- Молодцы, - киваю я. - Все верно.
Прикончив булочку, я проверяю схему на предмет новых заметок, но там ничего не приросло.
- Никаких идей насчет того, откуда эти одинаковые пауканы взялись?
- Неа, - мотает хвостиком Айка. Она вернулась к своим изысканиям, но наушники надела обратно криво, так, что только одно ухо было закрыто. - Я на карте отмечаю места рождения, они пока все разные. Но я вот еще что придумала, что надо на каждого проверять места работы. Но я чота не вижу, где это посмотреть тут.
Я подбираюсь поближе к ней и заглядываю в терминал.
- В этой базе нет истории занятости, только последнее место работы. Нужно собирать список и отправлять в Министерство социальной политики запрос. Пока просто в подвыборку их собери, Дип потом покажет, какую форму запроса нужно использовать. Я просто не в курсе. Но идея хорошая, прошлые места работы могут дать нам нужный угол зрения.
- Круто! - обрадовалась Айка, с новой кипучей энергией возвращаясь к данным и спискам. Похоже, она выписывала номера и места рождения в отдельную табличку, и теперь подвыборку предстояло собирать с нуля. Ничего - научится, если будет энтузиазм и желание учиться.
Пока я раздумывал, с какого края географии подступить к делу, у меня на комме высветился звонок Дип.
- Иль, ты в Министерстве? Айку не обижал?
- Да, нет, - последовательно отвечаю я. - Что случилось?
- Да я не пойму. Зря проездила до больницы, Гиллсоррем эту удачно положили под капельницу сразу и под кислород. Говорить не может - классно получилось, правда? Я думаю, тебе стоит приехать и попробовать ее допросить своими средствами.
- А у нас есть разрешение?
- Я попытаюсь тебе его добыть, пока еду обратно, но ты все равно собирайся и едь сюда, потому что допросить все равно надо. Она точно что-то знает, и я всерьез подозреваю, что она нарочно что-то использовала, чтобы так красиво заболеть в нужный момент.
- Понял. А где Кин шляется?
- А его еще нет?
- Нет.
- Значит, в Минобороны вызвали.
Я обдумываю эту мысль так и так и понимаю, что Дип, скорее всего, права. Вчера мы ничего от них не слышали, только засыпали их своими запросами, а сегодня вполне время было получить обраточку.
- По карте похоже, - добавила Дип через некоторое время - я вижу на большом экране, как она подключилась удаленно и пропинговала комм Кина. Заодно я замечаю, что в этой системе уже подключен дополнительный сотрудник - Радомила Цервенка, стажер. Видимо, так на самом деле зовут Айку.
- Тогда понятно, почему он не отвечает, - я потираю шрам. - Ладно. Делаем рокировку, а там видно будет.
- Выпотроши ей мозги, - напутствовала меня Дип, и я отвлеченно рассуждаю про себя о том, что Гиллсоррем, кажется, ей совсем не нравится. Интересно, почему только? У меня она, конечно, тоже теплых чувств не вызвала, но не настолько. Просто странная девочка, ни рыба, ни мясо, хоть и красивая.
Впрочем, для альваров неприлично быть некрасивыми, так что в последнем пункте нет ровным счетом ничего удивительного. У нас есть золотой стандарт, от которого мы далеко ушли в попытках культивировать лучшие телепатические способности, но которому мы отчаянно пытаемся соответствовать, тем не менее.
Расе, несколько тысячелетий назад поработившей наших предков-эльдар, нужны были совершенно определенные характеристики в своих личных слугах: и неестественный отбор привел к тому, что долгое время в этой линии выживали и давали потомство только те, кому достались лучшие телепатические способности, способные отлично взаимодействовать со своими хозяевами и выступать как их кондуиты. У тех, кто в итоге стал расой сидхе, было другое предназначение: как раса они тоже сформировались под влиянием наших общих поработителей, но их зоной ответственности были задачи физического труда и работа с инженерными сооружениями, что тоже сработало в определенном направлении. У них на протяжении тысячелетий выживали физически здоровые, адекватно привлекательные и адекватно разумные особи, пси-нули, магические нули, а не хитрожопые безумцы-телепаты. Однако, ничего странного нет в том, что бунт в итоге подняли именно альвары, по-моему. Кого вывели, на тех и нарвались, что называется.
И вот с тех пор, периодически скатываясь в безумие, моя раса продолжает себя улучшать и улучшать, стремясь сохранить свою псионическую составляющую, но вернуть при этом изначальную эльдарскую внешность. Получается, в целом, не очень, и надо ли говорить, что самым распространенным подарком на совершеннолетие у альваров остается сертификат на пластические операции?
Так что… от альвара любого пола ожидается, что он любыми способами добьется адекватного внешнего вида, и нет ничего странного в том, что Гиллсоррем красива. Это выстраданный, но все-таки расовый признак.
Впрочем, в реанимации красота не очень заметна.
- Мне сказали, что она под кислородом, но в сознании, - хмурюсь я на врача, вызванного на пост регистратуры после отказа пропустить меня к Гиллсоррем. - Мне необходимо задать ей несколько вопросов - как 4-0 я могу это сделать даже в том случае, если она не может говорить, достаточно находиться в сознании.
- Я прекрасно себе представляю, кто вы и какие у вас права и возможности, но мы срочно перевели эту пациентку в реанимацию, - с бесконечным терпением в голосе ответил мне врач.
Я хмурюсь и по неизбывной привычке тру шрам. Что за новости?
- Ее состояние ухудшилось за последний час?
- Очень серьезно. Мы были вынуждены подключить ее к аппарату искусственного дыхания и к системе фильтрации крови. Она не в сознании, и я никак не могу допустить допрос пациента в таком состоянии, даже псионический допрос.
- Я вынужден просить Вас разрешить мне лично убедиться в ее состоянии. А также предоставить официальный заверенный рапорт об ее состоянии, - говорю я, тщательно взвешивая каждое слово.
Врач некоторое время потратил на изучение выражения моего лица, но потом кивнул.
- Я попрошу проводить Вас в зону мониторинга, но я не позволяю Вам приближаться к пациенту. Пока Вы убеждаетесь в том, что она действительно больна, я подготовлю документы.
- Спасибо, - сдержанно благодарю я. Все не очень понятно, не очень хорошо: может ли быть так, что нашу свидетельницу-подозреваемую отравили, чтобы мы не добились от нее ничего? Или, может, она сама себя отравила?.. Я спрашиваю об этом, и медсестра, провожающая меня в зону мониторинга, с готовностью сверяется с историей болезни.
- Токсикология у нее чистая, - говорит она. - Копию истории болезни мы Вам приложим к рапорту.
- Но что с ней? Предположения? Точные диагнозы?
- Пока не установлено. Вероятно, что-то аутоиммунное - мы вызвали врача, который специализируется на альварах.
В зоне мониторинга медсестра деполяризовала защитное стекло, показывая палату и альварку на кушетке, подключенную к куче приборов. Гиллсоррем выглядит бледной, безжизненной, какой-то отсутствующей.
