракамакского Протектората, только ошибся немного. Она не убийцей оказалась, а внедрённым агентом. Впрочем, подготовка у неё явно была не хуже. И вот тут опять надо было быть осторожным. То что Протекторат покровительствует некромантам, думаю, не особый секрет для людей близких к властным структурам Империи, включая спецслужбы и отряды спецназначения, а значит, при некотором усилии
