Книга Сколько стоит? - 2 - Мэтт Шоу

Взяв одну из палочек, Мика пояснил:

- Это бамбуковые шпажки, смоченные в сере. Они тонкие, но прочные. Сейчас будет жечь.

Шериф схватил Нину за левую руку. Он крепко сжал ее указательный палец, не давая ей вырваться из хватки. Прежде чем она успела произнести хоть слово, он воткнул острый кончик шпажки ей под ноготь, отчего раздался хрустящий треск. Ноготь окрасился кровью и треснул посередине.

Нина вскрикнула от боли, глядя на свою руку. Шпажка, смоченная серой, вонзенная под ноготь, принесла с собой агонию. Жгучая боль разлилась по всей руке. Слезы хлынули из глаз девушки, но вместо повышенного слюноотделения она почувствовала, что во рту пересохло.

Мика схватил ее за средний палец, затем воткнул еще одну шпажку под ноготь. Тонкая палочка вошла под основания ногтя и пронзила палец так глубоко, что почти пропорола палец до дистального межфалангового сустава. Кровь окрасила треснувший ноготь, но тот не отломился.

Нина снова вскрикнула и задрожала. Она крутила запястьем и дергала рукой, безнадежно пытаясь освободить конечность из хватки шерифа и не дать ему искалечить свои пальцы. Но усилия были бесплодны.

Когда Мика воткнул еще одну шпажку под ноготь ее безымянного пальца, Нина закричала:

- Остановись! Пожалуйста! - Она хрипела и стонала, не в силах выдержать хоть толики этой адской боли. - Мне... мне... мне больно... Пожалуйста, это... это больно! – заикаясь и захлебываясь в рыданиях, бормотала девушка.

Засунув следующую шпажку под ноготь ее мизинца, Мика рявкнул:

- Слюни!

Нина истерически всхлипнула. Закрыв глаза, она опустила голову и пустила слюни в банку. Липкая слюна медленно заполняла банку. Теория шерифа оказалась верной, сухость во рту после первого приступа агонии сменилась потоком слюны, которая, стоило ей раскрыть рот, полилась, как из-под крана.

Мика схватил ее за большой палец и воткнул еще одну шпажку ей под ноготь. Хриплый вздох вырвался из губ пленницы. Она кашляла и хрипела, задыхаясь в нестерпимой пытке. Резкая боль в пальцах отозвалась во всем теле. Нина почувствовала покалывание во всей левой руке. Боль была невыносимой, как будто миллион игл засунули ей под ногти и продолжали вбивать.

   Наблюдая за ее конвульсирующими пальцами, Мика сказал:

- Не я придумал этот способ пытки, поэтому не хочу ставить его себе в заслугу. Мой отец рассказал мне о нем, когда я был моложе. Он утверждал, что был свидетелем этого во время своих путешествий по нескольким азиатским странам. Полицейские засовывали бамбуковые палочки под ногти подозреваемым, чтобы выбить у них признание. Представь себе, если бы полиция делала то же самое здесь. Такое даже представить невозможно, правда?

Он схватил шпажку, торчащую из ее указательного пальца, затем надавил на нее. Шпажка немного согнулась, а затем ноготь соскочил с пальца под давлением.

Пока Нина кричала от боли, Мика удовлетворенно отметил:

- И это срабатывало. Они всегда получали признания, которые хотели. Я тоже получу то, что хочу. Продолжай пускать слюни. У тебя хорошо получается.

- Прекрати! О, Боже, я... Я не могу дышать! Пожалуйста, это слишком!

- Если ты можешь кричать, ты можешь дышать.

Мика нажал на шпажку под ногтем мизинца. Тонкая палочка согнулась под давлением, а кончик еще глубже вонзился в ее нежную плоть. Вместе с криком Нины раздался тихий треск, затем ноготь отломился. Половина ногтя осталась на пальце, другая половина упала на пол перед ботинками шерифа.

Мика продолжал отщелкивать ногти один за другим. Эстер не обращала внимания на жестокую пытку и крики девушки, сосредоточившись на сборе слюны. Она держала банку под подбородком пленницы, несмотря на ее неистовые метания. Нина корчилась и билась в конвульсиях на распятии. Пытка была невыносимой.

Глаза Нины выпучились в агонии, когда последний ноготь на ее левой руке отломился. Она медленно повернула голову и посмотрела на свою руку. Кровь капала с кончиков пальцев, как красная краска с пальцев рисующего ребенка. Жгучая боль не только не утихала, она казалось, охватила каждый нерв в ее теле и причиняла невыносимые страдания.

Бросив шпажку на пол, Мика скомандовал:

- Неси следующий инструмент.

- Н-нет, - закричала Нина, пока Эстер, оставив банку, снова скрылась за занавеской. - Пожалуйста, прекрати это. Мне жаль. Мне так жаль.

Нахмурив брови, Мика в недоумении повернулся к ней.

- За что ты извиняешься? Ты все делаешь правильно.

- Я не знаю. Я просто... Я хочу, чтобы это прекратилось. Пожалуйста, прекрати это. Я умоляю тебя.

- Так тебе не жаль на самом деле? Не стоит говорить того, чего не имеешь в виду. Помни: я не люблю лжецов. А теперь успокойся. У нас есть еще несколько минут, прежде чем ЛСД начнет действовать.

Эстер протиснулась между занавесками, неся тяжелый молоток для отбивания мяса. На молотке была засохшая кровь - кровь Андреа.

Заметив инструмент, Нина закричала:

- Нет! Пожалуйста! Нет!

Мика взял у женщины молоток и кивнул на банку, показывая, чтобы она приступила к своим обязанностям. Эстер подхватила баночку и снова поднесла ее ко рту пленницы.

- П-п-пожалуйста, я сделаю все... – заикаясь и рыдая, Нина не прекращала свои мольбы, с ужасом глядя на покачивающийся молоток в руке шерифа.

Мика прервал ее мольбы ударом молотка по левой ноге девушки. Молоток звякнул, и кость Нины хрустнула при ударе. Пленница свесила голову, задыхаясь, хрипя, с ужасом смотря на свою онемевшую конечность. Она попыталась пошевелить пальцами ноги, но они не слушались.

Шериф занес молоток и еще раз ударил по ее ноге. Кость снова хрустнула и затрещала. Зубцы насадки пробили кожу, образовав несколько зазубренных порезов по центру стопы. Кровь стекала по пальцам ног и капала с ногтей.

Онемение сменилось оглушающей агонией, и девушка закричала. Мика снова ударил ее по ноге. Третий удар сорвал кусок кожи, оставив на ноге зияющую рану. В ране были видны сломанные кости и раздробленные связки. Без медицинского заключения было ясно, что повреждения серьезны, и она теперь даже ступить на ногу не сможет.

Нина задыхаясь, поскуливала, медленно опустив голову, не в силах больше кричать.

Эстер передвинула банку и поймала слюну, капающую из раскрытого рта Нины.